— Хотелось бы, чтобы так оно и было. Но жизнь любит обламывать, — сказал он, и в его голосе чувствовалась нотка горечи.
Он не верит в счастливый финал. А я? Уже и не знаю, но должна верить, что иначе и быть не может. Правильно сказал старик, что хватит с этой семьи бед. Должна же судьба наконец-то повернуться к ним лицом. Я буду верить и повторять вновь и вновь, чтобы он слышал и знал, что всё будет хорошо.
Глава 27
Эту ночь мы провели вместе. Мы просто лежали, обнявшись и много-много говорили о наболевшем. Всеми фибрами своей души, я внушила Джиму, что он заслуживает нормальной жизни. Только к утру он согласился с моими убеждениями.
Удивительно, что человек, внешне сильный и грозный, может иметь в душе столько ран. Джим напоминал мне волка-одиночку, что пытается достичь определённой цели и, успокоившись уйти в никуда. Но, теперь есть я, которая ни за что его не отпустит. Как же сильно поменялись приоритеты с нашей первой встречи.
Когда он сказал, что не отпустит меня, то я готова была бежать куда угодно, лишь бы он отстал. Боялась его. А теперь, сама же держусь за него.
Он долго рассказывал мне о стокгольмском синдроме, и о том, что поступил со мной не честно. Пытался внушить, что моя любовь, это побочный продукт стресса, что свалился на мою голову. Но я-то знаю правду. Нет тут и близко ничего подобного. Просто я увидела, какой он человек. Как говорят, не так страшен черт, как его малюют. Да и сравнение глупое. Джим вовсе и на черта не смахивает. Скорее на ангела, которому обрубили крылья и бросили в грязь, заставляя выполнять приказы, чтобы спасти семью.
Долгие разговоры закончились быстрым сном в объятьях, пока мне не приспичило в туалет. Тихонько выбравшись из постели, я пошла по своим делам. На улице уже вовсю светило яркое зимнее солнце. По ощущениям, сейчас, наверное, часов десять утра. Хотя я могу ошибаться.
Чувствовала я себя гораздо лучше, чем вчера. По крайней мере, голова не кружилась и тело полностью мне подчинялось. Немного постояв на крыльце, вдыхая свежий морозный воздух, я вернулась в дом. С порога послышался топот детских ног, и через пару секунд я увидела, как по ступенькам со второго этажа ко мне на встречу бежит Эмили.
— Джесмин! — детский визг разрезал воздух, и она крепко вцепилась в меня, прижимаясь своим маленьким телом.
— Привет, солнышко, — приобняла её в ответ, поглаживая спинку, как вдруг почувствовала, что она всхлипывает. — Эмили, ты что? Малыш, посмотри на меня.
Она подняла на меня свои небесно-голубые заплаканные глаза, и вновь уткнулась лицом в живот.
— Почему ты плачешь, солнышко? Дядя здесь, и я, и дедушка. Всё хорошо, маленькая. Слышишь? — пыталась успокоить её, но она начала всхлипывать ещё сильнее, но без звука. Молчаливый плач и содрогающиеся плечи маленькой девочки, сильно волновали меня.
— Я боюсь, что Саманта тебя убьет, как маму, — глухо ответила она и прижалась ещё сильнее.
— Постой, — я попыталась присесть на колени, чтобы оказаться с ней на одном уровне. — Всё будет хорошо. Никто ничего плохого нам больше не причинит. Слышишь? Я обещаю тебе.
— Но Саманта может вернуться и тогда…
— Не вернётся, — быстро ответила я, и заплаканные глаза девочки вспыхнули интересом. — Помнишь, я говорила тебе, что пойду к фее за волшебным печеньем? — она кивнула головой. — Так вот, Саманта съела его без разрешения, и фея наказала её. Она забрала её с собой в лес навсегда. Чтобы она исправилась, — добавила я, чтобы еще больше не пугать ребенка.
— Правда? — недоверчиво спросила она, утирая слёзы ладошкой.
— Да, моя хорошая. Больше она тебе не навредит. Никогда. Я этого не допущу, — крепко обняв девочку, прошептала я, когда у самой непроизвольно катились слёзы по щекам.
— А ты останешься с нами? Ты не бросишь меня? — спросила она, обнимая меня за шею и её детский голос дрогнул, расколов что-то внутри меня. Стало так больно за неё, за этот страх, что живёт внутри ребенка.
