Во Франции послевоенных лет на рынках часто появлялись и более мелкие мошенники. Они продавали глину, положенную вместо мяса в расправленные консервные банки из-под американской тушенки, начиняли сорной травой самодельные сигареты и расфасовывали их в пачки из-под элитных «Лаки страйк» и «Кемел».
Французские и заезжие мошенники не посягали тогда только лишь на французский франк. Но происходило это не потому, что ими руководило чувство патриотизма, вовсе нет! Секрет подобного долгожительства настоящего франка заключался в другом – в его малой стоимости и снижении спроса на такую валюту.
Однако вернемся к профессионалам аферного дела. До сих пор старожилы Парижа помнят имя одного из главарей преступной мошеннической группы, Збигнева Пославского. Он был поляком по национальности и официантом по профессии. В 1947 году ему исполнилось 50 лет.
Его «карьера» талантливого афериста началась еще в 20-е годы XX столетия. Тогда он работал официантом в ресторане одного из городских отелей. За хорошую службу посетители заведения часто одаривали услужливого и вежливого официанта щедрыми чаевыми. Там же Пославский впервые встретился и с представителями «высшего общества» мошенников.
Да, в то время Збигнев Пославский мог похвастаться перед знакомыми и дорогой одеждой, и богатым столом. Однако он все чаще стал задумываться над тем, что его коллеги по «бизнесу» имеют гораздо больше материальных ценностей, чем он сам.
Мошеннический талант Пославского недолго дремал. Очень скоро официант ресторана нашел другой путь обогащения. Говоря современным языком, он стал киллером. Подкладывая бомбы под врагов своих заказчиков, он тем самым решал проблему конкуретной борьбы в той сфере жизни, которую занимали аферисты.
К великому сожалению Збигнева, война приостановила его удачно развивавшуюся карьеру киллера. Но и после войны он долго не мог найти занятия по душе, то есть такого, которое приносило бы отвечавший его запросам доход.
В то утро, 17 января, Збигнев Пославский расположился с газетой в руках у окна маленькой комнаты, которую он снял совсем недавно. Его мало интересовали статьи о вхождении в женскую моду коротких юбок, о пышном праздновании владыкой Бомбея, Ага-ханом, своего очередного дня рождения и о разводе министра со своей супругой. Мысли его были далеки от бульварных новостей. Он ожидал прихода важного для него гостя.
В точно назначенное время в дверь комнаты, где жил Пославский, постучали. В ответ на приглашение войти в растворенных дверях показался высокий элегантный молодой человек лет тридцати.
Збигнев Пославский познакомился с вошедшим всего два дня назад в одном из многочисленных городских кафе. Его звали Джолли. Да-да, это был тот самый Джолли, настоящего имени которого не знал никто и который был знаменит на весь Париж своими торговыми аферами.
В тот день перед Збигневом Пославским предстал молодой человек, одетый в дорогое пальто. На его шее был повязан не менее роскошный и элегантный галстук с изображением грациозной женщины. На голове вошедшего красовалась ковбойская шляпа с загнутыми кверху широкими полями, которая словно бы свидетельствовала об американском происхождении молодого человека. А в нагрудном кармане пальто лежал поддельный (об этом знал только его владелец) паспорт, в котором говорилось о том, что владелец сего документа занимается торговлей табаком и коврами.
Переступив порог небольшой комнаты Збигнева Пославского, Джолли заговорил по-французски. Однако хозяин, поняв, что гость владеет языком недостаточно хорошо, тотчас же предложил перейти на английский. Новые знакомые долго разговаривали. Они обсуждали события мировой политики, ситуацию, сложившуюся на Ближнем Востоке, положение евреев в разных странах земного шара. Пославский и Джолли рассуждали о том, что каждый из живущих на планете не должен находиться в стороне от сионистского движения. Несомненно, они сами также обязаны принять участие в спасении евреев.
После подобных отвлеченных разговоров Пославский и Джолли перешли к обсуждению частных деталей нового предприятия. Оказалось, гостю Пославского были известны места, где хранится огромное количество брошенного бежавшими немецкими оккупантами, а также американскими солдатами оружия. Далее Джолли добавил, что за скромную плату согласился бы помочь евреям и смог бы не без помощи друзей переправить оружие в Палестину.
В ответ Пославский сказал о том, что у него также имеются знакомые, которые оказали бы всяческое содействие набиравшему все большую силу сионистскому движению. Таким образом, именно в тот январский день 1947 года между Пославским и Джолли было устно заключено соглашение сотрудничать в торговле оружием. Тогда же два мошенника замыслили и фальсификацию дорожных чеков знаменитой на весь мир компании «Америкен экспресс компани».
Дорожные чеки, выпускаемые АМЭККО, действуют и в настоящее время. Они представляют собой выдаваемые в кредит ценные бумаги, функционирующие в качестве оборотных средств, наряду с денежными купюрами. Однако деньги значительно уступают чекам, поскольку в меньшей степени застрахованы от подделки.
Дело в том, что при получении чека его владелец должен поставить подпись в верхнем углу билета. При обмене же чека на деньги служащий банка обращается к подателю финансового документа с просьбой расписаться еще раз и предъявить паспорт или любое другое свидетельство личности, которое содержит подпись его владельца.
Однако, как показало время, и такие полностью защищенные на первый взгляд от подделки банковские билеты все же можно подделать. Шанс мошенникам давало то обстоятельство, что покупатель чека ставил на нем свою подпись при приобретении, а не при обмене. Таким образом, авантюрист мог натренировать руку и научиться расписываться, точно как настоящий обладатель чека.
Спустя примерно неделю после того, как Пославский принимал в своей маленькой комнате в Сюртэ важного гостя, Джолли отправился в один из филиалов компании «Америкен экспресс компани». Там он и купил 10 чеков, стоимость которых оценивалась в 100 американских долларов. В то время пока служащий перебирал бумаги и мало следил за тем, что происходит за окошком офиса, Джолли успел заполучить два неподписанных чека.
Тем временем Пославский так же, как и Джолли, не сидел сложа руки. В Париже он разыскал некоего Даниэля Бернхайма, который в ту пору был известен своим уголовным прошлым. После того как Пославский объяснил суть предпринятого им дела, Бернхайм тут же согласился принять в нем самое активное участие и пообещал приобщить еще пару-тройку нужных людей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
