– Бакланов мы сейчас работать заставим, – ответил Танти, подразумевая, что постараются мешающих наблюдателей снять. – Давай!
Но прежде чем дернуть за рычаг открытия главного выпускного створа, чуть наклонился к окну и поискал взглядом тех самых непрошеных бакланов. В самом деле, пятеро моусовцев на лестничном повороте второго этажа, где имелась такая же прозрачная стена, с некоторым удивлением наблюдали за двумя пилотами, которые уже выводили пару средних такси из внутренностей стеллажей.
Рычаг вниз, створ стал раскрываться. Но при этом раздалась предупредительная прерывистая сирена. Неприятный, а самое главное, никак неуместный звук не привлек внимания к створу только глухого или ленивого. Но сожалеть или рассуждать было поздно, летающие устройства уже грациозно приближались с обеих сторон мостика.
– Феликс! Сюда! И делай как я!
Танти вышел первым на мостик, за ним товарищ, а потом они совершенно неожиданно для пялящихся на них коллег открыли огонь из автоматов по пятерке десантников. За их спинами пронеслись Гарольд и Николя, неся на себе по полковнику, и бесстрашно спрыгнули в резко от этого просевшие такси. Командиру и Феликсу пришлось прыгать вниз каждому на свою сторону чуть ли не с пятиметровой высоты. Но это позволило еще на пять секунд выиграть время, необходимое для набора высоты.
– Держимся! – в один голос воскликнули оба прыгуна, со всеми силами хватаясь за поручни. Чуть раньше носильщики с телами просто упали на боковые сиденья, которые тут же захлестнулись страховочными ремнями. Вовремя и правильно.
После этого такси лихо нырнули вообще к самой земле, развернулись и с ускорением устремились к раскрывшемуся уже наполовину створу. При этом пилоты старались хоть частично оставлять корпуса своих устройств под прикрытием нависающих из стеллажей флайеров. Причина была проста: сразу по ним начал стрелять как минимум один человек. Когда вылетали из створа, стреляло уже несколько автоматов. Но самое страшное оказалось снаружи. Видимо, кто-то дал общую команду по внутренней связи скафандров. Не успели юркие такси пересечь еще и половину площади, как по ним начали вести огонь чуть ли не все находящиеся снаружи десантники. И наверное, спасло только то, что такси успели набрать максимальную скорость и летели так низко, что многим автоматчикам пришлось инстинктивно присесть от страха. Остаться с проломленной головой тоже ведь мало кому захочется. Да и стрелять друг по дружке опасались.
Но все равно урон от пуль оказался невероятным. А в последовавшей вскоре аварийной посадке даже багровое облако оказалось ни при чем. Прямо перед лицом сжавшегося Тантоитана вдруг образовались в корпусе сразу три дырки, обломками основательно ударило по забралу, но это было только начало. Дальше пули вырвали с корнем один из поручней, второй не выдержал веса висящего на нем тела. Удар о борт, а затем такое вжатие в дырявый пол, что показалось: пол провалится и тело просто выпадет на мостовую площади. Затем пули банально подбросили ткань скафандра, выбивая дух из легких, впиваясь с прочной тканью в плоть и накрывая волной жгучей боли.
Сиденья данного такси удачно защитили лежащего на них Николя с телом одного из плененных полковников. Зато изрядно досталось Малышу. Ему разнесло вдребезги забрало, ранило в руку, ногу и седалище, и он сам в госпитале с круглыми глазами удивлялся, каким чудом ему удалось еще протянуть по двум улицам и паре переулков и только потом рухнуть на руины какого-то почти сгоревшего здания.
Армата, получивший всего одно касательное ранение в плечо, протянул свой аппарат на две сотни метров дальше. Но зато он перелетел ничейную полосу и рухнул, а вернее, практически врезался в стену здания уже в расположении оилтонцев. При этом он здорово приложился головой о ту же стену и надолго лишился сознания. Досталось и его пассажирам: Феликс получил сразу два ранения, а Гарольд умудрился просто сломать ногу. Но зато именно его грозные ругательства и раздаваемые во все стороны приказы быстро охладили пыл многочисленных желающих захватить в плен врагов-моусовцев.
