- Да, вот, Матвей меня провожал.
Стараюсь унять сердцебиение, выровнять дыхание. Матвей пытается сделать то же самое. Его взгляд тяжелый и бездонный, полный такого, что дух захватывает, постепенно становится ровнее, а еще через секунду тем, что обычно. Надменным, чуть насмешливым. Он поворачивается к моей маме.
- Здравствуйте…
- Валентина Федоровна, - подсказываю.
Мои щеки, наверное, пылают сейчас, как костер. Я не Матвей, я не могу так быстро справляться с эмоциями, хоть и практикую йогу. Но…со мной еще никогда не было такого. Никогда. Мой мир словно перевернулся.
- Здравствуйте, Валентина Федоровна, Матвей. В прошлый раз мы не успели как следует познакомиться.
Говорит спокойно и уверенно, как будто нас не застали только что за чем-то особенным. Как давно мама подошла? Успела увидеть все или нет?
Наблюдаю, как мамино лицо расплывается в улыбке.
- Ой, вы нам так помогли тогда, что и сказать нельзя. Мишка натворил дел. Если бы не вы и ваш адвокат, не знаю, чтобы мы с Полиночкой и делали.
- Рад был помочь.
- Полина, - тут она поворачивается ко мне, - почему не приглашаешь Матвея зайти в гости?
- Мам, Матвею некогда, у него дела.
Я трусиха, похоже, но я не хочу его видеть. Мне хочется убежать сейчас, остаться одной.
- Но накормить обедом ты хотя бы могла? - гнет свою линию мама.
И снова все внимание на него.
- Полина, говорила, что вы вместе учитесь.
- Да.
- Ну вот, еще и после учебы, небось голодные оба.
- Да, так и есть.
И жаркий взгляд на меня. Такой, до мурашек. Нет, нет, нет, Матвей. Я не знаю, как так получилось, но я не готова на что-то большее. Нет, ты все неправильно понял.
- Мама! Матвею некогда.
- Пожалуй, для обеда я найду время, - произносит он стальным тоном, не терпящим возражений.
- Да? Ну и отлично, - радуется мама, - пойдем, Матвей, а на Полиночку не обращай внимания.
Тут она прямо на моих глазах ухватывает Матвея под руку, и тащит к подъезду. Мне приходится в спешном порядке подбирать с земли рюкзак и нагонять, чтобы смогла идти рядом.
- Не знает она, что в первую очередь нужно накормить, - продолжает деловым тоном мама, - но ничего, это мы сейчас исправим. У Полиночки просто еще не было парня, вот она и не понимает, как нужно себя вести.
Матвей снова переводит взгляд на меня, его бровь чуть приподнимается.
- Да?
Черт, ну мама!
А он, конечно же, не оставил без внимания.
Лицо просто-таки горит огнем.
Я итак не знаю куда себя деть после поцелуя, еще и это. Опозорена по полной программе. Мне хочется просто исчезнуть, испариться.
Дурацкий обед превратится в настоящую пытку.
Глава 38
Подходим к подъезду. Мама прислоняет ключ домофона к устройству, и Матвей галантно распахивает перед ней дверь.
- Валентина Федоровна.
- Спасибо большое, Матюш. Ой, ничего, что я так по-свойски?
- Ничего. Полина?
Прохожу тоже. Что еще мне остается?
Все восемь ступенек по лестнице чувствую на себе наглый, прожигающий спину, взгляд.
Мама открывает дверь квартиры и приглашает нас пройти внутрь.
- Мишеньки, наверное, еще дома нет. А вы раздевайтесь, мойте руки и проходите в кухню. Я пока все разогрею.
Не глядя на парня стягиваю ветровку, скидываю кроссовки, сую ноги в тапки. Ему предлагаю гостевые.
Мои движения резкие, неровные. Мне очень и очень не по себе. Жалею ли я о поцелуе? Не знаю. Я слишком переполнена эмоциями, чтобы анализировать.
- Проходи, кухня там, - говорю Матвею и указываю направление небрежным движением руки. Нервно сглатываю, когда он внимательно, изучающе смотрит.
- Я помню, я ведь уже был у вас.
Черт, конечно же он был.
- Да.
Почему он так пялится? Неужели из-за брошенных мамой по неосторожности слов? Если прямо сейчас начнет все выяснять, я сойду с ума.
Матвей разглядывает еще пару секунд, потом разворачивается и первым идет по коридору в сторону ванной комнаты. Я выдыхаю. Неторопливо следую за ним.