— Никогда тебя не брошу, — честно ответила я, понимая, что действительно не смогу бросить её. Всё изменилось. Я стала другой. Привычный мир перевернулся с ног на голову. Я понимаю, что не смогу вернуться к прошлой жизни… без них.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Даже мысленно представила, как можно всё устроить, чтобы оформить опеку или удочерить Эмили. Выйти замуж за Джима? Стать полноценной семьёй? По-моему это был бы самый настоящий хеппи-энд. Мне большего и не надо. Сейчас главное, отвезти её в больницу и пройти лечение.
— Девочки, что это вы с утра слёзы льёте? — сказал Майкл, который видимо уже давно наблюдает за нами на лестнице.
— Дедушка, Джесмин останется с нами! — радостно оповестила его Эмили и вновь крепко обняла меня.
— Это очень хорошо. Пойдёмте завтракать? — предложил он, и Эмили, взяв меня за руку, повела на кухню.
Мельком я заметила, что Джим тоже стоит у двери в спальню. Майкл ему кивнул и пошел следом за нами. Значит, он тоже слышал наш разговор? Это очень хорошо. Теперь ему точно не отвертеться от идеи нормальной жизни. Я улыбалась своим мыслям, ощущая, что нас ждёт что-то хорошее. Меня ничуть не пугала мысль стать мамой, хоть и приёмной. Наоборот, меня это вдохновляло. Не знаю, откуда возникло это чувство, но мне оно нравится. Что ж, теперь я просто обязана научиться готовить. Хотя… с этим делом и у Джима неплохо. Нужно взять у него пару уроков кулинарного искусства. Думаю, это будет весело.
Заметив мой позитивный настрой, всё семейство тоже пришло в подобное состояние. Как будто и не было ничего страшного позади. Обычное утро нормальной семьи. Хотелось бы, чтобы так и было бы на самом деле.
Озвучив своё желание научиться готовить, Джим даже хохотнул вслух, чем привлёк внимание девочки и старика. Казалось, что они не часто видели его таким. Ничего, теперь так будет всегда. Я искренне в это верю. Ведь всё плохое позади, верно? На фоне этой радости, где-то в дальнем закоулке души поселилась тревога, которую я старательно подавляла. Гнала от себя плохие мысли, глядя на их улыбки.
Эмили тоже проявила интерес, активно участвуя с нами в приготовлении завтрака. На кухне царил хаос, но это было приятно и весело. Пока мы с малышкой учились делать панкейки, измазанные в муке, Майкл сделал несколько кадров на полароид. Джим моментально переменился и начал вести себя отстраненно, зато Эмили с радостью позировала с половником в руке.
Мы знатно надымили, не уследив за парочкой блинчиков, пока Майкл делал кадры, а мы гримасничали с кухонной утварью в руках для смешных снимков. Волей не волей, Джиму пришлось вновь влиться в нашу струю настроения. Понемногу он расслабился и уже не обращал внимания на фотоаппарат в руках старика.
Мне давно не было так весело, как сейчас. В эти мгновения, я чётко поняла, что хочу семью. Чтобы вот таким было каждое утро. Засмотревшись, как Эмили дурачится с Джимом, ощутила поток любви, что наполнял меня изнутри. И хотелось делиться этим ощущением, чтобы его ощутили все в этом доме.
***
Джим
Я был страшно зол, когда вернулся домой. Первая мысль была, что она всё же обманывала меня и решила сбежать. Но, старина Майкл тряхнув меня за плечо, призвал к адекватности. На кухне был погром и следы крови. Как я мог этого не заметить?! Злость накатила с ещё большей силой, но уже на себя. Последний раз, я себя так ощущал, когда папаша избивал мать.
Давно я так не паниковал, как вчера. На столе стояла тарелка с пирогом, который обычно готовила Саманта и приходила угощать. Понимание ситуации ударило по мозгам. Я знал, что она немного не в себе, но не думал, что настолько сильно.
По приезду, планировал навестить её и разобраться. Эмили сказала, что она подсыпала ей в еду какой-то порошок. Случайно увидела это один раз и больше не ела, пока я или старик её не покормим. Никто не мог подумать, что Саманта способна на такое. Я верил ей.
Несся как чокнутый по следам крови на снегу и молился, только бы Джесмин была жива. Да, я готов был на всё, лишь бы успеть. Думал, когда увижу Саманту, то сверну ей шею. Настолько ярость переполняла меня, что всё багровым перед глазами становилось.
