Морита ломал голову, где компания черпает рабочую силу для своего секретного цеха. Что значит — "на стороне"? Может быть, сюда переводят хорошо проверенных кадровых рабочих с дочерних предприятий фирмы?..
И вот однажды Снмура, красный от возбуждения хлопнул Мориту по плечу.
— Все думаешь-гадаешь, откуда они берут рабочих? Держись, брат, сейчас ты упадешь в обморок! Мне удалось кое-что выведать. Их берут прямо с улицы! Представляешь себе?!
— Что-то не верится… В городе никто об этом ничего не знает.
— И не может знать. Компания «Сэкай» держится в тени. Набор производит одна из фирм-поставщиков. Среди молодых, холостых, совершенно одиноких парней вербуют рабочих на временную работу. Условия шикарные.
— Значит, это единственная возможность проникнуть в седьмой корпус. Я буду там! — в глазах Мориты появился веселый блеск.
— А как мы будем поддерживать связь? — спросил Симура. — Они ловко все устроили. Рабочие ведь на казарменном положении. Холостые ребята не очень рвутся на свободу. Платят им хорошо, и они могут потерпеть несколько месяцев, пока новый товар не будет готов. А если даже туда и проникнет шпион под видом рабочего, его все равно не выпустят за стены корпуса.
— Связь это ерунда, что-нибудь придумаем… — Морита покусывал губы. — Не нравится только одно. Почему они берут на работу холостяков, не имеющих близких родственников? Очевидно, работа очень опасная.
— Сейчас направляюсь в седьмой корпус, — шепнул Морита. — Рабочие других корпусов смотрят на меня както странно.
— Завидуют, — отозвался шеф. — Ведь работа в седьмом дает обеспечение на всю жизнь.
— На зависть непохоже. Скорее наоборот — такими взглядами провожают покойника в последний путь, — голос Мориты звучал подавленно.
— Нe унывай!
— Подхожу к корпусу. Тут крутится какой-то тип, похожий на бригадира. Ага, собирается толкнуть речь… Послушай… — Морита слегка приоткрыл рот.
— Перед вами секретный экспериментальный корпус, в котором ведутся работы по изготовлению нового товара. Судьба нашей фирмы зависит от этого товара. Предупреждаю заранее — работа вам предстоит нелегкая. Полная изоляция. Но каждый рабочий, который добросовестно трудится, получает еженедельную прибавку к жалованию. По истечении срока контракта люди выходят отсюда богачами. Мм уже не нужно работать, чтобы обеспечить себе кусок хлеба.
— Слышал? — спросил Морита. — Когда начальство сулит обеспечение на всю жизнь, значит, дело нечисто. Скажи президенту, что я требую удвоения гонорара!
— Не валяй дурака! — крикнул Симура.
— Ладно, ладно, я пошутил!
— …Разумеется, вы должны строго соблюдать производственную тайну, — продолжал бригадир, — подчиняться всем приказам начальства, не нарушать дисциплину и беспрекословно выполнять правила внутреннего распорядка…
— Ворота открылись. Вхожу, — голос стал далеким и слабым. Очевидно, Морита вошел внутрь здания.
— Приступаю к работе…
В наушниках Симуры раздался дребезжащий звук, кажется, там, в седьмом корпусе, звонил звонок.
— Какого характера работа? — спросил начальник секретариата, едва сдерживая волнение.
— Не знаю. Я в маленькой, квадратной, совершенно пустой комнате. Один. Две линии конвейера. Больше ничего. В потолок вмонтирован телеглаз. Наверное, за рабочими ведется наблюдение.
В наушниках Симуры опять что-то щелкнуло и затрещало. Потом послышался приглушенный голос, очевидно исходящий из репродуктора в цеху:
— Номера двадцать второй, двадцать третий, двадцать четвертый н двадцать пятый! Сегодня будете переносить химикалии с белого конвейера на красный. После короткого звонка приготовиться, после длинного — приступить к работе. Старайтесь не расплескать раствор…
Прозвучали два звонка, сначала короткий, потом длинный. Зажужжала лента конвейера. Симура увеличил громкость в наушниках. Вдруг послышалось удивленное восклицание Мориты:
— Ведра!
— Ведра?! — начальник секретариата прижал микрофон к губам. — Те самые?
— Да. Те самые, которые мы видели на фотографии. Поступают на конвейер одно за другим…
— Что в них?
— Не. пойму… Какая-то прозрачная, как вода, жидкость. Без всякого запаха… Постараюсь улучить момент и взять пробу…
— Двадцать четвертый! — донеслось из громкоговорителя. — Не зевайте по сторонам! Осторожней, а то прольете раствор.
— Пока прерываю связь, — прошептал Морита с беспокойством. — Свяжусь с тобой позже.
— Алло! Алло…
Голос звучал в самом ухе. Морита протер глаза и посмотрел на светящиеся стрелки стенных часов. Они показывали два часа ночи. В его новой спальне было душновато.
— Узнал, что за раствор был в ведрах? — сказал голос шефа.
— Нет, пока ничего установить не удалось. У меня нет ни одной свободной минуты. Я стал ходячим хронометром. Тут нам дохнуть не дают… Ну, спокойной ночи…
Морите, измученному непривычной работой, страшно хотелось спать.
— Какое там — спокойной ночи! — голос начальника секретариата звучал раздраженно. — Я тут как на иголках. Ведь две недели уже прошло! Что же ты делал все это время? Так-таки ничего и не узнал?
— Ничего, — Морита перевернулся на другой бок. — Я ведь уже докладывал, что мы работаем как узники в одиночных камерах. У каждого рабочего отдельная комната. Никто друг с другом не общается. Производственный процесс раздроблен на сотни мельчайших операций. Что происходит в целом — понять невозможно.
— Это они, конечно, здорово придумали! — Симура даже прищелкнул языком. — Но нам от этого не легче… Ты так и будешь играть с этими ведерочками или есть надежда, что переведут на какую-нибудь другую работу?
— Завтра приступаю к новой работе. Меня повысили… — Морита громко зевнул, и этот зевок прозвучал в наушниках как львиный рык. — Все идет нормально, только не надо торопить события. Ну, привет… Умираю хочу спать…
— Послушай!..
— Пошел ты к черту! Хочешь, чтобы я загнулся? Несколько рабочих, поступивших сюда в одно время со мной, уже угодили в психиатричку. Понял?.. Сон здесь — единственный отдых…
Рано утром Симура уже сидел с наушниками.
— Номер двадцать четвертый! — донесся до него голос громкоговорителя. — С сегодняшнего дня вы пристунаете к новой работе.
Начальник секретариата попытался представить Мориту стоящим но стойке «смирно» в одной из рабочих комнат седьмого корпуса. За эти две недели парень, как видно, страшно устал. Теперь он сам не выходил на связь. Каждый раз его приходилось долго и настойчиво вызывать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
