«У меня не было матери, которая могла бы стать образцам женщины, я была предоставлена самой себе, и это, возможно, дало мне смелость поступать именно так. Я думаю, когда вы действительно получили в детстве какую-нибудь травму, у вас есть выбор – либо вы все преодолеете, подниметесь вверх и добьетесь настоящего внимания, либо вы станете ужасно интровертированным и получите серьезные личные проблемы.»
Какая глубокая и проницательная самооценка! С ранних лет в Мадонне запечатлелась и обусловилась неукротимая потребность выделиться и жажда любви и родительской заботы со стороны всех и каждого. Самостоятельно реализуя свои детские требования любви и заботы, она стала сама себя любить и о себе заботиться – повторяющаяся схема, которую мы обнаруживаем в женщинах-мечтательницах. Они стремятся к исполнению своих детских фантазий во взрослой жизни. Если говорить о Мадонне, то она также удовлетворяла потребность (буквально и фигурально) в отцовской привязанности и защите. Ее бунт представляет нечто большее, чем только крик о помощи ребенка, брошенного отцом, и определяется потребностью взрослой Мадонны унизить любого, кто когда-нибудь захочет снова причинить ей боль. Она признается:
«Я не преодолела мой комплекс Электры. В конце клипа „О папа“, где я танцую на могиле матери, я пытаюсь принять смерть матери. Я должна была пережить потерю матери, потом должна была пережить чувство вины за ее уход, потом пережить потерю отца, когда он женился на моей мачехе. Я была только маленькой сердитой брошенной девочкой. И я сержусь до сих пор» («Vanity Fair», апрель 1990).
На столе у кровати Мадонны стоит снимок темноволосой, невинного вида юной famine fatale [1]. Когда ее спрашивали, ее ли мать на фото, она отвечала: «Да. Ей здесь шестнадцать. Я такой никогда не была». Ранняя травма Мадонны и кризис сделали ее женщиной, которая нуждается в совращении всех мужчин, но никогда не позволяет им вторгнуться в свои эмоции. Она говорила: «Как все молодые девушки, я любила отца. Я заявляла, если он умрет, я хочу быть похороненной в гробу вместе с ним». Доказательством ее комплекса Электры была линия фильма «Правда или отвага», когда она говорит: «Я потеряла право спать (с отцом) после того, как он трахнул меня. Такое ребячество» (Андерсон, 1992).
Такого рода диалог заставляет поверить в отчаянную потребность Мадонны в отцовской любви и ее попытку подавить эту нужду в родительской любви и привязанности. Ранний жизненный кризис сыграл критическую роль в формировании этой потребности и способствовал созданию женщины, обладающей одним из самых мощных либидо в двадцатом веке.
УСПЕХ, ДВИЖИМЫЙ ЛИБИДО
Выход книги Мадонны «Секс» в 1992 году был одним из самых больших международных успехов в истории книгопечатания. Более 750 000 экземпляров книги были проданы одновременно в Японии, Великобритании, Франции, Германии и Соединенных Штатах. Оценочный доход от первого тиража составил 20 миллионов долларов – беспрецедентная предпринимательская удача. Это, вкупе с успехом ее турне и записей, превратило ее в суперзвезду шоу-бизнеса. Только неспособность Мадонны завоевать кинорынок не дает признать ее величайшим феноменом в шоу-бизнесе за все времена. Секс является низкой точкой ее артистической карьеры и высокой точкой, демонстрирующей ее потребность в изгнании духов прошлого. Мадонна бунтует против всех вещей, которые когда-то были ей дороги, и окончательно восстает, чтобы разрушить святыни, уважаемые традиционными институтами.
На личность Мадонны оказало слишком большое влияние ее раннее приходское образование. Ее первые идеалы были глубоко религиозны: мать, отец, Мадонна, Христос, католические монахини и Кристофер Флинн. Оставшись без матери, Мадонна боготворила ее память и другие авторитетные фигуры в дополнение к католическим идиомам и образам, которые она однажды осквернит на сцене. Потребность Мадонны восстать против всех навязанных ей в юности догм базировалась на насильственной дисциплине в этот травматический период. Подсознание Мадонны бунтует против догм, которые она так никогда и не приняла, так что она никогда не упускает возможности использовать религиозные атрибуты (распятия, четки, Библия) как извращенный реквизит в эротических представлениях. Она часто использует могилу матери в своих клипах.
Ее извращенная идентификация с именем Мадонна привела ее к сублимации внутренней потребности в любви в парадоксальные формы имиджа. Фигура ее матери (Мадонны) – которая воплощает девственность и чистоту – на сцене приобретает черты всевозможных сексуальных извращений. Мадонна богохульствует, пороча девственность через эксгибиционизм, унижает церковь публичным мастурбированием ее символами и оскорбляет общество причудливыми костюмами. Святотатственные действия Мадонны кажутся вызывающим поведением ребенка, восстающим против общества и отрицающим свою любовь к матери.
Мадонна – классический пример «сублимированной энергии либидо». Фрейд считает, что фактически все творчество – это функция перенаправленной сексуальной энергии, и никаких больших достижений не следует ждать от того, кто психосексуально удовлетворен. Другими словами, Фрейд считает, что люди, которые тотально сексуально удовлетворены, никогда ничего не достигнут, потому что у ник не остается энергии для других достижений. Наполеон Хилл, изучая великих творцов индустриальной революции (Рокфеллер, Форд, Карнеги, Эдисон), обнаружил, что «сексуальная энергия является творческой энергией для всех гениев. Никогда не было и никогда не будет великого лидера, строителя или художника, у которого не было бы избытка сексуально-энергетической мощи». Мадонна соответствует критериям Фрейда и Хилла для творческого успеха. Она суммировала природу своего либидо, сказав «Vanity Fair» в 1992 году: «Я люблю свою пушистенькую пусси. Я думаю, это полное выражение моей жизни». Многие люди способны думать о таких вещах или даже сделать такое провокационное заявление другу, но сказать такое прессе?! Когда ее спросили о природе ее клипа «Вырази себя», она ответила: «Пусси правит миром» («Vanity Fair», октябрь 1992).
Когда Мадонна ворвалась на сцену в 1984 году с песней «Подобная девственнице», она обнаружила, что шоу-бизнес очень похож на ее детское воспитание в католицизме. Римско-католическая церковь чуть ли не в каждом слове внушает верующим «страх», за которым должна последовать «любовь» Иисуса как награда. Это – способ контролировать умы и чувства верующих. Мадонна же пытается использовать эту дихотомию любовь-страх или дихотомию любовь-ненависть, чтобы контролировать индустрию развлечений. Единственная вещь, которую Мадонна ненавидит, – это апатия, поэтому она решила пойти дорогой агрессивного отрицания всех традиционных ценностей, присущих всем лицемерным посредственностям, в интересах продвижения карьеры. Она получила немедленное признание у подростков и гомосексуалистов, которых тоже восхищает вызывающее поведение. Жизнь представителей этих социальных групп является хождением по краю, потому что они каждым действием борются с обществом. Мадонна – их наставник, образец для подражания и героиня, так как она бросает вызов всем традициям и попирает все устои.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
