В особняке клана Борнов сегодня решалась тяжёлая задача. По тропинке вокруг особняка выгуливало два представительных господина. Одежда одного была тёмно-серого цвета, с нашитыми на ткани мантии черепами, свастиками и символами смерти. Господин был высок и худощав. Он был подпоясан широким кожаным ремнём с выдавленным на коже рисунком. Его чёрный плащ имел высокий стоячий воротник с металлическими накладками на его боковых поверхностях. Суконный колпак, расшитый золотистыми шнурками, был одет, несмотря на тёплую погоду, и придавал лицу особо высокомерное выражение. Его возраст давно перевалил за средний и близился к ранней старости. В руках он держал длинный, белый костяной посох, украшенный барельефами на своих поверхностях. Его худощавое, скуластое лицо с орлиным носом и чёрными глазами было загорелым, как у человека, проводящего на улице много времени. Это сильно не вязалось с его образом, ибо в нём сразу угадывался жрец культа Мортис. Но было не похоже, что этот господин много времени проводит в тёмных кельях и помещениях Храмов, уделяя много времени молениям. Второй господин был одет проще, но достаточно представительно. Он был много моложе своего собеседника. Коротко подстриженная борода не могла скрыть его молодость. Задорные карие глаза смотрели на мир вызывающе. Весь его облик показывал раздражение. Суконная туника серого цвета едва закрывала колени, была застёгнута на длинный ряд множества пуговиц, тянущийся до самого подбородка. Короткий стоящий воротник с небольшими стальными накладками по бокам шеи был широк достаточно, чтобы в него можно было опустить нижнюю часть лица. Широкие рукава заканчивались узкими длинными манжетами, застёгнутыми на пуговицы и тянущимися от самых запястий до середины предплечья. Свободные чёрные штаны были заправлены в высокие кожаные сапоги со шпорами. На голову была надета суконная шапочка с меховой оторочкой. К ней спереди была приколота серебряная пряжка, на внешней поверхности которой был вычеканен герб клана Борнов. На широком поясе из металлических блях был подвешен длинный меч и кинжал, а в руке зажат длинный посох без всяких украшений. Если исключить металлическую пряжку на шапочке, то вся одежда молодого человека была лишена украшений и иных излишеств.
- Хорошо у тебя здесь, Говард – проговорил жрец, прищуриваясь, словно от солнца, хотя из-за облаков на улице было не очень ярко. – Как проходит сбор силы?
- Не заговаривайте мне зубы, магистр, – огрызнулся молодой маг. – Мы оба знаем, зачем вы приехали сюда.
Магистр обернулся и внимательно посмотрел на Говарда. Спустя немного времени он вздохнул и продолжил.
- Понимаю. Тема для тебя неприятная. Но через это надо пройти. Твоя сестра Лидия. Она…
- Она находится под моей защитой. Когда придёт время, она исполнит предназначенное для неё.
- Никто и не хочет для неё плохого. – Магистр нахмурился и остановился, разглядывая своего собеседника. – Ты знаешь правила. У твоей сестры нет магических способностей. Такие как она после достижения совершеннолетия должны покинуть поместье клана.
