На совещании Крючков подчеркнул, что Москва строит коммунизм в сложной международной ситуации. Агрессивные империалистические группы и США открыто взяли курс на конфронтацию. Они вызывают все большее напряжение на всех фронтах битвы между двумя различными общественными системами. Не случайно Крючков с особым нажимом подчеркнул три основных аспекта политики Рейгана. Председатель КГБ предостерег, что углубляется соперничество в области военной технологии и что выход доступа к американской технологии имеет первостепенное значение. "Важно не допустить нарушения существующего стратегического паритета, чтобы не позволить противнику получить военное преимущество в результате научных или технических открытий". Он выразил серьезную обеспокоенность американской стратегией "экономической войны". Международные экономические проблемы становятся все более существенными при сборе информации. Это с одной стороны вытекает из необходимости противопоставления замыслам противника, который стремится ослабить экономику стран социалистического лагеря средствами экономической войны, с другой стороны, из необходимости использования экономических достижений капиталистов в интересах экономики СССР. В заключение Крючков выразил обеспокоенность американскими геополитическими «кознями», особенно в Афганистане и Польше.
По мнению Крючкова, стратегия США требовала решительной реакции КГБ. "Самая важная проблема — это довести наших партнеров до более активного участия в борьбе с главным неприятелем. Нужно это делать очень тактично. Мы должны осознавать, что их интересы не всегда совпадают с нашими. Так что в сотрудничестве нужно прежде всего определить границы общих интересов, а далее решительно и тактично объяснить начальникам разведок, какое важное значение имеет для них победа над подрывной деятельностью американских спецслужб", — сообщил он в конце совещания.
Весь октябрь и начало ноября высшие функционеры КГБ создавали "План работы на 1984 год". Международный отдел ЦК определил цели советской политики, а член Политбюро Борис Пономарев информировал о них Крючкова. Так же как и предыдущее совещание в КГБ, план работы выражал обеспокоенность Советов тремя пунктами тайной стратегии США. Документ ясно подтверждал, что самым существенным является следующее:
— планы и подрывные акции неприятеля ведут к ослаблению единства стран социалистического содружества, к дестабилизации ситуации в отдельных социалистических странах (а именно Польше), в особенности в использовании экономических рычагов и идеологических диверсий;
— противодействие американским попыткам ограничения торговых, экономических и научных контактов между развитыми капиталистическими странами и Советским Союзом.
Обсуждая работу агентов КГБ в предыдущие годы, Крючков особенно подчеркнул усилия США, направленные на ограничение доступа СССР к современным технологиям: "Принимая во внимание дополнительные средства, используемые неприятелем, прежде всего США, с целью усиления контроля над сохранением секретов и удержанием эмбарго на экспорт оборудования, научных и технических исследований, мы должны глубже проанализировать возникшую ситуацию и найти новые способы проведения научной и технологической разведки".
Глава 12
1984 год был годом президентских выборов в Соединенных Штатах, в Москве обратили особое внимание на характер кампании. Она имела принципиальное значение для Кремля. Исчезли слабые надежды на то, что Рейган окажется антикоммунистическим республиканцем в стиле Ричарда Никсона, который ввел разрядку и теплые отношения с коммунистическим Китаем. У Рейгана были сильные идеологические предубеждения, а его стратегическая программа выходила за рамки реальной политики. В рамках этих предубеждений администрация и проводила экономическую войну с советским блоком и секретные операции в ключевых районах (Польша и Афганистан). Вместе с тем создавалась гигантская система обороны, основанная на новейшей технологии. Рейган не только говорил об "империи зла", о марксизме-ленинизме, который окажется на "свалке истории", но и искренне верил в это.
Советские высокопоставленные лица открыто высказывали американской прессе свою оценку политики Рейгана. Радомир Богданов, заместитель директора Института США и Канады и бывший функционер КГБ, сказал Дону Обердорферу из "Вашингтон пост": "Вы (американцы) пробуете раздавить нашу экономику, затруднить торговлю, победить нас в области стратегии" — Валентин Фалин из Центрального Комитета сказал этому же репортеру, что Рейган не стремится к соглашению с Москвой, а лишь к "обрезанию социализма".
