В субботу, ровно в семь часов, как и было условлено, за ней явился Джек. Виктория была дома одна, ее соседи уже разбрелись кто куда, и Джек осмотрел квартиру, восхищенно цокая языком. Ему понравился и современный интерьер, и просторные комнаты.
— Вот это да! Я по сравнению с тобой живу в обувной коробке.
— Здесь еще и аренда недорогая. Мне жутко повезло! И у меня трое замечательных соседей. Почти с первого дня тут и живу.
— Да, повезло так повезло…
Она угостила гостя бокалом вина, после чего они отправились ужинать. Доехали на метро до Гринвич‑виллидж, где зашли в недорогой ресторан. Спектакль, сказал Джек, начнется в девять — как раз успеют поужинать.
Виктория оделась в соответствии с рекомендациями Харлана, и, прежде чем отправиться на свидание с Джоном, он оглядел ее с головы до ног. Она выбрала черную мини‑юбку, белую футболку и джинсовый жакет, босоножки на высоком каблуке, выгодно подчеркивавшие ее ноги. Сегодня Виктория была как никогда хороша. Распустила волосы и слегка подкрасилась. Харлан сказал, что для первого свидания наряд идеальный. Сексуальный, без изысков, молодежный. И видно, что она не торчала полдня перед зеркалом. Декольте для первого свидания никак не подходит, хотя показать ей было что. Но Харлан посоветовал приберечь это на потом, да она и сама не собиралась оголяться. Она прекрасно себя чувствовала в футболке. По дороге в центр они с Джеком разговаривали не умолкая. С ним было интересно общаться, он блистал остроумием. Смешил ее рассказами о школах, в которых раньше работал. Но было видно, что детей он любит. И, похоже, ему нравится Виктория.
В ресторане Виктория долго изучала меню. Кусок мяса с картофельным пюре — вот что она всегда любила, эта еда напоминала ей стряпню бабушки Доусон (ее единственная сильная сторона), но Виктории не хотелось наедаться. Жареная курица? Тоже неплохо. Но в конечном итоге она выбрала индюшатину с зеленой фасолью. Готовили здесь вкусно. А когда Джек заказал баранью отбивную с печеной картошкой, Виктория чуть не рассмеялась вслух. Но ел он по всем правилам — ножом и вилкой, как и полагается. Теперь можно будет сказать Харлану, что тест сдан на отлично. Она надеялась, что свое испытание тоже прошла успешно. На десерт они взяли на двоих кусок домашнего яблочного пирога, а когда ужин подошел к концу, Джек сказал:
— Мне нравится, когда у женщины хороший аппетит. — И рассказал, что его последняя пассия страдала анорексией, чем прямо‑таки сводила его с ума. Она совершенно ничего не ела, да и вообще была истеричной особой. То ли дело Виктория — ест, как нормальный человек.
Спектакль обоим понравился, всю обратную дорогу в метро они делились впечатлениями. Вещь мрачноватая, но написана хорошо, и актеры отличные. Виктория прекрасно провела вечер и от души благодарила Джека, когда прощалась с ним у своего подъезда. Виктория не стала приглашать Джека к себе. Еще не время. Но это определенно было свидание. Джек тоже казался довольным и спросил, не захочет ли она опять с ним куда‑нибудь сходить. Она поблагодарила, он приобнял ее на прощание, и она со счастливой улыбкой вошла в лифт. Виктория вдруг пожалела, что не предложила ему подняться, но потом решила, что так будет лучше. И, к ее великому удивлению, уже на следующий день он позвонил.
Джек сказал, что собирается на какую‑то выставку в центр, и предложил составить ему компанию. Виктория согласилась, они встретились и опять поужинали вместе. К началу новой учебной недели она успела дважды сходить на свидание, и ей не терпелось поделиться с доктором Уотсон. Виктория считала это большим достижением и находила, что они с Джеком прекрасно подходят друг другу. В обеденный перерыв они столкнулись в преподавательской, и она была благодарна Джеку, что он ни словом не упомянул об их встречах в выходные. Ей совсем не хотелось, чтобы все обсуждали их общение за пределами школы, тем более — свидания. Джек держался приветливо и непринужденно, а вечером позвонил и пригласил в пятницу поужинать и сходить в кино. В тот вечер Виктория с волнением рассказала о нем своим соседям за ужином.
— Так‑так… Кажется, что‑то намечается, — заулыбался Харлан. — Подумать только, и бараньи котлеты ему нипочем! Черт бы меня побрал, Виктория, чувствую — дело пойдет! — Она смущенно засмеялась и чуть было не взяла еще вкусного чесночного хлеба. Ужин опять готовил Джон, но Виктория удержалась от соблазна. Ей все же хотелось немного похудеть, а сейчас появился и серьезный мотив. У нее теперь есть молодой человек!
Совместный поход в кино в пятницу прошел так же замечательно, как и два первых свидания. А в воскресенье они опять встретились и гуляли в парке, и Джек держал ее за руку. По парку, как и положено, разъезжал мороженщик с тележкой, и они купили себе по порции, но Виктория сделала над собой усилие и не стала доедать до конца, а выкинула остатки. За эту неделю она похудела на два фунта, а по вечерам перед телевизором качала пресс. От ее бурно развивающегося романа даже доктор Уотсон пришла в волнение, хотя близости с Джеком у Виктории еще не было. Он не предлагал, а она тоже не хотела с этим торопиться. Надо было сперва разобраться в своих чувствах, убедиться, что их связывает нечто настоящее. Секс с ним не был ее целью. Ей нужны были глубокие отношения, и после четырех свиданий она стала приходить к выводу, что Джек идеально подходит на эту роль. Воскресным вечером они оба зашли к ней домой, Джек познакомился с Банни и Харланом, с которыми держался очень просто, чем мгновенно расположил к себе.
Октябрь оказался для Виктории самым волнующим и полным надежд месяцем за несколько лет, ведь теперь она встречалась с Джеком каждый уик‑энд. А в один прекрасный день он ее поцеловал. Они оба были согласны в том, что прежде чем переводить отношения на новый уровень, надо немного подождать. Им хотелось, чтобы это было взвешенное и зрелое решение, чтобы, прежде чем делать такой серьезный шаг, они успели лучше узнать друг друга. Виктории было с Джеком легко и надежно, он не подталкивал ее, не торопил. Джек относился к ней уважительно, и каждое свидание все больше открывало их друг для друга. Им было очень хорошо вдвоем. Доктор Уотсон всецело поддерживала Викторию.
Она рассказала Джеку о своих родителях, правда, опустив некоторые подробности. Например, не стала говорить о «первом блине», о том, что ее назвали в честь королевы Виктории. Но призналась, что дома ее никогда не хвалили, а выбор профессии и вовсе вызвал у родителей шквал недовольства.
— В этом мы с тобой похожи, — сказал Джек. — Моя мама всегда хотела, чтобы я стал медиком, потому что врачом был ее отец. А отец до сих пор не оставил мечту видеть меня юристом, как он сам. А мне нравится быть учителем. И вот они без конца мне тычут, что с такой работой я никогда не стану прилично зарабатывать и не смогу достойно содержать жену и детей. Но у других это как‑то получается, почему же не выйдет у меня? Когда я поступил в Массачусетский, отец немного успокоился — надеялся, что я стану инженером.
