– В этом нет нужды, госпожа! Мы дворфы стойкие как кремень, и потому для меня не составит никакого труда посидеть в малость не удобной обстановке… То есть, я хотел сказать…
– Я все поняла, Рорик, не оправдывайся и прекращай называть меня госпожой, ты наш доверенный телохранитель, тем более отец высокого о тебе мнения! Нам не зачем манерничать, тем более, когда мы тут наедине, да Мейра?
– Воистину, ваша светлость. – Ответила та.
– Как бы то ни было, благодарю, госпожа! – Рорик попытался изобразить улыбку.
Лиана лишь удрученно вздохнула.
– Вам не стоит беспокоится, ваша светлость, видите ли, с каменной стойкостью духа дворфов может спорить лишь их каменная твердолобость. – Буквально каждое слово Мейры было пропитано садистской иронией.
– Осмелюсь обнадежить вас, мастер Рорик, наш путь практически подошел к концу. Вскоре мы увидим погибшую крепость, а там уже вы сможете… Облегчиться, полагаю. – Неожиданно встряла тихо сидевшая Мирра.
В течении всей поездки она была крайне холодно настроена к всем попутчикам. Мейра и Лиана, привыкшие к ее поведению за прожитые годы, были равнодушны к таким вывертам, а вот дворф не раз оказывался в замешательстве, даже не понимая, как на такое реагировать. Он не привык к такому, и в особенности его раздражало, то что он не понимал причину. За долгие годы жизни Рорик научился отличать притворство, ложь, бахвальство, гордыню и прочие пороки присущие знати государств старших рас. Но все это никакого отношения не имело к Мирре Фон Бладкрейн, даже наоборот, по его собственному замечанию она выделялась невероятным спокойствием и рассудительностью, не свойственной для ее возраста. Правда, к этому прилагалась вечная апатичность и временами проявляющаяся жесткость, но это больше исключение или отклонение. Впрочем, больше прочего, непонимание вызывало ее настойчивое решение отправиться в затхлый городишко на краю границ, что именно для нее было вовсе не обязательным. Во время отправки, глава семейства, герцог Андрэ Фон Бладкрейн, конечно, пытался вразумить свою нерадивую, да только все мимо ушей. Приспичило юной Мирре туда попасть, по одной ей известной причине, и остальное могло гореть вечным огнем. Так их компания и отбыла: две герцогини, их слуга эльфийка, специально нанятый дворф-телохранитель, а также инспекторы-инквизиторы и клирики, десятки бюрократов и прочей шушеры.
После очередной кочки, раздраженный всем путем Рорик решил отвлечься. Он уставился на юную герцогиню, мирно рассматривающую небольшое окошко.
– Ваша светлость, госпожа Мирра, не сочтите мои слова за грубость, но позвольте поинтересоваться. Я понимаю положение вашей сестры и ее необходимое присутствие в этом всеми позабытом месте, но вам то какой резон туда ехать?
– Я большую часть жизни провела в стенах нашего дворца, мастер Рорик, а тут подвернулся такой шанс посмотреть на мир… – Ответила Мирра в своей уклончивой манере.
– И все же, вы могли отправиться куда-нибудь в Вальхад, не говоря уже о полноценном посещении Илланира, как представительницы древнего рода. И говоря о последнем, не в последнюю очередь я подразумеваю потенциальную пользу для ваших способностей мага…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Как я уже сказала, большую часть жизни я провела под пристальным присмотром, без особой возможности проявить хоть каплю самостоятельности, а потому решила воспользоваться столь чудным шансом повидать мир, находясь вместе с достопочтенной сестрой. – Также, она тихо добавила – К тому же вдали от этих прилипал…
– Так вот оно что! – Встряла Лиана. – Ты боишься, что тебя могли бы за это время сватать?
И тут фарфоровая маска безразличия дала трещину. Само слова «сватать» вызывала у Мирры лютое отвращение.
– Ну и это тоже…
Лиана смеялась в голос, Мейра оставалась прежней, а Рорик лишь по сотому разу отметил про себя всю тщетность этого бытия.
– А, впрочем, Мастер Рорик, вы верите в судьбу? – Взгляд ее красных как рубин глаз наконец был обращен к собеседнику.
– Как вам будет известно, после седьмой войны рас, дворфы были сильно разобщены, а потому единственным тогда верным решением было переформирование всего государственного аппарата правления. С учетом определенных сложных условий нашей территориальной расположенности и формировавшегося веками менталитета, превозмогая множественные распри и междоусобные склоки, нам пришлось отойти от устаревшей концепции идеологического монархизма, во главе которой стоит избранность богами, а также классовое неравенство, перейдя к децентрализованной организации власти, что дало моему народу определенные возможности для банального выживания. Так мы сформировали совет, под руководством которого уже смогли восполнить многие военные потери и жертвы…
– Звучит как утопия. – Заключила Лиана.
– В реальности проблем хватает, Ваша светлость, но то уже проблемы государства.
– Прошу прощения, но как эта прелюдия связана с моим вопросом? – Рассевшись поудобнее, Мирра вопрошающе взглянула на Рорика.
– Дело в том, ваше светлость, что одной из первых директив совета было полное отрешение от религиозных трактатов, поклонений и соблюдений обычаев. Они запрещены на всей территории Карат`Дума, а для представителей моего народа и за его пределами. Решение радикальное, но в тот момент необходимое. Мы были разрознены, а потому границы индивидуальности пришлось малость умерить. В том числе это коснулось и такого философского вопроса как «судьба». У нас ее нет, есть только жизнь и труд, я полагаю.
– Весьма занимательно, однако вы здесь, а не в серых горах. Здесь открываются возможности для вашей индивидуальности, а значит вы вправе дать личный ответ на это вопрос, а не тот который навязал вам ваш «совет».
– Мирра! Это наглость! Вопрос веры… – Возмущалась Лиана.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Все нормально, ваша светлость! Госпожа Мирра… В чем-то права. Я ведь тоже не просто так выбрал путь наемника, не так ли? – Улыбаясь отвечал Рорик – Однако, за свою отнюдь не маленькую жизнь, я так и не смог для себя найти ответ на некоторые вопросы, и один из них – это пресловутая «судьба».
