— Сто долларов. Наличными, — предложил он хозяину катера. — И вперед, как вы любите. — Хупер полез в задний карман за бумажником.
— Я сказал: нет, — уперся Броди.
— Ну как, Куинт? Сто зелененьких. Наличными. Вот они. — Хупер отсчитал пять банкнот по двадцать долларов и протянул их Куинту.
— Не знаю, — сказал Куинт. Но деньги манили его, и он добавил: — Плевать, пусть подыхает себе, если хочет, я не стану удерживать.
— Если возьмете клетку, Куинт, — сказал Броди, — то лишитесь своих четырехсот долларов.
«Пусть Хупер сводит счеты с жизнью в свободное от работы время», — подумал полицейский.
— Если клетка останется на берегу, я не поеду с вами, — сказал Хупер.
— Ну и не надо, черт возьми, — разозлился Броди. — Можете сидеть здесь, мне все равно.
— Не думаю, чтобы это понравилось Куинту. А, Куинт? Вы пойдете в море вдвоем с шефом? Согласны?
— Мы найдем себе помощника, — сказал Броди.
— Валяйте, — огрызнулся Хупер. — Желаю удачи.
— Трудно найти, — сказал Куинт. — Особенно в такой короткий срок.
— Пошло все к дьяволу, — разозлился Броди. — Отложим поездку на завтра. А Хупер может возвратиться в Вудс-Ход и забавляться со своими рыбками.
Хупер был зол, гнев ослепил его. Поэтому он не смог удержаться, и у него вырвалось:
— Я способен и на большее.
На несколько секунд воцарилось гробовое молчание. Броди уставился на Хупера, не желая верить своим ушам, он не знал, сколько скрытого смысла таилось в словах ихтиолога, а сколько пустой похвальбы. И вдруг на Броди нахлынула неистовая ярость. Он сделал два шага к Хуперу, схватил его обеими руками за воротник и кулаками сдавил горло.
— Что? Что вы сказали?
Хупер задыхался. Он вцепился в пальцы Броди.
— Ничего! — ответил ихтиолог через силу. — Ничего! — Он пытался отступить назад, но Броди еще крепче сжал его горло.
— Что вы хотели сказать?
— Да говорю же вам, ничего! Вы разозлили меня. Вот я и выпалил первое, что пришло на ум.
— Где вы были днем в прошлую среду?
— Нигде! — В висках у Хупера стучало. — Отпустите. Вы задушите меня!
— Где вы были? — Броди все сильнее давил на горло.
— В гостинице! Теперь пустите!
Броди ослабил руки.
— С кем? — спросил он, взмолившись про себя: «Боже, пусть это будет кто угодно, только не Эллен».
— С Дейзи Уикер.
— Вранье! — Броди снова сдавил ненавистное горло и почувствовал, что на глазах у него выступили слезы.
— Что вам надо от меня? — прохрипел Хупер, пытаясь высвободиться.
— Дейзи Уикер — несчастная лесбиянка! Что вы делали вместе, вязали?
В голове у Хупера помутилось. Руки Броди словно железным обручем сдавили артерии на шее Хупера. Веки у Хупера задрожали, и он стал терять сознание. Броди отпустил воротник и с силой оттолкнул ихтиолога. Хупер растянулся на пристани, с трудом хватая ртом воздух.
— Что вы на это скажете? — продолжал допрашивать Броди. — Или вы способны спать с кем угодно, даже с лесбиянкой?
Голова у Хупера быстро прояснилась, и он ответил:
— Нет, я не знал, что она лесбиянка, а потом было уже слишком поздно.
— Что? Уж не хотите ли вы сказать, что она поднялась к вам в номер, а затем передумала? Ни одна лесбиянка не пойдет на это.
— А она пошла! — сказал Хупер, стараясь без заминки отвечать на вопросы Броди. — Она сказала, что хочет… что настало время попытаться стать нормальной женщиной. Но потом у нас ничего не вышло. Это было ужасно.
— Вы городите чепуху!
— Нет. Можете справиться у нее сами. — Хупер знал, что это всего лишь слабая увертка. Броди легко было проверить. Но Хуперу больше ничего не пришло в голову. Вечером он может по пути домой позвонить Дейзи Уикер из телефонной будки и попросить ее подтвердить его слова. Или может просто больше не возвращаться в Эмити — повернуть на север, сесть на паром в Ориент-Пойнте и покинуть штат, прежде.
Чем Броди успеет связаться с Дейзи Уикер.
— Справлюсь, — заверил Броди. — Не сомневайтесь.
Броди услышал позади смех Куинта.
— Сроду ничего такого не слышал, — сказал Куинт. — Надо же — спать с лесбиянкой.
Броди пристально посмотрел в глаза Хупера, пытаясь увидеть в них хоть искорку лжи. Но Хупер уставился в настил пристани.
— Ну так что? — спросил Куинт. — Выходим сегодня или нет? Все равно, Броди, вам придется платить.