Беспокойство Кремля заставило КГБ предпринять операции, которые должны были уменьшить шансы Рейгана на переизбрание, а эти шансы в январе 1984 года были весьма велики. Л.Ф.Сосков, первый заместитель начальника оперативного отдела КГБ, отвечал за проведение довольно непрофессиональной операции. Заданием резидентов КГБ во всем мире было распространение фальшивых документов и фальшивой пропаганды об администрации Рейгана. Тема этой пропаганды была такова: "Рейган — это война". Вместе с тем КГБ лихорадочно старался найти способ, как использовать в своих целях политические разногласия внутри Соединенных Штатов.
Новый председатель КГБ Виктор Чебриков в мае 1983 года собственноручно письменно сообщил Генеральному секретарю Юрию Андропову о возможности ослабления политической решимости Америки манипулированием оппозицией. Письмо Чебрикова, в частности, касалось контактов, которые он, якобы с помощью третьих лиц, установил с сенатором Эдвардом Кеннеди 9 и 10 мая 1983 года. Бывший сенатор из Калифорнии Джон Тенни должен был стать посредником. "Пользуясь этим надежным посредником, сенатор просил обратить внимание Генерального секретаря Андропова на следующие обстоятельства". В своем письме Чебриков писал, что сенатор Кеннеди хотел проинформировать Кремль, что вина за плохие американо-советские отношения лежит на Рональде Рейгане. "Главная опасность заключается в том, что Рейган не хочет изменить своей политики". Если верить Чебрикову, Тенни также сказал: " В интересах мира полезно было бы предпринять дополнительные шаги, которые положат конец милитаристской политике Рональда Рейгана". Чебриков утверждал, что Кеннеди хотел лично встретиться с Андроповым. "Сенатор считает, что это дало бы ему возможность составить мнение об отношении СССР к контролю над вооружениями и увеличило бы вероятность его выступлений на эту тему в Соединенных Штатах".
В конце концов не было предпринято никаких действий в связи с якобы имевшим место стремлением к контактам. Рапорт Чебрикова не произвел никакого впечатления на Андропова. Он счел его преувеличенно раздутым отчетом о разговоре, который должен заинтересовать Политбюро. Даже если бы Андропов внимательно отнесся к сообщению Чебрикова, со стороны Кеннеди не было видно никаких явных сигналов. Сенатор из Массачусетса стремился к более примиренческой политике по отношению к Советскому Союзу, но вместе с тем всенародно критиковал нарушения прав человека и репрессии в Польше. Но даже если Андропов и не поверил бы, что Кеннеди может невольно сыграть на руку советской политике, все равно ему понравилась идея подложить мину под Рейгана. Рапорт Чебрикова подтолкнул его именно к этой мысли. В написанной на машинке записке министру иностранных дел Андрею Громыко Андропов указывал, что ярую антисоветскую позицию Рейгана можно обратить во время избирательной кампании против него же. Андропов писал: "Я сомневаюсь в возможности встречи с Кеннеди. Если бы когда-нибудь и пришло время встретиться с демократами, то лучше было бы встретиться с одним из кандидатов в президенты".
Тем временем состояние здоровья Андропова резко ухудшалось. В конце января он был уже совсем плох. Отказывали по очереди все органы. Всегда верный делу Андропов, вероятно, писал какое-то постановление, когда 9 февраля в 16.50 его в больничном изоляторе настигла смерть.
Через несколько дней после смерти Андропова Уильям Кейси направился самолетом в секретную поездку в тринадцать стран. Он по-прежнему исполнял роль главного реализатора стратегического наступления, которое ставило акцент на тайные операции. Во время этого путешествия Кейси хотел предпринять шаги по всем направлениям антисоветской стратегии, которая уже реализовывалась полным ходом. Он хотел навестить Пакистан и начать одну из наиболее щекотливых и тайных операций "холодной войны", — перенесение афганского конфликта на территорию СССР; сотрудничество с Китаем должно развиваться в сторону дестабилизации советской Средней Азии; отношения США с Саудовской Аравией следует укреплять; подпольную сеть в Польше нужно расширить, поскольку теперь помощь поступала чаще.
