Со злостью ударила кулаком по своему отражению. Плохо, что нельзя разбить это чертово зеркало! У них тут вообще ничего нельзя разбить! Даже тарелку не смогла. Пыталась.
– Надин, успокойся. Ну что опять не так? Ты чего? – Со спины прижался Анаишшш. Начиная успокаивающе гладить меня по обнаженной спине и выступающим позвонкам, прикусывая кожу на плечах. – Ты в последние дни странно себя ведешь. Зачем все время себя разглядываешь? Почему злиш-ш-шься?
Откинул в сторону прядь моих волос. Поцеловал в шею.
– Потому что я стала страшной! Твой брат от меня гуляет. И вообще… – Развернувшись, прижалась к нааганиту. – Анаишшш, я правда такая некрасивая? Ты сам тогда сказал. А он… Почему он так со мной? – Разревелась. – И ты скоро от меня отвернешься, я ведь понимаю. Они такие яркие, красивые, доступные. Рин – это не со-рин, мы только для размножения. Во-о-от… – Всхлипнула.
– Понятно. – Тяжело вздохнув, подхватил на руки и отнес в спальню. Осторожно опустил на кровать. – Скажи, надин, ты смогла бы сейчас выдержать «любовь» моего брата? – Внимательно на меня посмотрел своими все понимающими сиреневыми глазами.
– Нет. – Покраснела. – Но…
– Думаешь, он не хочет быть с тобой, предпочитая рин?
– Да… – Потупилась.
Анаишшш усмехнулся:
– Прости, Лена, хоть ты и обижаешься, когда тебя так называют, но ты все-таки самка. Его самка, причем беременная. А он самец, полноценный. Все его инстинкты, мысли и чувства сейчас завязаны на тебе. Впрочем, как и мои. Но об этом позже. – Вытер пальцами бегущие слезы. – Пойми, если Дэйрашшш не будет скидывать своего напряжения с теми, кто его выдерживает в полной мере, он может потерять свой контроль, и тогда ты первая об этом пожалеешь. У вас ведь за это время была только одна настоящая близость. В первые недели беременности, так?
Кивнула головой, внимательно слушая блондина.
– И эн был немного другим. Верно?
Снова кивнула, вспомнив, как Дэйрашшш меня тогда напугал своими хищными замашками.
– Поверь, в ту ночь моему эну было очень трудно сдерживать своего зверя. Мы ведь не люди, не забывай этого, с-с-сладкая. – Приложил руку к моему животу, начиная ласкать зашевелившихся малышей энергией иссаэра, успокаивая их и меня. – Пойми, глупая, я ведь действительно тогда за вас испугался, когда услышал про врача. И Шэйтассс не просто так злым явился. Ну, вспомнила?
– Да… – прошептала я, начиная осознавать смысл слов нааганита. Дэйрашшш и правда тогда был другим. Охотник. А я добыча… Желанная добыча, которую хочется взять по-настоящему, не сдерживая своей силы. И Шэйтассс всегда так же смотрит, голодно и жадно, раздувая ноздри, принюхиваясь, лента языка… И Да-ирр, и Райсс… они хищники. Не совсем люди, вернее, нелюди.
– А ты? Почему ты другой? Мягкий, – коснулась совершенного лица, – нежный, – провела пальцами по его губам, невольно задев острые клыки, – терпеливый…
– Я дис-иссаэр, девочка, не совсем полноценен. Это моя природа. И ты снова ошибаеш-ш-шься, сладкая: я не такой уж и «мягкий». – Перехватив руку, Ана-ишшш прикусил мое запястье, скользнув по нему языком. – Просто ты моя женщина и наша со-рин, – коварно ухмыльнувшись, пробежал пальцами по моему покрывшемуся мурашками телу, – а своей женщине я никогда не причиню физической боли. Дэй тоже не хочет. – Поцеловал кисть. – Ты такая маленькая, нежная, хрупкая, беременная… – Придвинувшись ближе, начал ласкать мою грудь, вбирая в рот сосок. – А вот когда родиш-ш-шь, я займусь тобой по настоящ-щ-щему! – Ощутимо прикусил горошину, сжав пальцами другую, вырывая мой невольный стон. – И Дэйрашшш займется до своего следующего права, – стал выводить влажные дорожки спускаясь ниже, – почувствуеш-ш-шь разницу, глупая. – Прошелся языком и поцелуями по кругу живота, осторожно вводя в меня пальцы, начиная растягивать и ласкать шелковистую плоть. – Поняла, «некрасивая» ты наша? Тебя щадят, а ты еще и недовольна этим. – Насмешка и пальцы заменил гибкий, длинный, раздвоенный змеиный язык…
– Да… – выдохнула я, выгибаясь навстречу его движениям. Умеет же он меня успокоить и отвлечь! Сволочь белобрысая, зараза такая. М-м-м. Позже подумаю над его словами – сейчас не могу. – Ох…
* * *
– Анаишшш, а может, хватит? Я и так уже похожа на разряженную елку, причем на беременную елку! Посмотри сам, это явно уже перебор!
Попыталась расстегнуть массивное колье из желтого металла, усыпанного крупными голубыми камнями, которое на меня нацепил иссаэр. Браслеты, серьги, кучу заколок в драгоценных камнях и даже диадему, как я ни спорила, снять не удалось – меня продолжали обвешивать украшениями с завидным упорством маньяка.
– Не хватит! Не знаю, кто такая елка, но сегодня за ужином соберется половина состава нааганитского совета, и ты должна выглядеть согласно своему положению. Слышала? В знак доверия дому зеленых нитхов и дому черных ниидов бронзовый
ледд прибыл со своей со-рин. Вот и посмотришь, как одевают других…
Колье снова застегнули.
– У меня уже голова болит от тех килограммов металла, что ты на меня навешал! И от прически! – Осторожно покачала головой, смотря на себя в зеркало, боясь, что шедевр хайдарок, который на мне творили в течение часа, развалится под тяжестью вышеупомянутых украшений.
– Не лги и не преувеличивай. – За спиной хмыкнули и весело сверкнули сиреневыми аметистами. – Ничего у тебя не болит, а даргит не так уж и тяжел. Хватит капризничать, сладкая, и не нервничай, все будет хорошо. – Обнял. – Ты выглядишь великолепно, моя маленькая беременная змейка. – Огладил округлости моего тела. – Я уже говорил, как тебе идет наше традиционное платье? – Мужская ладонь так и осталась лежать на животе. – Ты очень в нем красивая, надин, а без него еще лучше… – Потерся об меня своими бедрами, давая почувствовать новое желание. Погладил сквозь тонкую ткань чешуйчатого платья…
М-м-м, а ведь всего пару часов назад мы оба достигли разрядки. Правда, секс у нас в последнее время был с очень большими ограничениями, но блондин не жаловался. Я делала все, чтобы он даже головы в сторону рин не поворачивал. Все… И мне это нравилось. Иссаэр так стонал… А его темные глубокие сапфиры, вспыхивающие от удовольствия во время кульминации… Мои руки и губы на его теле… Шелк его кожи. Его вкус… Его запах… Его язык… Ох… Красивый, сволочь, очень красивый и с каждым днем все более желанный. Что бы я без него делала? Смогла бы я без него жить? Без его мягкости, внимания и терпения, без его страсти? Не знаю. Он с первых дней стал для меня якорем в их мире. Моей соломинкой…
– Говорил, только тогда я не была похожа на обтянутый шарик! – Выкинув из головы неуместные в данный момент мысли, улыбнулась и, развернувшись, требовательно подставила губы для поцелуя. – Будешь рядом?
