Накинув белый халат на себя, решила побаловать себя завтраком. С удивлением обнаружила, что кроме коленки у меня ничего не болит и даже не тянет, как обычно затянуться парочкой сигарет с утра. Видать эта деваха все-таки какая-то шаманка похлеще моего Дока, раз поводив руками, смогла разрешить основные проблемы здоровья.
Не успела я войти, как послышалось жужжание над ухом и руки, и ноги сковались какими-то прочными браслетами. Кое-как я допрыгала до стула, усаживаясь и рассматривая невиданную доселе технологию на запястье.
- Обиделись? – мрачно я сделала предположение, обозревая довольные лица мужчин. – Что ж, урок усвоен, отпустите меня, - я протянула им лапки, желая, чтобы они скорее освободили меня. Как бы не так.
Шон.
Такая игра меня очень раздразнила. От ее тела, разложенного на столе, и раздвинутых ножек, закрепленных к столешнице, я растекся, еще больше радуясь, что сейчас напомню ей все, что было между нами. Алиф колдовал над ее женским сосредоточием, выуживая хриплые стоны, а я прикоснулся к ее полушариям губами и зарылся в них лицом, как мечтал в последнее время. Ее тело признало хозяев и ерзало на столе в попытке добиться от нас большего, чем мы давали. Я взглянул на усердно старающегося Алифа, последнему явно приносило удовольствие ласкать ее не только пальцами внутри, но и языком снаружи. А мне хотелось засунуть просящийся член между ее полными грудями, чтобы испытать их на мягкость другим способом.
- О, да, - ее хриплый голос срывал мне мозги всякий раз, когда она говорила. – Мальчики, вам срочно нужно записаться в наш приют, там у вас не будет отбоя у клиенток.
Нежность тут же испарилась и мы с Алифом не сговариваясь, перевернули ее, раскладывая удобнее на столе. Рывок, Алиф стоит позади ее обнаженных бедер и грубо берет, а я наказываю по-другому, стирая с лица ее наглость, хватая за волосы и заставляя взять его в рот. Похоже, ей такая грубость приходится по вкусу и вместо того, чтобы нежничать, я толкаюсь сильно и быстро, следя, чтобы она не подавилась. Я никогда не практиковал, но слышал от других, что это не забываемо. Я хочу стереть все воспоминания у нее об этой планете и том, кого она потеряла. Я жесток, но в меру, она включается в процесс, и я понимаю, что она знает больше моего, управляя языком, сжимая щеки и даря мне разрядку. Не отпуская меня, выдаивает, сглатывая все до последней капли.
Она смеется, а я обескуражен. Алиф тоже отходит от нее, а она хрипло и дерзко добавляет: - Мнение не поменялось.
Дхарн, он издевается над нами и она в своем праве, поскольку у нее нет вспышек и ярких звездочек перед глазами.
- Вечеринка без меня? – Ян как всегда не вовремя стоит, опираясь на дверной косяк.
- Проходи, не стесняйся, будь как дома, - самочка поворачивает голову к нему. – Можешь тоже покорячиться возле меня. Глядишь, что-нибудь получится.
Ян разозлился. Она также засомневалась в его способностях.
- Милая, ты должна понимать, что от этих слов я добрее не стану,- чешуйчатый преобразовывается в змея, недовольно шипя. Его передние пластины раскрываются и оттуда извиваясь, выползает его длинный член, устремляясь между ее булочек.
Что ж, мы с Алифом вместе вступаем в команду извращенцев, наблюдая за ними и дроча снова поднятые уязвленные члены.
- Если ты тронешь меня ТАМ, то я откручу тебе его и воткну сама лично в твою ж…пу, - стонет наша девочка. Его хвостик шаловливо заскочил туда, где несколько минициклов назад бодрствовал Алиф, а писюн настырно движется к цели, захватывая ее изнутри попы и покоряя все бастионы. Я не знал, что Ян раньше практиковал с ней такой способ, иначе не упустил бы возможности очутиться тоже там. Хотя над той Эланиэль я больше кудахтал, а эта самочка вынуждает менять стереотипы совершенно в другую сторону.
- Ааа, - кричит она не от боли, а от того, что приятно. По крайне мере, я на это надеюсь. Моей выдержки надолго не хватает, третий полет за сегодня заканчивается и у Алифа тоже. Я должен выйти отсюда, иначе рискую не остановиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Через некоторое время из кухни выходит смущенный Ян, плюхается между нами на диван, не обращая внимания на то, что все еще голый, как и мы, и начинает жаловаться:
- Она тоже довела вас?
