— Иссякают? Любопытное выражение.
Взгляд ее из холодного стал ледяным.
— С тобой трудно, Тревельян.
— Так как же все-таки это закончилось?
— Господи, ты самый настырный мужчина из всех, с кем мне доводилось иметь дело.
— Одно из моих достоинств, — скромно заметил Гарри.
— Неужели? — В глазах Молли заплясали озорные огоньки. — Если уж тебе так интересно, отношения наши закончились шипением.
Гарри замер, не успев поднести ложку ко рту.
— Шипением?
Молли мрачно усмехнулась.
— Знаешь, как шипит кофеварка «эспрессо», когда пар прорывается сквозь молотый кофе?
— Понятно Ты это имеешь в виду.
— Совершенно верно.
Гарри ненадолго задумался, но потом все-таки решил выяснить все до конца.
— Не могла бы ты объяснить поточнее?
Молли вздохнула.
— Мы с Гордоном встречались почти два месяца. Мне казалось, все идет неплохо. Как ты верно заметил, у нас было много общих тем для разговоров. Но однажды я зашла к нему в магазин почти перед самым закрытием. Посетителей уже не было. Девушки которая обычно стояла за прилавком, тоже не было видно, но…
— Что?
— Мне показалось, что я слышу как шипит кофеварка. Звук доносился со стороны склада.
— А-ха, — сказал Гарри. — Похоже, я начинаю догадываться, чем закончилась эта сказка.
— Для этого вовсе не надо быть ясновидящим, — пробормотала Молли.
Гарри замер и напрягся. Он вгляделся в ее лицо, пытаясь угадать по его выражению, не намекает ли она на события прошлой ночи. Не обнаружив никаких признаков скрытого намека, он несколько успокоился.
— Продолжай.
— Короче говоря, я прошла на склад, надеясь застать там Гордона за испытанием новой кофеварки. Но объектом его стараний оказалась молоденькая продавщица из его магазина. Они занимались любовью прямо на кипе мешков с костариканским фирменным кофе «Гордон Брук эспрессо спешл».
— Могу представить, какое неизгладимое впечатление оставила такая встреча.
— Достаточное, чтобы навсегда отбить у меня охоту к кофе, — заверила его Молли.
— А откуда исходило шипение?
Молли брезгливо поморщилась.
— Это Гордон так усердно шипел. Совсем как кофеварка.
— А ты разве не узнала этот звук? — осторожно спросил Гарри.
— Наши отношения к счастью, не зашли так далеко.
— Ты с ним не спала?
— Нет. — Молли устало улыбнулась. — Ну, теперь ты удовлетворен?
— Почти, — бросил Гарри. Молли рассердилась.
— Ты несносен. Неужели так важно выяснить все до мелочи?
— Я люблю собирать информацию по крупицам.
— Для истории науки эти факты не представляют интереса. На что тебе сдался этот Гордон?
— Мне кажется в моих же интересах узнать о нем как можно больше.
Молли с глубокой подозрительностью посмотрела на него.
— Почему?
Гарри взглядом проследил за стаей чаек, которая дружно спикировала на противень с жареным картофелем. Птица, оказавшаяся первой, схватила ломтик и тут же взметнулась ввысь, пытаясь избежать конкуренции.
— Я люблю все планировать загодя. Когда вы с Гордоном начали встречаться?
Молли на мгновение задумалась. Гарри чувствовал, что она тщательно подбирает слова. Ему стало любопытно, почему вдруг тема ее отношений с Гордоном Бруком оказалась столь щепетильной.
— Мы познакомились года два назад. А встречаться начали, как я уже тебе говорила, полтора года назад, — наконец ответила Молли.
— Выходит, это произошло спустя полгода после смерти твоего отца?
— Да.
— Как раз в тот момент, когда ты занялась официальной регистрацией фонда Аббервика?
— Угу. — Молли сосредоточенно возила ложкой по тарелке. Гарри тихонько присвистнул.
— Выходит, Бруку понадобилось так много времени, чтобы вычислить что ты становишься владелицей фонда с пятисоттысячным годовым доходом? Не слишком расторопный юноша. Неудивительно, что он оказался на грани банкротства.
— Вот. — Молли стукнула ложкой по столу. — Я так и знала, что ты скажешь что-нибудь в этом роде. Прямо-таки чувствовала.
— А что я сказал?
— Не пытайтесь казаться невинным, доктор Тревельян. Вы прекрасно знаете, что только что обвинили Гордона в попытке использовать меня.
— Послушай, Молли…
— Ты недвусмысленно заявил что он положил глаз на средства Аббервикского фонда, но никак не на меня. Выходит, что я была слишком наивна и доверчива, чтобы понять это сразу же, и лишь инцидент с продавщицей открыл мне истинное лицо этого прохвоста.
— Извини, — сказал Гарри.
— Ха, как бы не так. Мне с самого начала все было ясно. Ты думаешь, я совсем слаба в финансовых делах?
— С чего ты взяла? — Гарри удивился ее внезапному выпаду.
— Да, именно так ты и рассуждаешь. И все потому, что я, по-твоему, горю слишком большим желанием раздать деньги фонда всем жаждущим их получить.
— Да, я действительно считаю твои подход к изобретателям слишком лояльным. Но это тема отдельного разговора.
— Поклянись, что это так. — Молли грозно направила на него ложку. — Запомните, доктор Тревельян, компания «Чай и специи Аббервик» никогда бы не стала процветающей, если бы я туго соображала в финансовых делах.
— Согласен, — капитулировал он.
— Я вовсе не наивна и не доверчива в том, что касается капиталовложении. Тот факт, что я сумела поднять из руин отцовский фонд, — лучшее тому доказательство.
— Несомненно.
— Возможно, я слишком сердобольна, когда речь заходит об изобретателях. Но что поделаешь, это фамильная черта. Аббервики вечно искали спонсоров для финансирования своих изобретении. И вполне естественно, что я сочувствую всем, кто оказался в таком же бедственном положении, как некогда мои отец и дядя.
— Я понимаю. И прошу прощения.
Молли резко откинулась на спинку стула и сердито заметила.
— А к чему извиняться? Ты же сказал правду. Гордон и в самом деле пытался раздобыть у меня денег на свои дурацкие кафе. Я надеялась, что ты не узнаешь об этом. Это так унизительно.
— Наверное, не более унизительно, чем узнать о том, что твоя бывшая невеста полюбила твоего же кузена, — сказал Гарри.
Молли на мгновение растерялась. Потом уголки ее рта дернулись.
— Ты прав. Наверное, тебе не очень приятно было обнаружить это.
— Сознаюсь, моему самолюбию это не льстило, но я, как видишь, выжил.
Ветер тронул ее волосы, когда она подалась вперед и положила руки на стол.
— Может, у нас с тобой общего гораздо больше, чем мы думали вначале?
Гарри посмотрел в ее ясные глаза и почувствовал, как вновь поднимается в нем горячей волной сексуальный голод. Он предпринял отчаянную попытку заглушить его. Рисковать он уже не имел права. Прошлой ночью он чудом избежал катастрофы — благо Молли поверила в то, что он болен. Отныне он должен держать себя в руках. Во всяком случае, до тех пор, пока у него не будет твердой уверенности в том, что Молли уже не испугается его странностей.
