Распрощавшись с итальянскими коллегами, Лара скрылась. В своем номере она быстро переоделась, подхватила мягкий чемодан на колесиках, спустилась в холл. Небрежно бросив ключи на стойку портье, торопливо выбежала в дождливую ночи и тут же села в такси: «На южный вокзал, пожалуйста». Она знала итальянский достаточно, чтобы не нуждаться в переводчике, и была весьма не бедна, чтобы позволить себе маленький каприз. Через полчаса энергичная одинокая пассажирка расположилась в купе второго класса почти пустого вагона электропоезда «Ди Гранда».
Показав билет любезному контролеру, дама на приличном итальянском попросила задвинуть шторой стеклянные двери и удобно устроила подголовник кресла. Предстояла часовая поездка, которую лучше было бы провести во сне.
Ночник создавал уютный полумрак. Сняв туфли, Лара вытянула ноги на противоположное сидение и повернулась к окну. За стеклом, отражающем синее нутро купе, проносились кварталы спящего пригорода. Иногда стены какого-то дума подступали почти вплотную к железнодорожной ветке, так что можно было за одно мгновение разглядеть тесный зальчик пустого бара, сонную тьму чужой комнаты, освещенной прикроватной лампой, мокнущую под дождем пластиковую мебель на балконах. Миры соприкасались на мгновение, чтобы разлететься в разные стороны и никогда больше не встретиться. И пассажир у окна, и тот, кто, возможно, курил на балконе, провожая взглядом светящуюся гусеницу скоростного поезда, подумали одновременно одно и то же: мир тесен, но далеки друг от друга составляющие его частицы. Незнакомое, неведомое находится не на облюбованных фантастами планетах, а здесь, рядом.
Лара была уже в этих краях почти двадцать лет назад. Изменилось все там, на родине, и в её жизни, но точно так же светились уютные бары и мокли под дождем цветочные кусты и пластиковые кресла. Поезд влетел в тоннель, замелькала за окном вереница зеленых фонарей, глухо и часто забили дробь колеса, и вдруг открылось зеркало черной воды до самого горизонта, все в блестках разноцветных огней от стоящих по берегам гостиниц, ресторанов с какими-то плывущими, почти миражными и тоже сверкающими лодками, корабликами, плотами… Кажется, там гремели оркестры, пахло пряной, сытной едой и вовсю гудело не замирающее до утра веселье. Вот оно — озеро Гранди Мекка престарелых прелестниц, имеющих достаточно средств, чтобы купить самую романтическую, самую страстную любовь своей жизни.
В 1984 году женщины носили треугольный силуэт с широкой частью вверху — подплечники, как у хоккеистов, узкие бедра. У власти стоял Черненко, задумавший головокружительный проект мелиорации с поворотом сибирских рек вспять. Министерство сельского хозяйства основательно разрабатывало новую стратегию аграрной политики, отец пропадал на работе, как и те, кто раньше увлекался банями в рабочие часы. Пищевой промышленности предстояло осмыслить последствия связанного с орошением сибирских земель подъема сельского хозяйства.
Лару мало интересовали смехотворные фикции политиков, а с модным силуэтом ей приходилось туго, поскольку к тридцати годам из юношески поджарой у неё образовалась классическая фигура: и в груди, и в бедрах сплошной ренессанс, а вот плечи — покатые, округлые, белые. Как раз к вечернему туалету конца прошлого века.
Для туристической поездки в Италию, состоявшейся в середине мая, она выбрала узкие юбки, симпатичные импортные пуловеры и бежевую куртку из плащевки, подбитую натуральной золотой цигейкой. Просто, дорого, со вкусом. Почти все члены группы деятелей музыкальной культуры выезжали в Италию впервые, да и вообще в те времена визитами в капстраны ещё не были избалованы. И хотя дамы старались выдержать европейский уровень, приодевшись в модное, на фоне сплошь выряженных в шубы, не смотря на тепло, итальянок выглядели они не шикарно. Но это не страшно, ведь с детства талдычили: главное — духовность. Сознание собственного превосходства украшало лица советских граждан, осматривающих памятники музыкального искусства и прочие исторические достопримечательности. Красивый автобус с высокой посадкой и огромными, до самых мягких сидений окнами вез их с севера на юг, делал остановки на ночлег в самых крупных очагах культуры. Эти края группа советских туристов тогда, в 1984, естественно, проехала стороной. Озеро Гранди в маршрут не входило. Все вывернули шеи, стараясь разглядеть за холмами полоску водяной глади. Пары секунд и вдохновенного монолога гидши оказалось достаточным, чтобы воображение разгулялось. Семь мужчин, среди которых была пара пианистов, музыкальный критик, преподаватели Гнесинки и сам руководитель группы — чиновник Министерства культуры, иронически пожали плечами. Восемь женщин возраста «золотой осени» мечтательно приумолкли.
