В мае 1963 года преподобный Эндерсон объявил, что Мартин Лютер Кинг приглашен в город, чтобы снова возглавить демонстрации. «Тогда полыхнет, и вокруг полетят искры», ― пообещал он. Но Кинг в то время отправился в Бирмингем. Искры в Олбани все равно полетели и без него, но демонстрации так и не переросли в массовые акции протеста. Участники их, как обычно, арестовывались. Время от времени возникали локальные стычки. Только в 1964 году благодаря постановлениям федеральных судебных инстанций негры Олбани получили право на проведение мирных маршей протеста, а сегрегация была запрещена Гражданским правовым актом.
По окончании кампании 1962 года в Олбани ее неудачи были рассмотрены весьма скрупулезно. Одним из самых глубоких критиков кампании стал Говард Зинн: «Движение в Олбани не имело никаких шансов. Оно поддерживается исключительно общей решительностью и воинственностью, столь характерными для радикальных негритянских элементов.
Подобная бесформенность имеет как свои преимущества, так и недостатки. Подчас в ней проявляется тенденция действовать по-старому в совершенно изменившейся обстановке. В частности, Движение неохотно пользуется юридическим инструментарием, имеющимся в его распоряжении, и продолжает зависеть в основном от демонстраций... Кроме того, оно не пользуется тактикой концентрации всех сил на какой-нибудь одной, заранее выделенной цели. А такой подход не только разумен, но и создает весьма благоприятные условия для ведения переговоров с противоборствующей стороной. Общество как бы сталкивается с весьма определенным, конкретным требованием, а не с лоскутным одеялом различных претензий и пожеланий. Подобная неопределенность лишь усиливает извечную неспособность любого человеческого общества рационально относиться к своим собственным недостаткам».
Отвечая на эту критику, Уйатт Ти Уокер дал собственный комментарий: «Конечно, мы совершали ошибки... Затрачивая невероятные усилия, мы шли на жертвы, которые не дали никаких непосредственных результатов. Но наше Движение еще очень молодо. В Олбани мы боролись вдохновенно, честно и дружно. Это было настоящее ненасильственное восстание негров, хотя мы и не обладали практическими навыками и тактикой борьбы». Эта кампания, заявил Уокер, «стала началом больших перемен в самом сердце Юга». Но даже если эту кампанию оценивать как проигрыш движения ненасилия, как личную неудачу Мартина Лютера Кинга, то нет никаких сомнений, что его дело было правым. А это не только не умаляет, но и, пожалуй, даже подчеркивает нравственный масштаб его личности и возглавлявшегося им движения. Это было поражение, поражение болезненное. Но проигравшие все же сумели вкусить глоток свободы, их ряды пополнились новыми бойцами, которые, присоединившись к многотысячному хору, дружно запели «Мы победим!».
Глава 7.
Бирмингем: Триумф и Трагедия
На заседании правления КЮХР в мае 1962 года, проводившегося в Чаттануге, преподобный Фред Ли Шаттлсворт предложил общерегиональной организации соединить свои усилия с его Бирмингемской группой, чтобы провести в Бирмингеме массовую кампанию ненасильственного сопротивления. Шаттлсворт был красивым, стройным мужчиной. Он хорошо одевался и вполне мог бы сойти за светского льва. Мартин Лютер Кинг однажды назвал созданную Шаттлсвортом организацию Христианское движение Алабамы (ХДА) «самым сильным филиалом КЮХР», а самого Шаттлсворта «наиболее мужественным борцом за права человека на Юге». С момента создания ХДА в Бирмингеме прогремело более десятка взрывов. Взрывали негритянские церкви и дома активистов Движения, включая церковь и дом самого Шаттлсворта. Было зарегистрировано свыше пятидесяти сборищ куклуксклана, на которых сжигался крест. Многие местные негры оказались за решеткой. Несколько чернокожих женщин было изнасиловано полицейскими под дулами пистолетов. Куклуксклановцы схватили одного негра и кастрировали его. В ночь на 10 апреля 1959 года члены клана похитили преподобного Чарлза Биллапа, одного из создателей ХДА, и избили его автомобильными цепями.
На совещании КЮХР в Чаттануге Шаттлсворт выступил с отчетом о кампании, развернутой в Бирмингеме по инициативе учащихся колледжа Майлс. Был организован покупательский бойкот. Он приносил убытки белым коммерсантам. Некоторые из них согласились в качестве первого шага снять таблички «Для белых» и «Для цветных» с фонтанчиков для питья и с комнат отдыха. Однако под давлением, оказанным расистами из городского начальства, они вскоре дали обратный ход. Давление это исходило прежде всего от пресловутого «Быка» ― Юджина Коннора. В ноябре 1961 года Коннор, отвечавший в правительстве города за общественную безопасность, четыре раза в течение двух недель арестовывал начальника автовокзала, который, подчиняясь приказу Международной торговой палаты, допускал совместное обслуживание посетителей в буфете. В Бирмингеме несладко приходилось не только неграм, но и тем белым, которые придерживались умеренных взглядов по расовым вопросам. «Бык» Коннор в течение двадцати пяти лет делал все от него зависящее, чтобы дела в городе обстояли именно так.
Правление КЮХР решило оказать поддержку группе Шаттлсворта. Собрание постановило, что следующая ежегодная конференция КЮХР состоится в сентябре 1962 года в Бирмингеме. Мартин Лютер Кинг собрал правление КЮХР на совещании в Дорчестере, где в течение трех дней обсуждался стратегический план действий. Необходимо было учесть опыт Олбани. Дискуссия продолжалась в течение многих часов и ее выводы совпали с оценками Говарда Зинна. Как сказал позднее сам Кинг: «Мы настолько увлеклись нападками на сегрегацию в общем и целом, что не сумели направить наш протест ни на одно из основных ее проявлений». Но и теперь у Кинга не было никакого плана действий. Это выяснилось в процессе обсуждения. Простое сочетание сидячих демонстраций, элементарного бойкота и «целого букета претензий», как это было в Олбани, уже не годилось.
В ходе дискуссий план действий был рожден. Он получил название «Проект К» (по первой букве в слове «конфронтация»). Согласно ему, всем лидерам были присвоены кодовые имена, все акции получили кодовые названия. Негритянское освободительное движения отчаянно нуждалось в таком улучшении организации дела.
В сентябре 1962 года некто Джеймс Мередит сделал важный шаг, добившись своего зачисления в Государственный университет штата Миссисипи. Кинг был настроен весьма критически к администрации президента Кеннеди за то, как она управлялась с беспорядками на Юге, считая расовую политику Белого дома в целом не соответствующей сложившейся ситуации. 16 октября он целый час провел с Кеннеди, стремясь добиться от него ответа на апелляцию КЮХР от 17 мая. Президент был любезен, но отвечал уклончиво. Позднее Кинг сказал: «Президенту следует изменить своей привычке вечно говорить: «С этим надо что-то сделать». Он сам должен выходить на авансцену с сильной программой действий. Бесполезно мазать вазелином раковую опухоль». Тем не менее в деле Мередита федеральное правительство заняло четкую позицию, и это, по словам Кинга, «показало тем, кто этому сопротивлялся, их истинное положение на берегу моря житейского, подобное тем, кто пытается противостоять приливной волне истории».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
