часов. А может и не наварят, в принципе эта невысокая, ажурная конструкция и не особо важна для китобойца, но с ней всё же как-то спокойнее стоять на открытом баке возле пушки.
Меня хвалили, мне все жали руки и даже Бивнев сподобил меня кривой ухмылке и крепкому рукопожатию. Питерсон, несмотря на раны и болезнь, лежал гордый за своего «ученика», козлина такая, а то, что вся каша заварилась как раз из-за него ему судя по всему было уже глубоко похер. Ну да, я и Дед вытащили всех из жопы, в которую мы попали благодаря Питерсону. Я вообще, самый-самый!
Следующие сутки мы проведём возле «Алеута», зализывая раны, ну а потом нас ждёт новый выход, только вот кого же нам добавят в команду? Если с кочегарами, матросами, коком и боцманом всё понятно (пихнут кого не жалко), то насчёт командирских должностей может выйти затык. Свободных гарпунёров нет, как и старпомов с капитанами, так что скорее всего, каждый из китобойцев поделиться персоналом с нами на время, до выздоровления нашей команды. Ну а один из старпомов с гарпунных судов получит шанс проявить себя в качестве капитана. Но вот Гарпунёры? Переведут к нам кого-то из старых и опытных помощников? Может быть. Гадать нет смысла, будем посмотреть.
Встретили нас как победителей, что очень удивительно. Ну а с другой стороны… Каждый из китов, которых мы притащили на базу, стоит троих горбатых! А учитывая то, что до этого «Алеут» подобрал и одного из наших горбачей, то мы сегодня прямо «стахановцы».
Мы только и успели передать концы стальных стропов на «Алеут», а вокруг «Энтузиаста» уже поднялась суета. Всё делается быстро, процедуры отработаны до мелочей. Опускается стрела крана с сеткой, в которой уже лежат запрошенные по радио запасные части, и в которой потом поднимут наших раненых товарищей, в это же время раздается грохот конвейера. Угольная команда подсыпает на китобоец уголь, а уголь подается на «Алеуте» конвейером. Матрос на палубе тащит шланг для снабжения китобойца пресной водой.
Бивнев поднимается на палубу «Алеута» одним из первых, в научную группу надо обязательно сдать «паспорта» добытых китов, которые заполняются капитаном в момент убоя кита. В этом «паспорте» в коротких словах изложена вся история погони, охоты и смерти кита. Это нужно для учёта, составления плана охоты и для кучи других статистических и научных нужд.
Сегодня всё делается необычайно быстро. Всех раненных подняли на базу, а теперь наверх зовут и меня. Пока механики и сварщики занимаются ремонтом, начальство решило устроить «разбор полётов». Уже привычно я лезу наверх по обледенелому штормтрапу, посмотрим, что новый день мне принесёт. Мне сейчас больше всего хочется оказаться легкораненым, и провести рядом с Иркой хотя бы пару дней, а не вот это вот всё… Но что поделать, жизнь у меня теперь такая. Она меня сегодня даже не встречает, в лазарете дел прибавилось и дел не отложных. Нескольким членам нашей команды нужно делать операции, в том числе Питерсону, ведь осколки мы не доставали и теперь работники скальпеля и клистира будут переделывать нашу работу.
Я прохожу по кормовой палубе и вижу, как несколько дородных женщин заполняет доску выполнения плана и учёта заработной платы. Социалистическим соревнованием охвачены все цехи плавучего комбината и между китобойцами тоже идёт соревнование. Бухгалтерия каждый день обязана против каждой фамилии проставить количество проработанных часов и сумму заработка. И если до этого дня «Энтузиаст» был в отстающих, то сегодня мы значительно приблизились к основным «лидерам гонки».
— Проходи Жохов, садись — ради разнообразия сегодня меня и Бивнева дернули не в ходовую рубку, а в командирскую кают-компанию. За столом сидят старпом, старший штурман и капитан-директор «Алеута». Как я понимаю, только заместителя по политической части нет, ну так он только на подходе и с ним мне ещё предстоит познакомиться, как, впрочем, и всей флотилии. И ещё прогресс, впервые мне предложили сесть в присутствии начальства. Хотя, сесть тут по ходу все могут, и никто от этого не застрахован, тот же бывший комиссар в пример, времена нынче такие. Именно после этих страшных лет понятия «сесть» и «присесть» стали кардинально различаться.
Мы устроились на удобных диванах и перед нами поставили по стакану с чаем. Значит, судя по всем приметам, фитиля нам сегодня удалось избежать. Надолго ли только нам это счастье…
— В первую очередь я вас поздравляю. На сегодня это рекорд флотилии. По предварительным расчётам, «Энтузиаст» сегодня сдал на переработку триста шестьдесят тонн продукции! — начал как всегда старпом с торжественным лицом — а теперь прошу подробно рассказать, как проходила охота. Бивнев, я вас слушаю.
Димасик мямлил и краснел как барышня из института благородных девиц во время первой брачной ночи, но выступил красиво. Из всей его речи, я понял только одно, что за капитана у нас стоял товарищ Ленин, а из пушки лично Сталин стрелял, ну а вся коммунистическая партия Советского союза, помогала нам гнаться за китами и потом крепить их к клюзам. Старпом с капитаном морщились, переглядывались, но патриотическую речь второго помощника «Энтузиаста» перебивать не решались. Мне было смешно, он ведь это вполне серьёзно говорил и когда он закончил, я не выдержал и едва сдерживая конский ржач, который пробивал меня, встал и зааплодировал. Но шутка не удалась, все присутствующие в кают-компании последовали моему примеру, и разразились бурными аплодисментами. Даже кок, который наливал нам чай, не отставал от всех остальных, с тревогой поглядывая на наши лица, боится засранец! Ведь он последний в ладошки стучать начал! А стучать надо сразу! Враг народа, не иначе! Хроники жизни в Северной Кореи, которые я когда-то видел по телевизору, как живые поползли у меня перед глазами.
— Хорошо, Бивнев, от лица всей флотилии, мы благодарим вас за ваш героический труд. Можете быть свободны — с трудом выдавил из себя капитан, когда аплодисменты стихли. Мы вместе с Бивневм вскочили, но тут раздалась фраза, которую я много раз слышал в самом моём любимом фильме про разведчиков — а вас, Жохов, я попрошу остаться!
Когда за Бивневым, которого все провожали взглядом, закрылась дверь, капитан-директор снял фуражку и вытер вспотевший лоб, а потом перевёл взгляд на меня и вздохнув сказал.
— Так, давай ка Витька ты всё нам расскажешь. И давай без политинформации!
— Как скажите, граждане начальники — согласился я — с чего начинать?
— С начала Жохов, с начала — подключился старпом к разговору. И смотрит на
