Вернер ошарашенно молчал.
— Понимаешь теперь, почему никак нельзя допустить, чтобы он попал в руки к Раулю? — тихо спросил Себастьян. — Он сделает то, что хотел, он отомстит, но… что с ним самим станет после этого, ты подумал? Сейчас он уже… нет, не забыл, пожалуй, но хотя бы смирился с потерей, а если он получит этого вот… он снова растравит эти воспоминания. Я не знаю, чем это может кончиться, и знать не хочу. Хватит с Рауля угрызений совести за то, что он не сумел спасти прежнего Первого Консула. Не нужно вешать на его еще и это… Он убьет этого парня, потому что вдолбил себе в голову, будто обязан это сделать, а потом до конца жизни будет об этом жалеть.
— А я, значит, не буду, — кивнул Вернер.
— А ты не будешь, — отрезал Себастьян. — Ты не такой, как Рауль. Ты пристрелишь этого парня за вполне конкретное деяние — за то, что он стрелял в тебя, а попал в Эмиля, — успокоишься и забудешь. А Рауль слишком уж склонен к психологическим вывертам.
— Ладно, убедил, — буркнул Вернер, поднимая пистолет. Он прекрасно помнил жуткую депрессию, свалившуюся на Второго Консула не так уж давно, и не желал быть свидетелем чего-то в этом роде снова. — О Юпитер! Нет, я так не могу!.. Эй, там, отстегните его, что ли…
Один из полицейских с опаской выполнил приказ начальства.
— Давай, беги, — велел Вернер однорукому. — Сдохнешь при попытке к бегству… Беги, я сказал!..
Может быть, не побеги однорукий, останься он на месте, гордо подставив грудь под дуло пистолета, Вернер и не стал бы стрелять… Но однорукий побежал. Грохнули один за другим три выстрела, совершенно оглушительные в ночной тишине…
— Приберите тут, — сказал Вернер полицейским и хотел было сунуть пистолет в кобуру, но вовремя вспомнил, что она занята. Пришлось так и держать оружие в руках…
…Вернувшись в Эос, Вернер и Себастьян застали неожиданное оживление. В холле их встретил Рауль.
— Где вас носит? — грозно спросил он. — Почему на вызов не отвечаете?
— Ловили однорукого бандита, — ответил Вернер.
— Поймали? — тихо осведомился Рауль, и в зеленых глазах его вспыхнул неприятный огонек.
— Ага, — кивнул Вернер.
— И где же он?
— Пристрелил, — сознался Вернер. — При попытке к бегству…
В глазах Рауля он успел увидеть огорчение напополам с разочарованием… быстро сменившееся неприкрытым облегчением. Пожалуй, Себастьян был прав относительно Рауля. Как всегда…
— А что тут происходит? — встрял Себастьян.
В двух словах Рауль изложил суть происходящего. Вернер не особенно взволновался — все равно более-менее ценную информацию личного толка он либо держал в голове, либо записывал на клочках бумаги, разбросанных по всему кабинету, а в компьютере не держал ничего важного. А вот Себастьян слегка переменился в лице и с такой скоростью ринулся к лифтам, что стало ясно — ему есть, что прятать от бдительного ока Юпитер.
На смену ему появились новые дейстующие лица — Эмиль и Людвиг.
— Ты что с пистолетом ходишь? — удивился Эмиль, узрев Вернера. — Лень в кобуру убрать?
— А? А-а… Да нет… — замялся Вернер, извлекая на свет божий пригревшегося и уснувшего котенка. — В общем, вот…
— О Юпитер! Ты в своем репертуаре!.. — картинно воздел руки Эмиль. Потом хитро скосил на Вернера карий глаз и филисофски заметил: — Ну ладно, на этот раз хоть не крыса… Только вымой его, будь добр!
Продолжая препираться, Эмиль и Вернер удалились, за ними ушел Рауль, а буквально через минуту спустился Себастьян.
— Что так быстро? — удивился Людвиг. — Уже управился?
— Все в порядке, — сказал Себастьян. — Ким закончит… Людвиг, а откуда стало известно о проверке? Если даже я не знал…
— Ты не поверишь! — усмехнулся Людвиг. — Алистер предупредил!.. Иду я по коридору, а он вылетает на меня, белый, как стенка, глаза, как монеты по пять кредитов, и давай излагать…
— Пожалуй, мы слишком плохо о нем думали, — вздохнул Себастьян, оглядывая одинокую фигуру у окна. — В общем-то, он неплохой парень…
— Только молод слишком, — добавил Людвиг, тоже обращая взгляд на Алистера. — Чему их сейчас учат, ума не приложу. Интриговать не умеет совершенно…
— Ну так займись им! — фыркнул Себастьян. — Ладно, пойду, еще раз проверю… чтобы комар носа не подточил!
