- Не смей прикасаться ко мне, слышишь, черт возьми! Я зла на тебя, Энди Джо.
Когда он коснулся ее, она отскочила в сторону и забежала за кровать.
- Я тебе не кукла, которую ты можешь достать из шкафа, когда придет охота позабавиться...
Тори перепрыгнула через кровать, когда Дру двинулся в обход, чтобы поймать ее.
- Черт побери, ты можешь слушать меня, когда я с тобой разговариваю, злобно прошипела она.
Дру не хотелось слушать. Он достаточно наслушался от Калеба и выпил слишком много виски. Он был в игривом настроении, и ему нравилось гоняться за этой маленькой ускользающей феей по всей комнате.
С яростным воплем Тори устремилась к двери. Но Дру перемахнул через кровать и настиг ее. Прежде чем она успела увернуться, он схватил ее на руки и пронес через всю комнату на балкон, с которого открывался вид на залитые лунным светом холмы и острые вершины горных хребтов.
Вид был впечатляющий, и ярость Тори стала утихать перед величием высоких скалистых вершин, озаренных серебряным светом. Над ними мигали и мерцали звезды, и легкий ветерок нашептывал что-то едва слышное, пролетая над мирной долиной.
Рука Дру совершенно естественным образом обвилась вокруг талий Тори. А свободной рукой он указал на контуры другого ранчо, порядком удаленного от них.
- Там живет Джон Генри со своей женой и двумя ребятишками, - сказал он, не обращая внимания на то, что Тори всеми силами старается сохранить дистанцию между ними, и все-таки удерживая ее рядом с собой. - А вот там... - он указал на бревенчатую хижину, построенную на дальней стороне каменистого холма, - дом Джерри Джеффа. А это твой дом, Чикаго. Я хочу, чтобы ты осталась здесь дольше, чем на одну ночь...
Он повернул ее к себе и из-под полуприкрытых век взглянул в прекрасное лицо Тори, озаренное лунным светом. Отрицательные эмоции исчезли. Таким правильным, таким естественным казалось вот так держать Тори в кольце рук. Он и Тори во многом стали очень похожи друг на друга, но все же порой они оставались диаметральными противоположностями. Они превратились в две части головоломки, которые тогда что-то значат, когда сложены вместе. Дру не мог объяснить своих чувств, но ему было удивительно радостно, когда Тори находилась рядом с ним. Этот дом и этот пейзаж не производили на него такого сильного впечатления прошлой ночью, когда он стоял тут один, глядя на луну и звезды. Тори все изменила одним своим присутствием...
В каком-то забытьи Дру коснулся губами ее губ, упиваясь поцелуем, который пьянил больше, чем шерри. Аромат, исходивший от нее, овладевал всеми его чувствами, заполняя его сознание. Страсть обволакивала его, словно густой туман. Боже, почему простая, худенькая женщина будит в нем все эти чувства? Когда она с ним, он испытывает целый калейдоскоп чудесных ощущений.
- Останься со мной, Чикаго, - прошептал он, приблизив лицо к ее трепещущим губам. - Я хочу, чтобы ты осталась здесь...
Тори хотела решительно отказать ему, просто так, из чувства противоречия. Но когда он обнял ее сильными, мускулистыми руками и поцеловал, она уже не смогла вспомнить, почему была так зла на него. Она знала, что будет полной дурой, если подчинится своим желаниям и его нажиму. Существует большая разница между желанием и любовью. А Дру был слишком спокоен, по его же собственным словам, и, возможно, никогда не сможет полюбить ее так, как она его любит. И все же Тори не могла побороть свою страстную привязанность к этому восхитительному гиганту настолько, чтобы отказать ему или себе в удовольствии находиться в его объятиях.
Ее сопротивление постепенно сошло на нет, и в конце концов поцелуй Дру вдребезги разбил ее хладнокровие. Этот факт доставил ей немало мучений. Он будил в ней чувства, которые она не хотела испытывать снова, не будучи уверена в его любви. Но всякий раз, когда он до нее дотрагивался, то заставлял понимать, что она обыкновенная женщина с обыкновенными женскими желаниями.
Тори не успела рта открыть, чтобы заявить протест, как Дру уже спустил рукава ее платья, обнажив плечи. Поток теплых поцелуев побежал по ее ключицам и лебединому изгибу шеи. Он медленно поднял голову и посмотрел в глаза этой сладкой нимфе, которая буквально таяла в его руках. Нежная улыбка тронула его губы, когда он встретил ответный взгляд аметистовых, обрамленных густыми, изогнутыми ресницами глаз. Тори ослепляла его своей красотой. Это он сделал ее такой, какой она была сейчас, научил всему, что она знала о жизни, о страсти. Она стала частью его, потому что и он стал ее живой, дышащей частью.
