— А кваса у тебя нет? — спросила Владка, запихивая в рот кусок.
— Что такое квас?
— Напиток такой кисленький. Из сухарей с дрожжами делается, или из сухарей и закваски что ли, не помню. Сахар или мед там, изюм кладется.
— А ты вспомни, — попросила Анфиска, — Может по вкусу придется. У меня иногда корки остаются, я бы что-нибудь такое соорудила.
Она налила в кружку желудевый кофе и поставила его на столик. Владка понюхала и изменилась в лице. К горлу подкатила тошнота.
— Лучше воды, — помотала она головой, давясь хлебом.
— Отравилась что ли? — удивилась Анфиска.
— Нет, кажись, я беременна. Чего делать — ума не приложу.
— Рожать, — коротко ответила женщина.
— С ума сошла? Куда я пойду с этим ребенком. Ванька пристроен, Любавку тоже устрою, а меня с дитем попрут на улицу. Ни работы, ни жилья не будет. Вот радость то. Сейчас хоть определенность есть какая-то. А потом что?
— Мне отдашь, — ответила Анфиска.
— На тебя все пальцем показывать будут, не замужем и дите, — покачала головой Владка.
— Нет, я же беременной не ходила, все видели, скажу, что подкинули. Детей у меня нет, и будут ли вообще, не знаю. Я же уже старая, мужа нет, любовника тоже, — она вздохнула, — А мне так ребеночка хочется.
— Как ты будешь с пекарней управляться и с дитем? Может вдовца какого найдешь с ребятишками?
— Ага, чтобы в своем доме прислугой стать и ублажать их всех, ну уж нет. Будет вдовец без дитев, тогда я подумаю, и то, скорее всего не соглашусь. Оно же все, что у бабы в собственности, все в мужнины руки переходит. Не нать мне такого счастья, — Анфиска помотала головой.
Перед Владкой появилась кружка с холодной водой, это ей Иванко притащил. Он погладил по руке мать.
— Мамка, прорвемся, — он заглянул к ней в глаза.
— Надеюсь, пойдем, мой хороший, надо повязку снять, а то, сколько ты уже с ней ходишь, — Владка дожевала кусок хлеба, запила водой и встала со своего места.
— Так что даже не сомневайся — рожай, — сказала Анфиска.
— Легко тебе об этом говорить, это же мне придется рожать, да еще перед хозяином пузом светить, — хмыкнула Владка.
Они с сыном направились к доктору.
— Ты помнишь, куда идти? — спросила Владка у него.
— Угу, — кивнул мальчишка, — Мамка, а ты уверенна, что ты беременна?
— Нет, мой хороший, и мне очень страшно.
— У тебя дети после нас в животе не задерживались. Отец тебя все время бил и ты их скидывала. В прошлый раз тебя чуть не убил, а ведь что-то зацепилось. Теперь нужно назад к нему возвращаться, — тяжело вздохнул парнишка.
— Зачем? — удивилась Владка.
— На тебя все пальцем будут тыкать и камнями бросаться, что ты безмужняя, а беременная.
— Дружочек мой, я им все пальчики-то запихну в одно интересное место и камнем еще постучу, чтобы поглубже вошло. Не собираюсь я из-за предрассудков жизнь менять, только все вроде устроилось. Я же его убью, и тогда вы точно без матери останетесь.
— Ты подумай все же, — вздохнул Иванко.
Они подошли к двухэтажному дому.
— Вот и пришли, — сказал мальчишка.
Нажали на дверной звонок. Дверь открыла толстая служанка. Она сердито посмотрела на посетителей.
— Чего надо? — грубо спросила она, — Мы не подаем.
— Снять повязку, — сказала Владка.
— Дохтур сейчас занят, приходите как-нибудь в другой раз, — тетка потянула на себя дверь.
Владка резко дернула ее на себя.
— Значит он дома?
— Да, но не принимает, — буркнула прислуга, пытаясь закрыться.
— Замечательно, — ответила Владка, отпихнула тетку в сторону и прошла в дом.
За ней следом прошмыгнул Иванко.
— Что тут происходит? — спросил доктор, который спускался вниз по лестнице.
Судя по одежде, он собирался немного прогуляться.
— Вот, влезли, — шмыгнула носом служанка, — На прием хотят.
Мужчина мельком глянул на Владку с мальчишкой.