— Иди… — вздохнул Людвиг и снова посмотрел на стоящего у окна Алистера. Вся фигура его выражала снедающее юного Блонди одиночество и тоску…
«Что ж, — подумал Людвиг. — Если его немного пообтесать… из него еще может выйти толк!..»
Новый Франкенштейн
И все-таки не получалось спокойной жизни у обитателей Эоса! В том случае, если они не искали приключений на свои… головы, эти приключения находили их сами. На этот раз беда пришла, откуда не ждали. То есть ждали, конечно, но чтобы вот так… сразу… да такими методами!..
Короче говоря, Федерации определенно надоело терпеть у себя под боком небезызвестную в Галактике планету Амои с ее малопредсказуемыми лидерами и весьма развитым институтом высоких технологий, направленных в большинстве своем на совершенствование методов уничтожения себе подобных, а никак не на, скажем, развитие сельского хозяйства в труднодоступных горных районах терраформированных планет.
Памятуя о том, что силовыми методами с обитателями Амои сладить трудно и врасплох их уже не захватить, особенно после той памятной заварушки, когда Федерация поддержала взбунтовавшихся монгрелов, решено было пойти другим путем. А именно — постараться устроить на Амои «бархатную революцию»…
Разумеется, на Амои вели вещание несколько независимых телекомпаний… то есть независимых от властей Амои, но очень даже зависимых от Федерации. Им вменялось в обязанности вести определенную пропаганду, распространять нелицеприятные слухи о хозяевах планеты и генерировать совершенно невероятные слухи о них же. Надо сказать, что справлялись со своими функциями эти компании блестяще, тем более, что Блонди в принципе мало кто любил, а знали о них так мало, что готовы были поверить в любые небылицы. Дело дошло до того, что на Амои начали слетаться всевозможные активисты, горящие энтузиазмом и жаждущие покончить с новой «империей зла», «социальным уродом», «оплотом рабовладения», как называли они Амои. И были эти активисты настолько убедительны и так хорошо умели заражать своими идеями обычный люд (конечно, их же специально этому учили!), что вскоре дела у них пошли на лад.
Перед Штаб-квартирой Синдиката время от времени начали проводиться митинги, во время которых относительно бедная часть населения Танагуры выкрикивала всевозможные лозунги, потрясая плакатами, пока их не разгоняла полиция. Требовали они уничтожения Юпитер, устранения политической элиты, социального неравенства и рабства, дарования равных прав всем жителям планеты и прочей подобной чепухи. Монгрелы же стараниями все тех же активистов были возведены едва ли не ранг мучеников, безвинно страдающих, расплачиваясь за грехи предков… Одним словом, все то, что несли посланцы Федерации, было бредом несусветным, но, как известно, чем нелепее ложь, тем легче в нее верят, особенно если ложь приправлена малой толикой правды и умело подана.
На самом деле реального вреда все эти митинги не приносили, но здорово действовали на нервы. Первый Консул Амои уже которую неделю пребывал в бессильной ярости, но поделать ничего не мог, поскольку подстрекатели все как один являлись гражданами Федерации, а стало быть, покушаться на них было чревато большими неприятностями и, возможно, даже вооруженным конфликтом. Кристиан не строил особых иллюзий относительно военной мощи Амои. То есть мощь-то была, и немалая, но силам одной планеты противостоял огромный и тоже весьма неплохо вооруженный флот Федерации, тягаться с которым было, мягко говоря, глупо. Иными словами, Кристиану ни в коем случае нельзя было допустить ни малейшего шанса, позволившего бы Федерации с чистой совестью объявить Амои войну.
Но что же ему оставалось? По-прежнему терпеть эти треклятые митинги, нетрезвые толпы, вечно дежурящие около Эоса и норовящие устроить какую-нибудь пакость?… Не далее как вчера эти мерзавцы забросали автомобиль Первого Консула какой-то тухлятиной! И где только взяли, с амойским-то дефицитом продуктов питания для рядового населения! Не иначе как федералы гуманитарную помощь привезли… На несчастье митингующих, с Кристианом ехал Вернер. Став свидетелем столь непочтительного отношения к главе правительства планеты, Вернер взбеленился и, опустив стекло, покрыл присутствующих столь замысловатой бранью, что толпа даже притихла. После этого Вернер вызвал отряд солдат с брандспойтом и приказал хорошенько окатить митингующих дезинфицирующим раствором, а то, дескать, воняет слишком сильно… Разумеется, эти действия не прибавили Блонди популярности в глазах населения города.