Броди был потрясен. Ему хотелось отложить поездку, вернуться в Эмити и узнать, что связывало Хупера и Эл-лен. Но, предположим, худшие опасения подтвердятся. Как ему поступить? Потребовать ответа у Эллен? Уйти от жены? А какой прок от этого? Надо все обдумать.
— Выходим, — кивнул он Куинту.
— С клеткой?
— С клеткой. Если наш болван ищет смерти — его дело.
— Мне-то что, — сказал Куинт. — Давайте грузить этот цирк.
Хупер поднялся и подошел к клетке.
— Я пойду на борт, — сказал он хрипло. — Сначала передвиньте клетку на край причала и наклоните ко мне, а потом помогите мне оттащить ее в у гол.
Броди с Куинтом поставили клетку на край причала, и полицейский удивился, насколько она легкая. Даже вместе со снаряжением аквалангиста клетка весила не больше двухсот фунтов. Они наклонили ее в сторону Хупера, который ухватился за два прута и подождал, пока к нему спустится Куинт. Двое мужчин легко поставили клетку в самый угол под ходовую рубку. Хупер привязал ее двумя веревками.
Броди спрыгнул на борт.
— Отчаливаем, — бросил он.
— Вы забыли мне дать кое-что.
— Что?
— Четыреста долларов.
Броди вынул конверт из кармана и передал его Куинту.
— Вы умрете богатым человеком, Куинт.
— Моя золотая мечта. Отдайте кормовой швартов. — Куинт отвязал носовой и боковые тросы и бросил их на палубу; когда отдали кормовой швартов, он завел мотор и отчалил от пристани. Куинт повернул руль направо, выжал ручку акселератора, и катер быстро пошел по спокойному морю мимо Хикс-Айленда и Гоф-Пойнта, огибая Шагуонг и Монток. Скоро маяк на мысе Монток остался позади, и они легли на курс зюйд-зюйд-вест в открытом океане.
Судно плавно покачивалось на волнах, и Броди постепенно успокаивался. Может быть, Хупер говорил правду. Это не исключено. Ни один человек не стал бы лгать, если его легко проверить. Эллен никогда не обманывала его раньше, он был уверен в этом. Она даже не флиртовала с другими мужчинами. Однако, сказал он себе, все случается впервые. И опять при этой мысли у него сжалось горло. Его раздирали чувства ревности и унижения, бессилия и возмущения. Он вскочил со стула и поднялся на ходовой мостик.
Куинт подвинулся на скамейке, освободил место, и Броди уселся рядом.
— Вы, ребята, чуть не набили друг другу морду там, на пристани, — хохотнул Куинт.
— Пустяки.
— Не скажите. Что, думаете, он завел шашни с вашей женой?
Услышав слова, так грубо выражавшие его собственные мысли, Броди вздрогнул от неожиданности.
— Вас это не касается, — огрызнулся он.
— Какое мне дело. Но я не думаю, будто он способен на что-нибудь путное.
— Меня не интересует, что вы думаете, — отрезал Броди, желая поскорее переменить тему разговора. — Мы идем на прежнее место?
— На то самое. Теперь уже недалеко.
— Высчитаете, акула все еще там?
— Кто знает? Нам не остается ничего другого.
— Только позавчера вы говорили по телефону, будто обманете любую рыбу. Так? Значит, вы уверены в успехе?
— Почти.
Просто надо уметь разгадать их уловки. В этом все дело. Они глупы, как пробки.
— Вам никогда не попадалась умная рыба?
— Нет.
Броди вспомнил злобную, ухмыляющуюся морду акулы, которая смотрела на него из воды хищными глазками.
— Я не знаю, — сказал он. — У той вчерашней рыбины был очень уж подлый вид. Будто она понимала, что делает.
— Глупости, ни черта она не понимала.
— Может, некоторые рыбы способны мыслить?
— Рыбы? — Куинт рассмеялся. — Вы им льстите. Рыба не человек, хотя я считаю, что порой встречаются люди такие же тупые, как рыбы. Нет, акулы не умеют думать. Они ведут себя по-разному, но спустя какое-то время вы узнаете их уловки.
— Значит, акула не может быть врагом, который бросил вызов людям?
— Нет. Она нам такой же враг, как канализационная труба водопроводчику. Стараясь прочистить трубу, он, возможно, и проклинает ее, и колотит по ней гаечным ключом.
Однако водопроводчик знает, что труба ему не враг. Время от времени я наталкиваюсь на какую-нибудь капризную рыбину, которая доставляет мне больше хлопот, чем другие, но тогда я просто прибегаю к особым средствам.
— Но ведь есть рыбы, которых вы никак не можете поймать?
— Конечно, только это вовсе не значит, что они умные или хитрые. Они просто либо сыты, либо слишком проворны, либо у вас не та наживка. — Куинт помолчал с минуту, затем продолжал. — Однажды, — сказал он, — рыба чуть меня не слопала. Это было лет двадцать назад. Я загарпунил здоровую голубую акулу, а она как рванет и стянула меня за борт.
