– Ба…
– Я знаю, что говорю. Так было со мной и твоим дедом. По молодости я влюбилась в него как ненормальная, он сделал мне предложение. Мы прожили душа в душу десять лет, но мой темперамент и его медлительная размеренность никак не хотели уживаться вместе. Он даже элементарную работу по дому, такую как поменять лампочку в кладовке, откладывал на потом, вынуждая это делать нетерпеливую меня. Позже, при подобных просьбах он удивлялся и отвечал, что неужели я не могу это сделать сама, раз уже делала не раз. В какой-то момент я устала быть понимающей женой и увидела, что тот милый эрудированный парень, в которого я влюбилась в юности, был моей ошибкой.
Нам с ним всегда было о чём поговорить и даже помолчать, но при этом совместного быта у нас не получилось. Я всё должна была решать сама от блюда на обед, до модели газонокосилки. Его всё больше стала раздражать моя активность, всё чаще звучали фразы, что мне нужно больше, чем остальным, вот я и послала его однажды, к остальным, но он не ушёл, а я не смогла прогнать хорошего доверившегося мне человека и тянула лямку в одного. Самое страшное, это не расстаться, а потерять уважение к тому, кого любишь. Я не желаю тебе подобной судьбы. Я не говорю, что Лукас такой же, как был мой дед, это совершенно разные люди, даже потому, что он сделал большой шаг и отправился тебя искать, но ты сама уверена, что он тот самый?
– Я скучаю по нему, Ба… и чувство вины перед ним тоже никуда не уходит, а пора бы уже было забыть, да?
– Немудрено, что скучаешь. Вы ж с ним не один год прожили. Считай, как муж и жена, и не надо мне здесь про ваши новомодные свободные отношения разглагольствовать. Многие семьи, вон, только по выходным и видятся, а то и раз в полгода, если муж на вахте. Вот сейчас вы расстались, но способна ли ты видеть будущее без него? Мне можешь не отвечать. Ответь себе.
– Будущее? – Я задумалась… В последние месяцы я как никогда много думала об этом самом будущем, просчитывая варианты. Для меня стало открытием, что лишь в одном варианте, в котором я всё-таки решаюсь позвать Лукса в Россию, он рядом со мной. В остальных вариантах, я лишь надеюсь когда-нибудь с ним встретиться, чтобы убедиться, что его жизнь сложилась удачно. Да, я хотела его увидеть, быть с ним, дико скучала, но будущее планировала без него, как само собой разумеющееся. Но разве я не должна продолжать жить дальше несмотря ни на что?
– А вот и Артём пожаловал. – Ба вырвала меня из размышлений кивнув на приближающуюся к дому фигуру.
– Интересно, зачем? Он же планировал уехать по каким-то своим делам.
– Возможно волнуется, что ты узнаешь то, о чём только что узнала.
– В смысле? Думаешь, он в курсе?
– На самом деле, когда приехал Лукас, я оставила его с Кемалом за чаем, а сама пошла звонить тебе, но телефон был отключён. В это время ты как раз была на встрече с Сергеем. Я об этом не знала, начала волноваться и поэтому позвонила Артёму.
– Это он убедил тебя в том, что мне не стоит говорить о приезде Лукаса?
– Нет, он лишь подтвердил мои опасения. Ты бы сорвалась в Геленджик забыв обо всём. Упустила бы свой шанс. – И почему мне кажется, что всё-таки да? – Ты же понимаешь, что таким людям два раза на поклон не ходят?
– Здравствуйте, Ольга Петровна. Ленчик, привет! – Что-то явно не так. Он впервые обратился ко мне вот, так.
– Виделись. – Ответила Ба. И когда они успели? Я, конечно, сегодня поздно проснулась. – Забыл что-то?
– Заехал сказать, что на некоторое время должен уехать.
– Ты про это мне вчера уже сказал.
– К сожалению, уеду не на день, как планировал.
– Так, ведь, – пожала плечами бабушка – уроки с Леной у вас уже закончены, акцент вы побороли, а охрана Лене больше не нужна. Зачем отчитываешься? – Артём бросила на меня внимательный изучающий взгляд, но на моём спокойном, предельно вежливом лице не отражалось никакой полезной для него информации.
