болтливости.
Пусть сам решает, что, кому и как рассказать. Это не мое дело, как он не раз говорил.
Глава 42
– А температуру мерили? – спросила я о том, что мне было важно знать.
Елена встрепенулась, выныривая из своих мыслей, и снова тепло мне улыбнулась.
– Да, температура тридцать восемь, – кивнула она на градусник.
– Отлично, падает, – заметила я, – а мы уже собрались ехать в больницу. Педиатр предупредил, что сегодня решающий день. Но, кажется, кризис миновал, – предположила я.
– Думаю, что да, – согласилась со мной Елена, трогая лоб Макса, – завтра, конечно, вызовем врача. А так я побуду с ним, понаблюдаю, сразу вызовем скорую, если что. Но я думаю, что всё хорошо. Давайте вы мне тут всё покажете, и на кухню сходим. Кому-то нужно поесть, – сказала она милым голосом, обращаясь к сыну. – Да, чемпион? Тебе же надо набираться теперь сил, чтобы окончательно выздороветь.
– Да, мама, – благоговейно ответил Макс, заглядывая матери в рот.
Кажется, он ради нее готов был на всё. И выглядел до того счастливым, что мое сердце снова сжалось. На этот раз от радости и благодарности Баженову за то, что согласился привезти бывшую жену. Это спасло нашего мальчика.
В этот момент я поняла, как устала и измоталась за время его болезни. Не физически, а морально. Пережитый стресс только сейчас дал о себе знать, когда я смогла расслабиться и передать ребенка в надежные руки матери.
– Алина, вы в порядке? – заметила момент моей слабости Елена.
– Сейчас – да, – улыбнулась я ей, – просто мы все очень сильно волновались за Максима. Вирусы в последнее время такие опасные.
– И не говорите! – покачала она головой.
Мы принялись обсуждать течение болезни Максима, уже в кухне с этой темы перешли на другие. Естественно, Елена хотела знать о своем сыне всё. Она жадно впитывала любую информацию о нем, каждая мелочь была ей интересна. Я невольно представила себя на ее месте, и мне стало жутко. Несмотря на радушие, в ее глазах плескалась затаенная боль, которую она не могла скрыть, как бы ни старалась.
Мать поймет мать, и я понимала Елену, испытывая к ней сочувствие.
Что бы она ни натворила в прошлом, кара оказалась слишком жестокой.
* * *
Спустя пару дней Максим пошел на поправку и стало ясно, что болезнь окончательно отступила. Жизнь пошла своим чередом. Правда, распорядок моего дня изменился. Я практически не занималась воспитанником, поскольку с ним всё время проводила его родная мама. Возник закономерный вопрос – а что я делаю в этом доме? За что мне платят заработную плату? И вообще, не лишняя ли я в жизни этих людей?
По сути, обо всем этом стоило поговорить с Сашей, но меня просто дрожь пробирала, как представляла, что завожу с ним разговор. Я избегала его. Не готова была снова сталкиваться с равнодушием.
Пожалуй, если бы не дети, которые хотели поиграть друг с другом, я бы и из комнаты по минимуму выходила. Аня сразу же побежала к Максиму в комнату, едва мы приехали из детского сада. Уж очень хотела с ним увидеться. Дверь в его комнату была открыта. Елена сидела рядом с ребенком на ковре, между ними были расставлены разноцветные машинки. От этой картины веяло семейной идиллией.
– Аня! – обрадовался Максим, увидев сестренку в дверях. – Привет! Я выздоровел. Пойдем играть?
– Мам, мозно? – спросила она у меня, боязливо глядя на нового человека в доме.
– Иди-иди, – позвала ее Елена и поднялась с колен, обратив на меня внимание. – Чудесная малышка.
– Спасибо, – отозвалась я, с умилением глядя на счастливых детей.
– Алина, давайте присядем, – предложила мне мама Максима и указала на диван и кресло. – Пусть дети играют.
Мы присели вместе с Еленой напротив детей и какое-то время наблюдали, как они играют. Сейчас уже ничего не напоминало о том, что Максим серьезно болел. Оправился как ни в чем не бывало. Врач также отметил положительную динамику.
– Я немного поспрашивала Сашу про вас, Алина, – повернулась ко мне Елена, – он был краток, как обычно, – хмыкнула она и с улыбкой закатила глаза, – так что я решила спросить у вас, как вы тут управлялись и как нашли это место. Долгое время здесь работала Кларисса Вульфона. Знаете, она порой отправляла мне фотографии Максима, – призналась она, – а потом у нее что-то приключилось со здоровьем…
– Да, – подхватила я разговор, – Кларисса по состоянию здоровья не могла исполнять обязанности. Ей пришлось уйти.
– И она вас порекомендовала? – предположила Елена.
– Нет, мы с ней не были знакомы. Это всё случайно произошло, ну, мое трудоустройство, – замялась я. – На самом деле я пришла устраиваться секретаршей в офис к Са… Александру.
Моя оговорка не осталась незамеченной. Елена мало-помалу вытянула из меня историю о том, как я попала в этот дом. Я видела, что ей не дает покоя вопрос, почему я привезла с собой ребенка и в целом была взята на эту работу без наличия опыта. Но она, к счастью, не стала расспрашивать дальше.
– Максим о вас очень хорошо отзывается, мне этого достаточно, – только и сказала она. – Значит, Саша сделал правильный выбор.
– За Максимом просто следить, он не доставляет никаких хлопот. Очень умный, послушный мальчик, – похвалила я его. – Единственное… – произнесла я и тут же пожалела об этом.
Елену я совсем не знала. Не была уверена, что могу ей доверять и быть с ней откровенной. Поделится ли она моими словами с бывшим мужем или нет.
– Что единственное? Не пугайте меня, Алина, – заволновалась женщина.
И я решилась.
– Он постоянно спрашивает про вас. Очень скучает. А его отец не позволяет вам звонить и не рассказывает, что между вами произошло.
Елена резко вскочила с дивана и втянула в себя воздух. Заметно занервничала.
– Очень похоже на Баженова, – отметила она, стиснув руки в кулаки. Кажется, это ее успокоило, и она села обратно на свое место. Взгляд стал грустным и жалобным. – Мы плохо расстались с ним, – сказала она, глядя на свои руки, сложенные на коленях, – я очень жалею о том, что сделала. Просто… Просто я не думала, что Саша отнимет у меня ребенка. Он хороший отец. Заботится о сыне как надо. Но этого мало. Ребенку нужна мать, – с мольбой посмотрела она на меня.
Но что я могла сделать? Она ждет, что я повлияю на своего босса? Или просто хочет убедить меня? Так я это знаю.
– Я понимаю. И надеюсь, что теперь всё поменяется, – искренне сказала я. – Ваш приезд благотворно
