Кирилл хмурится. Явно не то что не думал, он даже не размышлял о том, чтобы рассказать друзьям истинное положение вещей.
– Мы никому не расскажем, – заявляет.
– И как долго это будет длиться? В смысле, когда закончится?
– До окончания школы, – шокирует меня Огнев.
Глава 40
Кирилл
Использую любую возможность, чтобы прикасаться к новенькой. Осознаю, конечно, что делаю это не для игры на публику, не для того, чтобы показать, что мы вместе. Моим друзьям достаточно взглянуть на меня, чтобы все понять. Ни о каких фиктивных отношениях нет и речи, но новенькой об этом знать необязательно. Подозреваю, как только это вскроется, она сбежит от меня с криком “караул”. Странная, конечно.
Нетронутая. Скромная. Испуганная.
Видно же, что я тоже ей нравлюсь. Отзывается она на поцелуи и ласки, но признаться в этом – ужас. Не понимаю, конечно, и моментами сильно раздражаюсь из-за такой ее позиции. Но все равно продолжаю делать вид, что мы “типа” встречаемся. Сам же нахально ее трогаю, обнимаю, держу за руку, целую в щеку. Только от этого внутри такой ураган чувств поднимается – вдохнуть тяжело.
– Кирилл… – смущенно говорит Аня. – Прекрати.
– Зачем?
– Мне кажется, все и так прекрасно поняли, что мы вместе, – краснеет.
– Да, но если я вдруг прекращу тебя целовать и обнимать – это будет подозрительно. Так ведь?
– Д-д-да…
Ее румянец на щеках будит во мне порочные мысли, отвлечься от которых помогает прохладный бассейн. Я ныряю с головой и несколько раз проплываю от бортика до бортика. Помогает, конечно, напряжение снимаю с организма и мозги прочищаю заодно. Когда выныриваю, на несколько мгновений охреневаю от открывшейся картины. К Ане клеится какой-то придурок. Его среди приглашенных явно не было, как и еще нескольких девушек и парней. Они вообще как-то охотно у Чижа шарятся по хате.
– Руки убрал! – рявкаю, как только подхожу.
Аня же, стоит мне приблизиться, встает со своего места и идет ко мне. Обнимает меня сама. Я настолько шокирован этим ее поступком, что на несколько мгновений зависаю. Она, вообще-то… не очень приветствует мои объятия, а тут сама подошла, обняла…
– А ты кто еще? Девушка сказала, что свободна.
– Я не говорила! – встревает Аня. – Я… запуталась просто. Не поняла, что ты спросил.
– Она со мной. Еще раз к ней подойдешь, устрою тебе перелом в трех местах.
– Ты кем себя возомнил?
Парень выпячивает вперед грудь, хорохорится, даже подбородок вверх задирает, придурок. Словно не понимает, что одного удара по нему достаточно, чтобы отправить его в царство Морфея. Идиот.
– Эй, парни, вы чего? – встревает откуда-то взявшийся Чиж. – Не ссоримся. Все решаем полюбовно.
Спасает он, короче, этого урода с его зарвавшимся самомнением и чересчур высоким эго.
– Ладно, – отвечает бугай. – Но девчонку свою научи правильно разговаривать.
– Тебя спросить забыли, как отвечать всяким пи…
Я не договариваю. Аня мне рот закрывает и в ужасе глаза распахивает. Каюсь, забыл. Ни единого, мать его, плохого слова при ней не скажешь. Она ведь другая. Не нежная фиалка, конечно, но такая… ее защищать хочется. Этот инстинкт внутри просыпается как-то неожиданно и резко. Воскресает из мертвых, так как я о его существовании даже не подозревал.
– Че сказал?! – орет этот бык.
Его успокаивает Чиж. Сдерживает.
– Че он сказал? Ты слышал?!
– Успокойся. Ты у меня дома. Парни, ну, мать вашу, что такое происходит?
– Ладно, – бурчу. – Просто руки к моей девушке не протягивай и вообще со мной не общайся.
– Я…
– Пошли, – Чиж уводит его в сторону.
– Кирилл… – едва слышно подает голос Аня. – Зачем ты так?
– Как?
– Грубо…
– А он? – спрашиваю. – Не грубо?
– Можно было по-другому… – выдвигает словно с осуждением.
Мне, скажу я вам, все это не нравится. Я, между прочим, за честь ее вступился и от придурка спас, а она меня осуждает. Меня, черт возьми, а не этого бугая, который пялился на нее, как голодный лис на вкусную добычу.
– Нельзя было. Такие, как он, по-другому не понимают.
– Ты даже не пробовал!
– Аня… – я пытаюсь держать себя в руках.
Сам же закипаю и вспыхиваю. Не понимаю, почему очевидные вещи объяснять должен. Напоминаю, что она другая. С грязью мира, похоже, не сталкивалась, хотя я понятия не имею, как так у нее вышло. Дожить до семнадцати и ни разу не столкнуться с говном. Хотя как ни разу. В туалете ее, вон, запирали… да и про отца она моего знает. Все еще верит в добро?
Мне бы ее оптимизм, я бы по-любому вырос другим. Хотя… если бы я был, как новенькая, эта жизнь меня сломала бы. Отец бы добил своим отношением. С пофигизмом проще. Я просто ставлю блок и пропускаю все это дерьмо мимо. Хотя на окружающих, конечно, иначе смотрю. Сразу с подозрением.
– Мне не нравится, когда ты такой, – признается она.
– Какой?
– Грубый.
– Я с тобой не грубый.
– Со мной да, а с другими?
– Он заслужил.
Она вздыхает и отпускает мою руку, за которую до этого крепко держалась. Хочу, чтобы вернула свои ладони обратно. Обвила ими мои мышцы и прижалась, как это было несколько минут назад. Зачем она усложняет?
– Ты можешь перед парнями показать, что тоже ко мне что-то чувствуешь? – говорю требовательно.
– В смысле? – спрашивает растерянно. – Что показать?
– Чувства. Пару минут назад было классно, можешь еще так обнять?
– А не много ли…
– Не много, – обрываю ее на полуслове. – Давай же, новенькая. Ребята в шоке, что один я к тебе липну. Леха даже уточнял, взаимны ли наши чувства.
Она снова краснеет и даже взгляд в пол опускает. Я же… я снова на нее реагирую слишком остро, хотя в этот раз удается быстрее успокоиться.
– Давай же, Аня… я
