Все уколы булавками, которые она стерпела за последние две недели, явно того стоили. Платье с высокой талией идеально подходило ей по фигуре, рукава с буфами, отороченные брюссельскими кружевами, открывали ее тонкие руки. На ногах у нее были изящные крошечные туфельки с завязками из атласных лент кремового цвета.
Лаура чувствовала себя не невестой. Она чувствовала себя принцессой.
— Лотти, пощипли мне немного щеки, а то они слишком бледные. И проверь, наготове ли нюхательная соль, на случай, если я упаду в обморок во время церемонии. — Лаура обняла себя за плечи, пытаясь успокоить сосание под ложечкой. — Я раньше не представляла, что можно быть такой счастливой и напуганной одновременно.
— У тебя есть все права быть счастливой, — твердо сказала Лотти, сильно ущипнув ее за правую щеку. — Через два дня тебе исполнится двадцать один, и Арден Менор станет твоим навсегда.
Лаура глянула на младшую сестру так, словно у нее выросла вторая голова. Она забыла не только о своем дне рождения, она уже почти запамятовала, по какой причине она притащила Николаса в поместье. С того дня ставки поднялись намного выше. Сейчас она уже понимала, что эта разрушающаяся груда кирпичей, неважно насколько ею любимая, уже не будет для нее домом без Николаса.
Она подыскивала слова, чтобы объяснить это Лотти, когда в дверях появился Джордж с красным от страданий лицом.
— Лаура! Куки перекрахмалила мой воротник, и он колет мне уши!
— Не верти головой, Джордж, — предупредила его Лаура. — А то выколешь себе глаз. — Она повернулась к сестре и коротко, но сильно обняла Лотти. — Думаю, нет необходимости объяснять тебе насчет моего счастья. Когда-нибудь ты сама все поймешь.
— И ты когда-нибудь тоже, — прошептала Лотти, уныло провожая взглядом смеющуюся Лауру, вместе с Джорджем уходящую из комнаты.
На свадьбу Лауры пришел посмотреть весь Арден.
Пока Бетси и Алиса Богворт изящно прикладывали к глазам платочки, отвергнутые Лаурой потенциальные женихи звучно сморкались в свои. Прошел слух, что Том Дилмор даже помылся по такому случаю, хотя пожилая вдова, сидящая рядом с ним, все равно зажимала нос. Прихожане ахнули, когда появился Уэсли Трамбл, он был чисто выбрит, за исключением пучков волос, которые торчали у него из ушей. И хотя была только половина десятого утра, пьяный Абель Грантем уже рассказал всем, кто хотел слушать, как он спрыгнул со своего осла, чтобы спасти маленькую Лауру, когда она упала в ясли во время самодеятельного рождественского спектакля. Его сын Тули успел заснуть еще до начала церемонии и сейчас похрапывал, сложив руки на своем необъятном животе, без сомнения приберегая силы для свадебного завтрака, который должен был быть устроен после бракосочетания.
Куки сидела на своем месте на церковной скамье в полном одиночестве. Ее красивая шляпка была утыкана перьями, выдернутыми у одного из цыплят, которых она зарезала сегодня утром. Джордж стоял рядом с Николасом, вытянувшись в струнку, с пышным шейным платком и стоячим накрахмаленным воротником он выглядел на все четырнадцать. Лотти стояла около Лауры и до побеления пальцев сжимала в руках букет дельфиниумов и лилий.
Но Лаура смотрела только на Николаса. И хотя они оба стояли лицом к алтарю, она искоса поглядывала на него из-под полуопущенных ресниц, обращая внимание на то, чего раньше никогда не замечала — небольшие морщинки по обеим сторонам рта, которые были заметны, даже когда он не улыбался; то, какими упрямыми волнами ложатся сзади его волосы, крошечный порез на шее, там, где он порезался при бритье. Прошлой ночью она касалась его шеи своим ртом и пробовала на вкус податливую кожу, пока его красивые ловкие пальцы трогали ее в тех местах, где она даже сама не смела к себе прикасаться. И все равно, сегодня он выглядел для нее незнакомцем больше, чем когда-либо.
Преподобный Тилсбури бубнил под нос молитвы из требника, его голос едва доходил до нее сквозь церковный гул.
Пока этот голос внезапно не стал глубоким, привлекая внимание к каждому слову.
— Я прошу и требую от вас обоих (как в страшный день суда, когда все тайны сердца будут открыты): если кому-либо из вас известны препятствия, из-за которых вы не можете сочетаться законным браком, чтобы вы признались нам.
Лотти громко втянула в себя воздух. Джордж двумя пальцами оттянул воротник.
Вокруг Лауры, казалось, вспухло облако тишины, высасывая весь воздух у нее из легких. Она бросила испуганный взгляд на Николаса. Тот подмигнул ей, его губы сложились в ободряющую улыбку. Лаура вдруг ощутила, что снова может дышать.
Он больше не был для нее незнакомцем. Он был мужчиной, которого она любила. И если ей когда-нибудь, после окончания их земного пути, придется предстать перед Господом за содеянное, она это сделает. Потому что он был единственным секретом, сохранение которого она сочла бы того стоящим.
Лаура придержала язык, потому что пришло время ей брать его в мужья. Она сделала это без колебаний, ее голос чисто зазвучал в залитом солнцем нефе, когда она давала обет любить, лелеять и повиноваться ему в болезни и здравии, богатстве и бедности, и пока смерть не разлучит их.
Священник положил на вытянутую руку молитвенник и выжидающе откашлялся. Лаура вдруг с ужасом поняла, что у Николаса нет кольца, чтобы надеть ей. Или она думала, что нет, пока он не вытащил из кармана своего жилета узкий золотой кружок и мягко опустил его на книгу.
Священник вернул ему кольцо, и Николас надел его Лауре на палец.
— Я нашел его в шкатулке с драгоценностями леди Элеоноры, — прошептал он. — Если она была такой щедрой, как ты говорила, думаю, она не стала бы возражать.
Лаура опустила глаза на блестящий гранат, когда-то принадлежавший бабушке леди Элеоноры, и улыбнулась Николасу сквозь завесу слез.
— Думаю, она была бы только довольна.
Лучащийся улыбкой преподобный Тилсбури соединил их правые руки. Подняв их в воздух, он произнес голосом, который донесся до самых дальних уголков церкви.
— Кого Господь соединил вместе, человек не может разъединить.
— От всего сердца аминь! — крикнула Куки, а остальные прихожане взорвались громом аплодисментов.
Джордж вынырнул из церкви, за ним поплелась Лотти. Пока Лаура и Николас получали свое первое Святое причастие в качестве мужа и жены, брат и сестра присоединились к остальным, ждущим на церковном дворе своей очереди поздравить новобрачных.
Медленно шествуя к густой тени дуба, Джордж привычным движением отряхнул гофрированные манжеты, как много раз делал его новый шурин.