Мама уже вовсю суетиться и гремит посудой. Из кухни до нас доносится аппетитный аромат ее фирменного борща. Дай волю, и накормит Матвея до отвала. Так, что он с трудом сможет подняться со стула. Впрочем, сам напросился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Облокачиваюсь о дверной косяк при входе в ванную, пялюсь на широкую спину парня. Он занят тем, что моет руки, поэтому я могу смело разглядывать.
Как так получилось, что я, что мы…целовались с ним? И не просто целовались, а так, что до сих пор прийти в себя не могу. Боже. Только от одного воспоминания ноги подкашиваются.
Он разворачивается, отрывает бумажное полотенце с держателя. Следую взглядом за его движениями.
Всего каких-то пять-десять минут назад эти руки были на мне, прижимали, гладили. И мне нравилось, так нравилось, что не передать словами.
А теперь он вообще у меня дома, и моя мама собирается кормить его обедом.
- Полина?
Он подходит, я тут же отстраняюсь и даю ему пройти.
- Матвей, все готово. Надеюсь, борщ ты любишь? - доносится с кухни громкий мамин голос.
- Люблю.
- Хорошо, тогда иди скорее.
- Спасибо, иду.
Но сам не двигается с места. Рассматривает. Снова. Что он хочет разглядеть на моем лице?
Меня же опять накрывает. Начинает вести от его близости, его взгляда. Это настоящая пытка. Мне кажется, он снова хочет целовать. Несмотря на то, что мы не одни и мама всего в нескольких метрах от нас.
Я точно решила, что нет, но когда он так смотрит…
Не знаю, чем бы все закончилось, но мама зовет повторно. Слава богу. Матвей отстраняется и идет на кухню. Я двигаю к раковине.
Мою руки под тонкой струйкой прохладной воды и слушаю, как мама суетится.
- Матвей, выбирай. Где тебе будет удобнее, там и садись. Не стесняйся. У нас тут все по-простому.
Не стесняйся? Это вот точно не про него. У меня сейчас лицо красное, как помидор, а ему все нипочем.
- Большое спасибо, Валентина Федоровна.
- На здоровье.
Может, мне как-то откосить от обеда? Сослаться на то, что на работу совсем скоро и я не хочу наедаться перед ней. Пусть они сидят там вдвоем.
Хотя нет, маму нужно контролировать, неизвестно, что еще наболтает.
Прохожу и плюхаюсь на табурет, расположенный напротив парня. Передо мной тут же оказывается большая тарелка борща. Точно такая, как перед ним.
Ест, а сам посматривает на меня.
- Матвей, ну как? – интересуется мама.
- Очень вкусно. Сто лет не ел домашнего борща.
- Да? А твоя мама не готовит разве?
- Нет. Ей бы такое и в голову не пришло.
- Как странно. Ну, а я вот обожаю готовить. Всю жизнь у плиты, я ведь поваром работаю, и это, знаешь, мне очень нравится. Полиночка правда не оценивает. Вечно не хочу, да не хочу. Спортивный режим.
- Мам.
- Что? Нормально поесть не заставишь. Между прочим, слишком тощие фигуры никому не нравятся. Так ведь, Матвей?
- Мне Полина нравится в любом виде.
И снова пристальный, прожигающий взгляд.
Мне тут же хочется нацепить сверху всей одежды какой-нибудь дополнительный безразмерный халат-размахайку и посильнее в него укутаться.
Мама стоит спиной, она разогревает второе и не видит ничего. Мои же щеки покрывает еще один слой румянца.
- А чем занимаются твои родители? – продолжает мама.
Я замираю. Мама, ну зачем? Кошусь на Матвея, пытаясь уловить его реакцию на вопрос.
Его лицо остается ровным, ни единой эмоции. Но я-то знаю, что в его семье не все в порядке. Сто процентов, ему неприятна тема.
- Мам, не отвлекай Матвея от еды, - прихожу на помощь.
- Я не отвлекаю, просто спрашиваю.
- Мать занимается ребенком, - говорит Матвей, - ему сейчас три месяца.
- Ого, так у тебя есть братик? Или это сестренка? – восклицает мама.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Брат. Сводный. У матери новая семья в другой стране.
- Э…а…что ж, в таком случае, ты можешь бывать у нас почаще. Накормим и обедами, и ужинами. Да, Полиночка?
