начало новых мучений.
Когда он вышла из душа, она обнаружила, что Яромира нет в номере. Девушка открыла настежь окно, впустив в комнату спокойный ветер и села на широкий подоконник – курить.
Что-то было не так.
Вокруг всё было наполнено светом и теплом, всё было такое яркое и красивое, но Айно чувствовала, как будто между ней и всем тем, что она могла бы ощущать в такой чудесный и яркий день стоит толстая прозрачная стена, через которую она всё видит, но которая полностью отгораживает её от реальности и происходящего вокруг. Вдобавок появилось ощущение фальши. Мир казался ей ядовитым, как будто всё вокруг было благополучным только внешне. Ей стало думаться, что за любым человеком, за любой дверью, за любым поворотом – кошмар. Она закрыла лицо рукой, с которой ещё капала вода, выдохнула горький сигаретный дым и беззвучно заплакала. Выражение её лица почти не изменилось, но из её глаз градом катились слёзы теряясь в каплях воды на её груди.
Всё происходящее с ней уже несколько десятилетий, полилось дождём самосожаления. Ей было жаль себя, несправедливо отправленную в этот мир наполненный ужасными созданиями, и ей было жалко и их тоже, потому что они были разные, и она понимала это. Она скучала по дому, по своему светлому, спокойному и беззаботному брату, по своим сёстрам и по белоснежным лесам, которые ночью, после заката, становились янтарными, светясь изнутри так, что темноты этот мир никогда не видел.
Айно поджав колени, как васнецовская Алёнушка сидела на поддоконнике и плакала, проклиная землю с её жестокими обитателями.
– Эй. – Яромир, вошедший в комнату с пакетом только что купленной еды бросил его и подошёл к девушке. Присел рядом с ней.
– Всё пройдёт, не плачь… ничто не длится вечно. – он точно знал, что с ней и почему она плачет. Но она только покачала головой давая понять, что в данный момент ничего не сделаешь. Но Яромир даже не огорчился, он знал, что они здесь именно потому, что он стремится ей помочь. Кто же знал, что им придётся столкнуться с подобными обстоятельствами.
– Давай лучше поедим, м? – предложил он, выкладывая на столик у стены продукты из пакета. Айно быстро оделась и собрав мокрые волосы в косу села к столу, где уже сидел Яромир.
– Это чего, шашлык что ли? – спросила она, тыча пальцем в пластиковый контейнер с большущими кусками жареного мяса.
– Он самый – Яромир говорил так как будто сейчас вцепится зубами в горячее мясо и будет рвать его как бешеный пёс.
– Я не голодная… – Айно снова посмотрела в окно опухшими от слёз глазами.
– Поешь хоть что-то. – Девушка чувствовала внутри такую тяжесть, она ощущала себя товарным вагоном, который был забит до отказа и была не в состоянии добавить себе хотя бы один грамм веса.
– Ты очень испугалась и была в шоке. Ты надломлена и тебе плохо. Всё вокруг как будто перестало иметь смысл и стало грязным. Я знаю это чувство, ты далеко не первая кто его испытывает и да, это пройдёт со временем, так что поешь хотя бы потому, что тебе надо поесть. – настаивал Яромир. Айно посмотрела на стол и взяла с него яблоко. Оно было зелёное и кислое, то что было нужно. К нему она добавила только кусочек сыра, чтобы голод не усилися, а пропал.
Когда Яромир наелся он посмотрел на диван с явной мыслью завалиться спать. Айно уже давно доев своё яблоко сидела у окна, курила и слушала музыку в своём плеере. Она была несчастна как никогда.
Когда Яромир очнулся, он увидел, что Айно всё так же сидит у окна. На улицу опустились лёгкие сумерки, жара начала спадать. Мужчина сел в кровати и протёр лицо руками стараясь сбросить остатки сна.
– Ты чего не прилегла даже?
– Я пыталась, но не смогла поспать.
– Ты была такой уставшей, когда мы приехали сюда, и не смогла уснуть…не нравится мне это, – в ответ Айно лишь пожала плечами.
– Ладно, тогда давай сходим прогуляемся, может хоть аппетит нагуляешь. – Яромир поднялся и стал надевать ботинки на ноги. Айно вяло поднялась и тоже пошла надевать обувь. Когда они вышли, воздух был прогрет настолько, что создавалось ощущение что они находятся в аквариуме. Но Айно от этого не страдала. Наоборот, она чувствовала, как прогреваются даже её кости и ей это нравилось. Прожив столько времени в холоде, она ценила тепло особенно. В Карелии даже в тёплые дни всё равно чувствовалась лёгкая прохлада, а здесь воздух был разогрет и ощущался совершенно иначе.
– Давай сходим к реке. – Яромир указал в сторону. Для Айно всё вокруг было отравлено. Свет, солнце, яркая листва, ей казалось, что она чувствует смерть вокруг себя. Когда Яромир спросил как она, она ответила:
– Знаешь, иногда, когда идёшь где–нибудь бывает чувствуешь запах мертвечины, и так отвратно становится, вот у меня ощущение, как будто всё вокруг тащит мертвечиной. И самое поганое то что всё такое красивое и яркое, но я этого не ощущаю. – Яромир кивнул, не глядя на неё.
– Ты столкнулась с чем-то что ужаснуло тебя так сильно, что это причинило тебе вред. Поверь, так не будет вечно. Время лечит это.
– У тебя так тоже было?
– Ну…я не хрупкое ранимое существо далёкое от человеческого мира, я человек по природе своей, – Айно посмотрела на него со странной смесью чувств на лице.
– Нет…не может быть. Ты родился на земле, ты изначально человек?
– Да. Земля – мой родной мир.
– Нет…я знаю людей. Ты не можешь быть…
– Алиса. Не важно кем ты был рождён. Важно то, как ты живёшь и взаимодействуешь со всем вокруг.
– Но ведь люди ужасны… – Айно опустила голову. Они вышли на широкую аллею. Асфальт был забросан комками пуха.
– Да. По твоим меркам. – ответил мужчина, глядя на старичка, сидящего на скамейке с газетой. Дальше они шли молча, пока не вышли на площадь, обрамлённую с противоположной стороны парком разбитым на две части. Впереди показалась крепость из красного кирпича. Не большой мостик через ров вёл в просторную арку. Айно место понравилось. Когда они вошли в арку они попали в просторный двор, вымощенный брусчаткой. Справа горел вечный огонь освещая монумент, слева было здание в мятных тонах, а впереди вдали ещё одна арка, ведущая из крепости на реку. В центре двора помещался высокий, мощный памятник. На нём было множество фигур, и каждая из них имела свой характер. На уровне глаз были люди, все они между собой взаимодействовали так или иначе. Кто–то стоял на коленях, кто–то сидел, кто–то лежал. Их было много и каждого из персонажей сопровождала какая-то история, о которой говорило множество деталей. Во втором
