Моя рука дрожала, когда я нажимала на цифру, под которой она стояла у меня на быстром наборе. Я заметила уведомление о поступившем сообщении от Итана, но проигнорировала его. А потом телефон Бена засветился как рождественская ёлка.
— Что случилось, Бри? — Габи потянулась ко мне, чтобы коснуться моей руки.
— Не знаю. Моя мама… сказала, что это важно… она плакала…
Стены начали стремительно сближаться, моё сердце билось так сильно, что я чувствовала, как моё тело потряхивает. Бен ответил на свой звонок. Его взгляд метнулся в мою сторону, и он произнёс:
— Она рядом. Сейчас звонит своей маме.
Я знала, что Бен разговаривал с Итаном, и понимала, что это были плохие новости. В моей голове царила полная сумятица, затем установилось соединение, и на другом конце провода я услышала голос своей матери. Все двигалось слишком быстро, я не могла ничего предпринять, чтобы остановить это. Я хотела остановить время. Хватит. Пожалуйста, остановите его... Я не хочу ничего знать, независимо от того, что она должна мне сказать.
— Брианна? Милая, ты сейчас с кем?
Моя мать никогда не называла меня милой, и её голос никогда не звучал так, как сейчас.
— Мам! Что случилось? Я с Беном и Габи. Мы ходим по магазинам, ищем для меня свадебное платье... — Я слышала, что мой голос начинает срываться. — Зачем ты звонила Итану?
Молчание моей матери было подобно лезвию ножа плавно входящему в моё сердце. Я знала, что она не промолчит из-за моего комментария по поводу свадебного платья. Мне хотелось верить, что причина была в этом, но я прекрасно понимала, что это не так.
— Брианна… это насчет твоего отца.
— Что с папой? Он... в порядке?
Я с трудом формулировала вопросы. Я оглянулась на Бенни и заметила, как на его лице застыло выражение неприкрытой боли. Потом он начал что-то тихо говорить в свой телефон. Он не смотрел на меня, удерживая глаза опущенными. Я знала, что он делал. Бен разговаривал с Итаном и объяснял ему, в каком мы ресторане, чтобы он мог приехать за мной.
Нееееееееет! Это означало, что случилось что-то очень плохое.
— Брианна, милая, твой папа… он утонул в своем бассейне… служба по техническому обслуживанию нашла его…
Мои уши улавливали слова, но мозг взбунтовался. Я не могла принять эту информацию. И не стану.
— Нет! – перебила я ее.
— Брианна… это правда. Мне жаль, что это не так… но это правда.
— Но он не может… мам. Он не может… нет! Нет, не смей так говорить! Мам… Мам?
— Милая, он долгое время пробыл в воде. Вероятно, это был сердечный приступ.
— Н-н-нет… — захныкала я. — Это неправда. Папа приедет в Лондон, чтобы навестить меня. Он приедет на мою свадьбу… чтобы выдать меня замуж. Он так сказал. Он сказал, что будет здесь.
— Брианна… он умер, милая. Мне так жаль. – Она заплакала. Моя мать рыдала в телефонную трубку, и я была поражена при мысли, что я до сих пор никогда не видела и не слышала ее рыданий.
Я уронила телефон, и он с громким всплеском приземлился в мою тарелку с супом, брызги от которого полетели во все стороны. Я просто тупо пялилась на свой мобильник и оставила его лежать на дне моего куриного бульона с гарниром. Итан наверняка купит мне новый. В данную минуту этот телефон стал пылью для меня. Я никогда к нему не прикоснусь.
Каким-то образом я оказалась на ногах, но мне не́куда было идти. Места, в котором мне было бы хорошо, не существовало... Я была загнана в ловушку.
От безысходности я начала взмывать вверх, как уже случалось в прошлом. Только на сей раз я понимала, что со мной происходит. Я приветствовала это ощущение. Приятно чувствовать лёгкость, когда твоё сердце настолько тяжёлое, что хочет утащить тебя в бездны ада. Да, выйти из собственного тела было гораздо приятнее.
Я взмывала все выше и выше, пока не смогла взирать на себя сверху вниз. Я видела Бена стоящего на коленях и приводящего меня в чувство. Он сидел на полу ресторана, держа меня в своих руках. Габи рядом с ним разговаривала с кем-то по телефону. Официант бросился к нам на помощь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но все это было так глупо.
