Убедившись в тщетности всех своих попыток, Артем кинулся к толпе слуг, намереваясь отыскать хоть какое-нибудь оружие (в запале борьбы он как-то упустил из вида то обстоятельство, что максарам нет разницы, чем в них тыкают — копьем, мечом или пальцем. Существовало только одно средство, способное уничтожить этих выродков, однако для Артема оно, увы, было недоступно). Здесь он столкнулся с Калекой, созерцавшим схватку своим единственным оком. Степень его внимания обычно характеризовалась тем, насколько широко раскрыты костяные веки. Сейчас Калека был похож на голодного неоперившегося птенца, жадно разинувшего клюв. (Правда, птенца довольно крупного.) Это было единственное, хоть как-то знакомое Артему существо.
— Помоги! — взмолился он. — Спаси ее! Вспомни, как мы шли через Страну Черепах! Вспомни, как сражались с мрызлами! Спаси ее, умоляю тебя!
Шарообразное тело шевельнулось, из него выползло одинокое щупальце и вновь осторожно похлопало Артема по плечу. Дескать, не волнуйся дружок, все в порядке.
— Если ты не вмешаешься, Адракс сейчас убьет ее! — Артем интуитивно изменил тактику. — Ты помнишь Адракса? Он был твоим врагом! Это он похитил у тебя клинок! Из-за Адракса тебя наказали таким обликом! Если сейчас мы не одолеем его, рано или поздно он доберется и до тебя!
Шар превратился в гриб, ножка которого стремительно подросла, а затем распалась на восемь змеевидных отростков, каждый из которых был способен удавить буйвола. Тело Калеки тряслось, щупальца в ярости хлестали по сторонам, однако он, словно пригвожденный, не трогался с места. Клюв-веко было по-прежнему широко раскрыто, однако взгляд косил куда-то в сторону.
Нетрудно было догадаться, на кого именно направлен сейчас этот просяще-заискивающий взгляд.
Артем оглянулся. Адракс сидел, упираясь в землю подошвами широко расставленных ног. Голова Надежды была намертво зажата у него под мышкой. Руки ее безвольно раскинулись, и лишь ноги еще продолжали сучить по песку.
Реальную ценность сейчас имела только ее жизнь, все же остальное: гордость, страх, стыд, самолюбие — ничего не стоили. Артем, едва переступая на подламывающихся ногах, из последних сил устремился к Стардаху, единственному здесь, чье слово имело силу закона и без дозволения которого ни одно существо из свиты даже шага ступить не посмело бы.
Стардах, держа клинок (выглядевший сейчас как обыкновенное холодное оружие) лезвием вверх, стоял чуть впереди своих прислужников и наблюдал исподлобья, как его отец убивает его дочь. Исход поединка, судя по всему, не совсем устраивал его.
Заметив, что к нему кто-то приближается, Стардах чуть качнул клинком, и сверкающая сталь превратилась в устремленную к небу мерцающую бесплотную тень. Вот-вот должно было последовать еще одно легкое стремительное движение — по широкой дуге сверху вниз — но, опережая его, опережая свою смерть, Артем, упав на колени, подполз к стопам властелина.
— Спаси ее! — жалко и униженно скулил он. — Не дай ей погибнуть! Позволь Калеке вмешаться! Умоляю, спаси ее!
— Замолчи! Не смей и дышать на меня. Ты даже не пес. Пес почтет честью умереть за хозяина. Ты ничтожный червь. Я разочарован в тебе.
Стардах брезгливо отпихнул его ногой и, едва заметно, повел взглядом в сторону Калеки.
Заслышав, как взвыли и охнули максары, Артем перевернулся на спину. На том самом месте, где только что находились Надежда и Адракс, крутился вихрь пыли, в котором ничего нельзя было разобрать кроме бешеного мелькания щупалец, рук и ног. Затем этот вихрь распался на три части. Калека снова выглядел как гриб, но гриб изрядно помятый. Адракс стоял как вкопанный, хотя местоположение его правого локтя никак не соответствовало анатомическим свойствам верхней конечности. Надежда, уронив голову на плечо, с трудом отползала в сторону.
— Наконец-то мне досталось хоть что-то стоящее, — сквозь зубы процедил Адракс. — Есть с кем силой помериться. Спасибо тебе за это, сынок. Вот только как справиться с этой бестией? Задушить ее нельзя, глотки нет. Придется разорвать на части.
— Зато у тебя есть глотка, — раздался скрипучий голос Стардаха, — и ей давно пора заткнуться навеки.
Словно повинуясь его словам, сразу два щупальца захлестнулись на шее Адракса. Левой рукой он отодрал одно, наступил на него ногой и принялся отдирать другое. Шляпка гриба осела на землю, обернулась шаром и подкатилась вплотную к старику. В единый миг он стал похож на Лаокоона, опутанного морскими змеями. Однако, как ни старался Калека, ему не удалось приподнять Адракса, зато тот умудрился здоровой рукой ухватить врага за клювообразное веко.
— Сейчас я выдерну твой поганый глаз, — тяжело дыша, бормотал Адракс. — Сейчас, сейчас…
Вокруг его запястья обвилось щупальце, а сверху легло еще несколько. Артем даже содрогнулся, представив, какая сила выламывает сейчас лучевую кость старика. Затем над затихшим ристалищем разнесся треск — долгий и натужный, как будто бы это обломалось подпиленное у комля дерево. Теперь обе руки Адракса повисли, и уже ничего не мешало щупальцам Калеки терзать его тело.
— Прекрати! — крикнул вдруг Стардах. Затем он указал на Надежду. — Поднимите ее! — Когда два мрызла исполнили приказ, он продолжал: — Я дозволяю тебе, дочь моя, добить этого пустобреха. Надеюсь, на этот раз ты справишься.
Не поднимая глаз, Надежда отрицательно помотала головой.
— Как? — деланно удивился Стардах. — Неужели зрение обманывает меня? Ты отказываешься отомстить своему обидчику? Не желаешь повиноваться мне? Забыла, что я ничего не повторяю дважды?
— Не спорь с ним, — устало сказал Адракс. — Прикончи меня. Пусть уж лучше это сделает максар, чем какая-нибудь одноглазая гадина. — Внезапно голос его окреп: — Я проиграл и скоро умру! Но не это для меня самое страшное! Самое страшное, что я умираю неотомщенным!
Взгляд старика встретился со взглядом Артема и через десятки метров пронзил его душу.
Схватка закончилась. Адракс был уже почти трупом. Надежда уцелела. Но на ее голову в любой момент мог опуститься не ведающий жалости клинок. Кругом по-прежнему были враги. Ничего не изменилось. Артем вспомнил свой последний разговор с Адраксом. «Заставь моего сынка хотя бы на несколько мгновений ослабить свою волю… Я устрою так, что к Калеке вернется память…»
Их взгляды встретились вновь, и Артем физически воспринял всю боль и ненависть, сжигавшую Адракса.
«Сделай это, — молили глаза старика. — Ведь вам все равно нечего терять. Из Надежды Стардах сделает гения уничтожения, а тебя сотрет в порошок. Рискни! Другого такого шанса уже не будет».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