– Я тебе, собачья самка, покажу, как на меня автоматом замахиваться! – проорал он, нависая над упавшим полицейским, но тут же поднялся и обратился к остальным с грозным рыком: – Вы что, капитана Стенеси не узнали?! Вас же предупреждали: ни по ком не стрелять! Тугодумы недоделанные! А ну бегом ко второму такси и вытащить оттуда майора Парадорского с ребятами и пленным! Бегом! А то сейчас сам догоню! – Рык его сорвался от боли, гигант наступил неудачно на сломанную ногу. – У-у-у!
Но это завывание еще больше придало скорости ринувшимся на помощь полицейским из сборного батальона. Они успели до подхода моусовцев и начала минометного обстрела все восемь человек эвакуировать в ближайшее здание. А потом подвалами и дворами – непосредственно в «Георг-4». И уже там стали разбираться с ранами и подсчитывать полученный урон телесных оболочек.
Глава двадцать первая
3595 г., 7 июля, Старый квартал
Какими страшными раны ни смотрелись на первый взгляд и насколько ни казались изломанными бедные косточки после удара пуль, но все разведчики, а также оба плененных полковника оказались вне опасности смерти. А майор Парадорский получил только одну кровоточивую рану: в бицепс левой руки. Хоть и трофейные скафандры, но выдержали. Да и корпус такси все-таки основательно снизил убийственную скорость пуль. Так что оказать помощь остальным своим товарищам командир лично не смог. Зато на его долю выпало ведение допроса и почти одновременно с этим доклады в общий штаб и даже в ставку императора.
Практически никем не санкционированная вылазка вызвала со стороны командования массу порицаний, угроз и ругательств. Короче – полный скандал. Несмотря на всю молниеносность операции и положительный итог, на голову майора вылилось столько обвинений и укоров, что первоначально складывалось впечатление: по ошибке выкрали из стана врага двух единственных, глубоко законспирированных разведчиков-резидентов. Вначале главный полицейский города возмущался. Потом адмирал контрразведки кричал и раздавал нагоняи с приказаниями. После адмирала коротко и деловито пожурил Парадорского от имени императора сам маркиз Винселио Грок. Причем он сразу дал полный карт-бланш в ведении допроса и поддержал инициативу о неведении наступательных действий. Затем стали что-то требовать и ругаться из объединенного штаба по экстренным ситуациям.
Но если все еще как-то себя хоть сдерживали в общении с героем, то уж командир дивизиона, чуть припоздавший при возвращении с передовых позиций, отчитывал по полной программе. Как только он не называл прошедшую вылазку: ребячеством, бессмысленной затеей, показушничеством, безответственным разгильдяйством, глупой провокацией, банальной бессмыслицей, глупым самодурством, негативным примером для остальных и так далее, и тому подобное. Словосочетаний почти одинаковых и по смыслу, и по звучанию нашлось до удивления много.
Но все они оборвались после того, как капитан Ланьо, прильнувшая к уху своего жениха, утешила его несколькими словами:
– Это он просто завидует твоей воинской удачливости и славе!
Серджио Капочи словно подслушал, а может, и догадался о сути сказанного самой, по его мнению, недисциплинированной девушкой в подразделении, потому что затих на время, словно подавившись ругательствами. Зато потом выдавил из себя с угрозой:
– Ладно, ладно! Я посмотрю, как вы будете перешептываться на закрытом ведомственном слушании о нарушении своих полномочий.
Парадорский на это отмалчиваться не стал:
– Уверен, господин полковник, что мои действия любая комиссия или даже трибунал признают правомочными и правильными. Даже тот момент, что мы оставили особый отдел вражеского десанта без высшего руководства и личного порученца самого Де Ло Кле, оправдывает все затраченные на это усилия. А если мы еще и чего-нибудь конкретного от полковников добьемся в плане сотрудничества в сдаче оружия – это будет невероятная заслуга моих боевых товарищей.
– Как же, как же, – не удержался от язвительности лучший воин современности. – И их бравый командир откажется от очередного ордена! Или не откажешься?
– Если наградят, то чего отказываться? – перешел на самый простодушный тон майор. – У меня вон свадьба на носу, лишняя денежка никогда не помешает.
При вручении орденов, как правило, шло сопутствующее, пусть и небольшое, денежное поощрение для героев. Но уж в случае грядущей свадьбы Парадорского командир дивизиона знал много чего секретного и пикантного, поэтому не смог удержаться от непонятного для собеседника ерничества:
– Так это ты ради лишней пачки галакто стараешься? Ха! Уж поверь мне как старому приятелю: все равно твоих сбережений для такой суженой не хватит! Зря стараешься и собственной шкурой рискуешь!