Почему мы все на полу шикарного лондонского ресторана, когда должны были обедать? Нам нужно уходить отсюда. Я должна найти платье и планировать свадьбу. Мой папа собирался приехать, чтобы выдать меня замуж на свадебной церемонии всего через семь недель. Ради Бога, сама Королева Англии получила приглашение. У нас не было времени на всякие пустяки!
В конце концов, до моего сознания дошла вся суть происходящего. Лёгкость, которую так приятно было ощущать, ушла, уступив место вернувшемуся грузу боли и печали.
Я не хотела возвращаться на Землю. Я хотела остаться там, где была.
Нет, не так. Я хотела продолжать взмывать вверх, пока не растворюсь в воздухе. По-моему, звучало весьма заманчиво. Раствориться в воздухе…
Я не чувствовала ничего, кроме разъяренной ненависти к потолку. Этот чертов потолок мешал мне убраться отсюда.
Отпусти меня! Дай мне улететь…
Глава 16
Я сел и посмотрел на Брианну. Она спала. Моя девочка спала на удобной кровати для гостей в современном доме своего отца, в весьма симпатичном пригороде Сан-Франциско. Она была поражена в самое сердце, но сейчас она отдыхала. В данную минуту она была убита горем.
Я не мог выпустить ее из поля зрения больше, чем на несколько часов, так что о выезде из Лондона в Штаты на похороны ее отца без меня не могло быть и речи. Что, если они попытаются избавиться от нее на американской земле? Нет, я не мог пойти на такой риск. Это были боевые действия день за днем, час за часом. Сейчас моим наиглавнейшим приоритетом было обеспечить безопасность Брианны, черт бы побрал эту Олимпиаду. Нил вернулся в Лондон и подменил меня, им с Фрэнсис предстояло управлять всеми организационными моментами. Вообще-то, я не особо переживал за свою работу. Нет, мои тревоги были куда более серьезными и гораздо более жуткими.
Во время этой поездки я надеялся пролить свет на то, что случилось с Томом, но не питал особых надежд. Так или иначе, я не собирался сдаваться без боя. Они могут попытаться добраться до нее, но сначала им придется пройти через мой труп.
Миссис Эксли хотела, чтобы мы остались с ней в доме, который она делила со своим мужем, неразговорчивым Фрэнком, но Брианна не согласилась бы на это.
Она сказала, что хотела бы остаться в доме своего отца, среди его вещей, в том месте, где она в последний раз видела, как он разговаривает с нами по «Скайпу». Ей было приятно, что их последний разговор закончился на счастливой ноте. Она продолжала повторять это мне.
— Папа был рад за нас. Он все узнал и был счастлив.
— Да, он был счастлив, детка… — прошептал я, склонившись над ее спящей фигуркой. Ночью моя спящая красавица с ее длинными волосами, разметавшимися по подушкам, и одеялом, натянутым до самого горла, словно искала комфорт под тяжестью ткани, накрывающей ее тело. Она по-прежнему страдала от шока и едва притрагивалась к еде. Я опасался за ее здоровье и здоровье нашего малыша. Я боялся, что случившееся изменит нас. Изменит ее чувства ко мне. Столкнет ее в эмоциональную пропасть.
Я был прекрасно осведомлен о ее прошлом, и сейчас это знание оказывало на меня невыносимое давление. Моя девочка страдала от депрессии. Она даже пыталась покончить с собой в самый скверный и трагический период своей жизни. Вот, я сказал это. Хотя это признание не принесло мне гребаного облегчения. Да, это было давным-давно и теперь она была гораздо собранней и разумней… но не существовало никакой гарантии, что она не вернется к этим самоистязаниям вновь, или не скажет мне проваливать и держать мою жалкую задницу от нее подальше, когда справиться со всем этим будет очень сложно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я втянул в легкие воздух и посмотрел в сторону двери зеркального шкафа, чтобы увидеть свое отражение. Что за ублюдка, черт подери, я из себя корчил? Брианна была не одинока. Депрессия была суровой дамочкой, и мы с Брианной были прекрасно с ней знакомы на протяжении довольно продолжительного срока.