Он отвёл глаза. Говард был одним из самых способных его учеников, обладающих большой силой и трудолюбием. А вот его сестра… Все помнили юную, красивую девочку, выросшую среди их детворы. Законы были нерушимы. В десятилетнем возрасте всех детей отводили к королевской ясновидящей, чтобы она определила их судьбу. Таких ясновидящих было несколько, и все они работали на короля. Их наличие у него на службе, было одним из видов контроля и подчинения короне магических кланов. После этого судьба детей сильно изменялась. Детей, одарённых магически, оставляли в кланах для магического обучения. Судьба остальных была более печальна. Их разлучали с родителями и отдавали в кадетские школы для мальчиков, готовя из них офицеров или чиновников, или школы-пансионаты для девочек. Такими не расшвыривались. Ибо у них также могли рождаться дети с магическими способностями. Такое случалось редко, но регулярно. Через поколение – два. Но с Лидией было по-другому. Ясновидица не нашла у неё магических способностей, но сообщила, что от неё родится очень сильный маг, который сможет повернуть исход войны с демонами, которая случится через сорок лет, в пользу Чёрных королевств. Узнав о таком, клан сразу отказался отдавать ребёнка в школу-пансионат для девочек. Лидию было решено оставить в клане. В клане её готовили как танцовщицу и прислужницу жреца в клановом храме. За время её жизни в клане она сильно привязалась к своему родному брату Говарду. А тот ответил взаимностью. Это было именно то, чего старательно избегали в течение всего существования кланов. Маги не должны привязываться к не-магам. Только к себе подобным. Это было опасно разрушением магических династий. Но от девочки ждали многого. Если бы не та беда. Когда ей было тринадцать лет, произошёл выброс тёмной некротической энергии. Это не страшно. Тёмные маги чувствуют такой выброс и заранее уходят из опасной зоны. Но она была не-магом. Выброс, пойманный ловчей сетью, устремился к ловушкам. В тот момент она делала приборку в клановой молельне, когда пойманный выброс влился в ловушку. Произошёл выброс излишней силы. Девушке обожгло лицо и руки. Остальные девушки, завидовавшие её красоте, прозвали её «Мортисликая». Лидия, потеряв красоту, попыталась покончить с собой. Но, помня о пророчестве, её удержали. Издеваться над своей сестрой Говард не позволил. Было несколько дуэлей, после которых его противники стали щеголять шрамами. Остальные заткнулись, опасаясь мести Говарда. Но имя «Мотрисликая» за Лидией закрепилось основательно. Хуже было то, что её новый облик сразу же отпугнул от неё всех женихов. Теперь Лидия носила маску и перчатки. Всё чаще она становилась затворницей, проводя время в своей келье или молельне. Вероятность выхода замуж и рождения потомка для неё угасала с каждым днём. В клане стали поговаривать, что старая ясновидица ошиблась. И теперь, когда пришёл возраст её совершеннолетия, возникли разговоры об её отселении с территории клана. Для Лидии это означало лишь гибель без средств к существованию и вероятности замужества. Противился этому только Говард. Но даже он понимал, что не может вечно её защищать. В один прекрасный день его отправят в поход, а её либо тихо убьют, либо выгонят из поместья, что не лучше убийства.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Говард, твоя привязанность – это твоя слабость. Даже ты не выдержишь атаки группы магов. А они об этом уже думают. Сейчас мы можем решить это тихо. Отселим её, назначим пособие.
- Ложь! Клан никогда, никому не назначал пособие! Вы хотите её просто выкинуть на улицу. Но знайте – если её выкинут, то я тоже уйду с ней.
- Это глупо…
- У неё есть предназначение! Она…
- Ах да! Великое пророчество! Мать великого мага!
- Это воля Богини …
- Где сейчас твоя сестра? – магистр начал выходить из себя из-за упрямства Говарда.
- В молельне, а …
- Если это воля богини Мортис, то пусть она сейчас яви…
Он замер с отвисшей челюстью, уставившись на юго-восток. На его лице отразился ужас вперемежку с удивлением. Заметив молчание магистра, Говард внимательно взглянул на него. Потребовалось несколько мгновений, чтобы он осознал, что происходит нечто, выходящее за рамки обыденного. Говард повернул голову в направлении взгляда магистра и обомлел. С юго-востока по небу в их сторону приближалось огромная чёрная тень, закрывающая собой уже половину неба. Говард испытал слабость в коленях. Тень не просто пугала, она подавляла сознание, высасывала всю волю к сопротивлению. Вмиг он забыл о том, что он мужчина и маг. Страх стал поглощать его, захотелось убежать и спрятаться, бросив всё. Ему удалось перевести взгляд на магистра. Всегда надменный, сильный и опасный магистр, глава клана стоял с перекошенным от страха лицом. По этому лицу катились крупные капли пота. Внезапно Говард осознал, что и он сам покрыт липким, мерзким потом по всему телу. Этот пот также широким потоком стекал по его спине. Чувство было одновременно жутким и омерзительным.
«Это психологическая атака на мозг – подумал Говард. – Надо сопротивляться». Эта мысль, несмотря на сильный сковывающий страх, заставила его двигаться. Движения выходили неловкими и нелепыми, но он смог сдвинуть руками и сплести их в защитный знак. Стало легче.