- Мугу, - мычим мы.
- И она с вами тоже не того? – уточняет он, розовея.
- Ни того, - печально мы отвечаем.
Не состоятельность одного самца говорит об его не умении, двух – просто совпадение, а трех – проблема точно в нашей девочке.
- Что будем делать? Может оставить ее так на целый день и периодически захаживать, и продолжать начатое? – предложение Яна хоть и заманчиво, но это не выход.
Пока мы предлагаем друг другу варианты, Эланиэль, не обращая на наши вытянутые лица, прошла мимо нас с гордо поднятой головой и тарелкой еды в руках. Как ей удалось освободиться? Не зная цифрового кода, можно лопатиться с ним несколько лет.
Бешеная Фурия.
Я могла бы им объяснить, что люблю Дока и только с ним я получала незабываемое удовольствие и крышесносный секс. Но что это изменит? Дока не вернуть, а любить этих я не планирую. Хоть интим был, это абсолютно ничего не меняет. До вечера меня никто не беспокоил, и я успела и пересмотреть все значимые события на галовизоре, поотжаться, перебрать детские игрушки, полазить в чужом шкафу, откинуть все платья в сторону и достать нечто, подходящее моему вкусу.
- Я хочу увидеть остальных, - недолго думая, поставила новую цель на своем пути. Изменится она или нет, будет зависеть от этой поездки. Все трое весь день просидели за стеной и сейчас по-новому устремили взоры на меня. Чтобы не пугать малышку видом, я натянула закрытую непрозрачную рубашку с длинными рукавами, поясом и брюками, повязав кожаную косынку и спрятав под нее волосы.
- Глаза, - прошептал Алиф.
- И шрам, - добавил Ян.
- Что? – я еще раз осмотрела себя. Осталось только на ноги натянуть что-нибудь, и я была готова.
- Ты вылитая Эланиэль, - пояснил Шон, - нужно посетить медкапсулу, свести рубцы, покраситься в рыжий…
- Эй, стопэ, - я вытянула руки, останавливая поток речи. - Я. Ненавижу. Рыжий цвет. И что-то менять в собственной внешности не собираюсь. Усекли?
По их молчаливым лицам я поняла, что мне предстоит борьба на эту тему. Да я первые заработанные деньги потратила на то, чтобы вывести эти кудри и рыжину, так как каждый встречный хотел трахнуть только из-за этого цвета. Кроме того, половина головы была обожжена, поэтому пришлось выстричь, так как есть. Ну, а глаза – уж извините, какие есть и я не собираюсь копировать и подстраиваться под НЕЕ.
Алиф.
Девочка разозлилась. Не знаю, на что надеялись другие, но я еще на арене понял, что та Эланиэль умерла окончательно. Джакард - это город убийц, и каждый, кто попадает в него, становится либо соучастником преступления, либо меняется бесповоротно под гнетом обстоятельств. Невозможно спокойно смотреть на льющуюся кровь и на вырванные кишки, не чувствуя сожаления, сочувствия и отвержения организма. У Бешеной Фурии в глазах застыла обыденность к таким делам и даже спорить не нужно, я уверен, что она сталкивалась с самой смертью, лично убивая кого-то.
Ян хотел исправить допущенную ранее ошибку, повлекшую такие последствия. Шон желал вернуть прежнюю чувственную малышку, а меня жизнь не баловала. Я сразу адаптировался к изменениям. Я уважал Бешеную Фурию за ее независимость, несгибаемость и целенаправленность.
- Я не хочу, чтобы ты менялась, - выразился я, - достаточно того, что есть. Ты же для Шахтиин постаралась? - она в первый раз! замялась при нас и опустила глаза. Надо же, не все потеряно. Может быть, девчушка сможет растопить ее ледяное ожесточенное сердце.
Бешеная Фурия.
Такого просто не может быть. Моя бравада сразу же покинула меня, послав напоследок мне воздушный поцелуй, и прыгнула обратно в аэротакси, на котором мы доехали до стоянки флаеров. Все мужчины спокойно зашли в транспорт, а я тряслась перед этим зверем, не понимая, в чем причина и почему организм выкидывает вот такие финтиля. Я видела летучку на Джакарде только издалека и с Доком мы собирались делать ноги почти на такой же, только большего размера. Пыталась сделать шаг по трапу вперед, но не смогла, моя больная нога тут же подвернулась, включая заднюю передачу, и я больно приземлилась на колено и охнула.