Лара хорошо помнила гидшу, возглавившую группу в Риме и сопровождавшую её до самой Венеции. Синьора Фанни — неопределенного возраста жгучая брюнетка с русскими кровями от отца-эмигранта (по её версии), старательно изображала перед «совками» удачливую гражданку капиталистической страны. Роскошный жакет из серебристой лисицы осыпал пепел длинной сигареты. Не переставая курить, хриплым голосом кафе-шантанной певицы Фанни комментировала исторические объекты. Иссиня-черные волосы блестящим шлемом обрамляли длинное лошадиное лицо шестидесятилетней прелестницы. Густо подведенные глаза смотрели жестко и пристально, алый рот кривился, выпуская дым, немолодые кисти с налаченными коготками напоминали лапки свежезамороженной курицы. Излагаемые гидшей версии биографий великих деятелей культуры носили весьма пикантный характер. Композиторы, писатели и художники, при имени которых трепетало сердце советского интеллигента, оказывались как один извращенцами, алкоголиками, душевно неуравновешенными типами.
Очевидно, вместо путеводителей сеньора Фанни пользовалась данными бульварных журналов. Советских вокалисток, чиновниц и преподавательниц музыки, заглядывавших помимо увесистых научных трудов в «Литературную газету» и журнал «Эстрада и цирк», сведения экскурсовода приводили в трепет. Господи, да что могли знать о настоящей западной жизни, той самой, что великий Феллини называл «сладкой», эти дамы в мохеровых беретах и стеганых пальто «лаке на синдепоне», представлявших как раз в Москве писк моды? А косметика! Даже базедовая Розалия Ивановна — соседка Лары по гостиничным номерам, использовала синий карандаш из набора «Живопись», чтобы подчеркнуть лазурь своих водянистых очей. От историй сеньоры Фанни насчет побережья озера Гранди, глаза Розалии Ивановны угрожающе вылезали из орбит и так застыли, затуманиваясь флером мечтательности.
— Вон там, начиная от живописного местечка Пирса, на побережье расположена цепь маленьких отелей. Это скорее пансионаты, частные дома, где хозяйство ведут милые и совершенно терпимые ко всему происходящему под их крышей супруги. — Фанни затянулась и сделала паузу, почувствовав напряженное внимание слушательниц. — Среди вас, товарищи, есть актрисы, и они прекрасно понимают, что возраст — не преграда для настоящей синьоры.
Женщины согласно закивали.
— Отсутствие денег, — вот это, действительно, ужасно старит. Дорогие вещи, салоны красоты и вообще — сам образ жизни в довольстве и роскоши, способствует сохранению сердечного огня, молодости, творческой энергии. Они выращивают фантазии, пышные, словно экзотические цветы. (Рука Фанни с сигаретой очертила в воздухе нечто грандиозное.)
Ларе казалось, что гидша говорит о себе, и она невольно скривилась, представив её «экзотические фантазии». Однажды, когда в соответствии с планом культмероприятий группы состоялось посещение музыкального театра, всем был представлен супруг синьоры — деликатный седенький старичок в длиннополом пальто и с элегантно перекинутым за плечо вишневым шарфом. Проезжая квартал «красных фонарей», Фанни заметила относительно прогуливающихся девушек: «Нынче у проституток мода на белый цвет. Все выглядят, как майские розы». — «А такса?» — поинтересовался руководитель группы, всем своим видом осуждавший это отвратительное явление капиталистической действительности.
Фанни и её супруг выдали ответ одновременно, разойдясь чуть ли не на половину. Сеньор, назвавший более высокую цену, застенчиво опустил глаза под огненным взглядом супруги. Лара так и не поняла, что означало это расхождение — то ли пожилому сеньору приходилось переплачивать, то ли сама увядшая красотка котируется на этом поприще совсем невысоко. То, что в биографии гидши были панельные эпизоды, Лара не сомневалась. Про озеро Гранди она, во всяком случае, была осведомлена неплохо.
— Представьте себе — сотни дам с большими кошельками навещают эти места, чтобы спокойно отдохнуть в одиночестве — вдали от дома, супруга, семьи. Такая путешественница занимает уютный номер в тихом отельчике и начинает совершать уединенные прогулки по живописным окрестностям. И что бы вы думали? — Фанни обвела салон автобуса интригующим взглядом. — Где-нибудь на лодочной станции, в баре или в аллее парка с синьорой непринужденно знакомится милый молодой человек. Он не навязчив и прекрасен, как бог. Устоять невозможно. Дансинги до утра, цветы в номер, прогулки по озеру все прямо как в кино. Страстная любовь вспыхивает, подобно вулкану! Они проводят чудесное время и в слезах расстаются. К оплате отельного номера даме представляется счет за «особые услуги», намного превышающие все остальные статьи. Щедро расплатившись, довольная, поздоровевшая, она возвращается домой, чтобы прожужжать уши своей приятельнице о своем романтическом приключении.