Дру пытался убедить себя, что они много испытали вместе и он просто привык к ней. Но он знал, что поверить этому было бы самообманом. Дело не только в этом.
Если бы Тори была просто очередной его победой, то он давно бы потерял к ней всякий интерес. Но со временем его безумная тяга к ней только возрастала. Его возмущала каждая минута, которую она проводила с Калебом, а не с ним. Он завидовал каждой лучистой улыбке, которой она одаривала его же собственных братьев этим вечером. Он хотел ее так, как не хотел еще ни одну женщину, и хотел не только ее тело, но и душу. И теперь, когда она была наконец на его ранчо, он не мог даже подумать, что она куда-то уйдет...
Его беспокойные мысли разбежались в тысяче направлений, когда она подняла тонкую руку и коснулась его губ. Тори не произнесла ни слова, но он понял по тени улыбки, что она уже простила его за то, что он увез ее из дома, прочь от отца безо всяких объяснений...
Тори простила, потому что любовь к нему была сильнее, чем ее уязвленная гордость или пламенный характер. Она могла ругать и проклинать его беспрестанно, но она не могла изменить того, что ощущало ее сердце. Разве это такое уж преступление для женщины - любить мужа, даже если он не отвечает на ее страсть?
- Я хочу тебя, Монтана, - прошептала она, гладя его лицо. - Я хочу быть с тобой, делить с тобой твою жизнь. Если хочешь, я буду играть роль примерной жены ради твоих братьев и моего отца, а когда приедет моя мать...
Он не дал Тори договорить. Он поцеловал ее в губы, заключил в объятия, крепко прижав к себе. Он был тронут ее словами, даже смущен.
- Я не заслуживаю тебя, - выдохнул он ей в лицо.
- Может быть, ты и прав. Но я с тобой связана накрепко на всю жизнь.
Тори предалась эмоциям, кипевшим в ее душе.
Впервые она решилась показать ему всю власть и силу любви, научить его тому, чего он не знал. Чувствуя, Что у нее кружится голова, она вывернулась из его объятий и улыбнулась соблазнительной улыбкой.
- А сейчас, Энди Джо, я тебя кое-чему научу для разнообразия...
Его темные брови удивленно поднялись, когда она взяла его за руку и повела в комнату к массивной кровати. Тори выступала как соблазнительница, и он почувствовал прилив гордости, позволив ей действовать по капризу.
Когда она сорвала с него рубашку и отбросила ее в сторону, он просто вытаращил глаза.
- Что на тебя нашло? - спросил он, глядя на рубашку, на которой не осталось ни одной пуговицы. - Клянусь, ты рехнулась.
- Да, я сошла с ума, - подтвердила она с беззаботным смехом, - но по мне это к лучшему. Я устала принимать себя слишком всерьез. - Ее руки скользнули вниз, и она стала расстегивать его брюки. - Я хочу быть с тобой сама собой и наслаждаться каждой минутой.
- Черт возьми, Чикаго! - прохрипел он, когда она повела ладонью по его бедрам.
- Я заявляю свои права жены. И не желаю выслушивать жалоб на этот счет. Ложись, Энди Джо, - сказала она, любуясь его мускулистым мощным телом, с улыбкой, заставившей его сердце стучать, как барабан.
- Прекрати меня так называть, - сказал он, не трогаясь с места.
- Я буду называть тебя так, как пожелаю, - сказала она с нахальной усмешкой, - и когда я захочу с тобой в постель, ты там будешь. - В подтверждение своих слов она толкнула его в грудь.
Дру, чтобы удержать равновесие, замахал руками, как мельница, но запутался в брюках и шлепнулся на кровать. Он собирался встать на ноги, но тут она вытащила шпильки из прически и тряхнула головой. Пепельно-серебристые волосы водопадом обрушились на плечи. Вызывающе улыбаясь, она сняла платье и бросила его на стул, не заботясь о том, что промахнулась и дорогой наряд, смятый, валялся на полу. Потом она скинула сорочку и нижнюю юбку, сделав это самым зажигательным образом. В ее фиалковых глазах вспыхнула искра, когда она следила за его реакцией на ее смелый вызов. Ей хотелось, чтобы он на нее смотрел, требовалось его абсолютное внимание. Сейчас она была хозяйкой положения и могла делать с ним все, что захочется. Всему свету Дру казался крепостью, но этой ночью она стремилась показать свою власть над ним. Тори хотела любить его безраздельно!
Но когда она игриво прыгнула на постель, кровать провалилась. Как и предполагали братья Салливан, романтический настрой был испорчен, когда подпиленные перекладины треснули под тяжестью двух тел.