– По поводу наших тренировок по самообороне, – Артём замолчал, формулируя мысль, – ей ещё необходимы тренировки, и я считаю, что охрана Лене тоже нужна. Я готов предоставить надёжных людей на время своего отсутствия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Не переживай, через близких знакомых я уже нашла ей неприметную охрану. За пределами дома Лену будут охранять так, что она даже не заметит чужого присутствия.
– А как же я? – Слова бабушки явно задели Артёма, но я даже была ей благодарна. Не нравиться мне последнее время его постоянное стремление вмешаться в мою жизнь.
– Ты? Ты ж нам не батрак какой-то. Я думала вы с Леной друзья. – Сгладила острый угол Ба. – Спасибо, что откликнулся, помог. Я ведь понимаю, что помимо как учить и охранять мою внучку у тебя масса более важных дел. Мы и без того тебе очень благодарны. Без тебя бы я не смогла так быстро обеспечить ей надёжную защиту.
– Мне несложно. С охраной понял, но я считаю, что нужно продолжить наши тренировки по самообороне. – Сдавать позиции Артём не собирался.
– Артём, если чувствуешь себя до сих пор мне обязанным, то это пустое. Ты не обязан бросать всё и становится нянькой для моей внучки. Я и так злоупотребила твоей добротой, вырвав тебя из жизни на несколько месяцев. А насчёт тренировок нужны они или нет, вы и без меня договоритесь. – ответила бабушка, но у меня появилось стойкое чувство, будто что-то не так. К тому же Артём знает про меня практически всё, а вот я про него, кроме того, что он человек Ба, и пользуется её кредитом доверия, я не знала ничего… Не то что он мне не говорил, просто я не интересовалась. Мне было достаточно той информации, которую я услышала от бабушки и самого Арёма.
С момента моего возвращения в Геленджик прошло чуть меньше недели, а я до сих пор не могла отделаться от чувства вины и желания позвонить Лукасу. В моих глазах это выглядело так: он сделал шаг, а я трусливо спряталась.
Артём хоть и уехал по своим делам, но продолжал звонить каждый день разговаривая со мной довольно продолжительное время. Уже после третьего звонка я ощутила чрезмерную навязчивость и поняла, что эти звонки меня слишком утомляют. Более того, создалось чувство, что таким образом Артём пытаются меня контролировать. Не в первый раз, кстати.
Всё-таки в Португалии я была защищена от подобного поведения, так как моего отца боялись и никто не смел быть столь назойливым с его дочерью.
Пусть Артём ничего не требовал и ни на что больше не намекал, но во время разговора меня не покидало неприятное ощущение, а своим ощущениям я склонна доверять.
Хотя… с отцом мои ощущения жестоко подвели. Всё-таки я считала себя его любимицей. Наверное, мне этого слишком хотелось, раз я притягивала за уши даже косвенные признаки его одобрения. Теперь, через расстояние, я понимаю, что отец позволял мне многое, лишь потому, что был уверен в моём профессионализме и в том, что я справлюсь с любой поставленной задачей. Естественно, ведь все мои стремления и прихоти были связанны лишь с работой. Я ей жила. Разумеется, что отец заинтересован в развитии собственной компании и ему льстило, когда нас выделяли среди конкурентов, включая зарубежных, поэтому он и позволял вкладывать огромные суммы в оборудование и освоение новейших технологий.
Я тряхнула головой. Противные воспоминания решили нахлынуть спустя столько времени и как ловко и красочно они заменили собой мысли об Артёме… Я резко встала, чуть не опрокинув мольберт и подошла к окну, заставляя себя дышать чаще. Мне и без того в последние дни ничего не хотелось. Я закрылась своей комнате и просто рисовала.
– Ладно. — бросаю взгляд на красноречиво кричащую о том, как всё непросто комнату.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сначала я пыталась нарисовать корабль в море, но вместо корабля рука начертала человека, покоряющего волну. Стоит ли говорить чьи черты в нём угадывались, становясь, всё явнее и точнее по мере проработки?
После этого рисунка я сдалась самой себе и решила выплеснуть всё на бумаге. Всё-таки убежать от самой себя не получится. Можно лишь принять и пережить. Поэтому, первый порыв порвать рисунок и заставить себя перестать об этом думать я подавила, напротив, позволила себе раскрыться. Если верить доброй науке психологии — это должно помочь.