— Здрасьте, — поздоровалась она, — Вот, повязку снять.
— Это разве моя работа? — удивился он, — Что-то я вас не припомню.
— А мы с бандитом приходили, — сказал Иванко.
— Я бандитов не лечу. Вы что-то путаете, молодой человек, — поморщился доктор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Однако покрутил руку у мальчишки.
— Действительно, моя работа, — задумчиво сказал он.
— Юлька, неси миску и резак со шпателем, сейчас быстро все сковырнем. Материал нынче дорогой, незачем такими вещами разбрасываться.
Тетка через пару минут вернулась со всем необходимым инструментарием. Доктор провел небольшим ножичком по материалу вдоль руки пацана. Аккуратно подцепил шпателем, снял «повязку», и кинул в миску. Покрутил и повертел руку Иванко.
— Не болит? — спросил мужчина.
— Нет, только чешется немного.
— Это нормально. Все, можете идти.
— Сколько мы вам должны? — спросила Владка.
— Нисколько, материал вернули и то хорошо. Всего вам доброго и не болейте, — ответил врач, вытирая руки влажным полотенцем.
— А вы случайно не женский доктор? — смущаясь, спросила Владка.
— Случайно нет, — хмыкнул он.
— А вы не знаете, — начала Владка.
— Не знаю, — оборвал он ее, — Идите уже. Я на прогулку опаздываю.
— Спасибо, — кивнула она.
Иванко потянул мать за руку.
— Пойдем. Ты чего такие вещи спрашиваешь. Это же стыдно, — прошипел.
— Ну, он же врач, — удивилась Владка.
— Ты не понимаешь, он мужчина. Может Любавку навестим, пока ты не работаешь? Заодно у Алиски спросишь про доктора, — предложил Иванко.
— Пошли. Тебя Анфиска не заругает, что ты работу прогуливаешь?
— Мы же быстро, туда и обратно, — улыбнулся мальчишка.
— Ну, если только быстро, — кивнула Владка.
Они с сыном отправились к Алиске.
Глава 45
Муки совести
Владу было страшно. Теперь он начал понимать женщин, которые во время беременности вели себя неадекватно. Это ведь в них не гормоны говорили, а страх за будущую жизнь. С появлением ребенка вся жизнь переворачивается с ног на голову, все меняется. Он только обустроился в этом мире, хоть и по воле случая ему тепленькое место досталось, а теперь придется думать, что делать. Нельзя надеяться на Анфиску, вдруг она передумает, или повозиться немного с младенцем и отдаст его обратно Владке, или вообще помрет.
Аборт делать Влад тоже боялся, не хотелось помереть от заражения крови, да и вообще страшное это дело — убийство собственного ребенка. Идти на поклон к бывшему мужу — не вариант, возвращаться к нему он не собирался. Значит нужно накопить немного денег на первое время, и на покупку комнаты, квартиры, или на худой конец домика в пригороде или в ближайшей деревне. С земли себя легче прокормить.
С такими думками они дошли до Алиски. Любавка ковырялась с каким-то форменным платьем, а барышня воровка дрыхла.
— Вот, взяла на перешивку, — сказала девочка, — Обещали за подшивку целых двадцать копеек.
— А Алиска чего спит? — спросил Иванко.
— Алиска всю ночь промыслом занималась, — девица приоткрыла глаз, — Нас то теперь двое.
— Не везло что ли? — спросила Владка.
— Да, что-то все кавалеры с пустыми кошельками попадались. За выпивку даже рассчитаться не могли, не то, что оплатить недельное проживание в наших апартаментах. Четыре часа проспала, а тут вы приперлись.
— Я на свое пропитание зарабатываю, — пискнула Любавка.
— А на жилье нет, — проворчала Алиска.
— Хозяин квартир застукал девчонку у тебя? — удивилась Владка.
— Нет, конечно, я что, по-твоему, дура? Но в любой момент может застукать, да и тесно нам вдвоем в такой комнатушке. Коплю, чтобы что-то побольше снимать, или купить помещение под мастерскую. Не всю же жизнь кошельки срезать. Красота вон моя постепенно увядает, ну и товарищи ко мне липнуть будут с меньшим достатком.
Алиска встала с кровати и направилась в миниатюрную кухоньку.
— Чай будешь? — спросила она, наливая заварку в чашку. — Заварила тот, что тебе китайцы давали. Вкусный.
