— Ты не шутишь? — оживилась хранительница, беря в руки кожаный набедренник, в котором лежали шесть фигурных кинжалов с утяжеленными рукоятями.
— Они твои. По остроте твоего взгляда я вижу, что они найдут достойную цель, — проговорил Автолик с задорным смехом.
Меч Автолика был тонкий и острый как бритва, почти как у хранительницы, только потяжелее и острый с обеих сторон: он был удобен как для колющих, так и для рубящих ударов. Из кратких пояснений Автолика о своем ордене, Марк узнал, что главное мастерство вольных стрелков, часто дававшее им превосходство — это высокая точность стрельбы из лука и быстрая маневренность движений. В боевых походах вольные стрелки никогда не облачались в тяжелые доспехи. Броней им служили легкие кольчужные рубахи и плащи из крепкой ткани. В бою вольный стрелок не пользовался щитом — для защиты ему служил длинный боевой кинжал в левой руке.
— В искусстве боя на мечах, как и в стрельбе из лука есть важное правило, — сказал Автолик, занимая боевую позицию на пустыре за домом. — Не зная или не понимая этого правила, многие воины сталкиваются в бою с тем, что мы называем неуязвимостью врага. Разумеется, за один раз тебе этого не выучить, но если будешь тренировать свой взгляд каждый день, то не пройдет и года, как овладеешь хорошими навыками. Видеть свою цель — вот это правило.
— Видеть цель? — недоверчиво покосился Марк, подозревая какую-то шутку. — Я понимаю, что это важно в стрельбе из лука, но в драке на мечах? Зачем, если цель и так передо мной?
— Ты уверен? Попробуй.
Марк поднял меч в боевое положение, немного подождал, примеряясь, и сделал резкий колющий выпад. Автолик мгновенно увернулся, не поднимая своего меча.
— Ну-ну, смелее, покажи, что умеешь, — смеясь, выговорил Автолик.
— Я боюсь тебя задеть, — признался Марк.
— А я не боюсь этого совершенно. Ты не видишь цели, а потому и попасть не сможешь. Даже если захочешь очень, очень сильно.
Вспоминая, как его учил стремительному натиску Афарей, Марк бросился вперед, делая взмах за взмахом. Оценив боевую выучку Автолика и поняв, что тот не даст себя ударить, Марк осмелел и уже рубил так, как если бы встретился с недавними арпаками. Логос со свистом рассекал воздух. Марк делал шаг и вслед за ним — удар, в одном ритме, стараясь не допускать лишних движений, не терять ни одной сотой секунды…
Но к своему неудовольствию он быстро убедился, что на Автолика ему впечатления не произвести. Необычайно быстрый, изворотливый вольный стрелок легко уклонялся от всех ударов, даже не удосуживаясь поднять меч. Марк рубил справа — Автолик уклонялся, опуская левое плечо; колол — Автолик подавался назад; делал широкий взмах полукругом — вольный стрелок ловко отпрыгивал. Марк уже задыхался, а он дышал ровно, посмеиваясь и покачивая головой.
— Теперь понимаешь, мой друг? — спросил Автолик, когда Марк, убедившись в тщетности своих попыток, опустил меч. — Попасть в цель еще не означает достичь цели, — так учил меня стрельбе из лука мой славный учитель Дексиол из Южного оплота. Но тебе прежде нужно научиться видеть цель — это самое первое основание для нашего с тобой боевого искусства.
— Но я же вижу тебя!
— Замечать цель глазами и видеть ее внутренним взором — не одно и то же. Глаза часто обманывают, осознанность — никогда. Когда осознаешь и почувствуешь цель — в тебе возникнет горячее рвение, твоя цель будет запечатлена внутри тебя. На какой-то миг она станет смыслом твоей жизни. Вот тогда, ты обязательно попадешь. Враг не сможет увернуться от твоего меча — меч сам последует за ним.
— Независимо от моих рук? — поразился Марк.
— Независимо от твоих рук не будет ничего. Твои руки должны быть в этот момент послушны мечу, а меч — твоему сердцу. Сложная наука, но она того стоит. Не забывай, далеко не все наши враги видимы. Не раз бывало, когда некто из даймонов вынуждал наших воинов сражаться с бестелесным фантомом, а сам заходил в спину…
Марк услышал за спиной глухой стук. Обернувшись, он увидел торчащую из частокола рукоять метательного кинжала.
— В неподвижную цель можно попасть и с закрытыми глазами, Никтилена! — крикнул Автолик вышедшей на пустырь хранительнице.
— Что поделать, если на твоем тренировочном дворе нет движущихся целей, — мягко ответила хранительница, грациозно ступая по пустырю. — Кроме тебя и Маркоса.
— Я мог бы послать слугу за кроликом, но не по духу мне убивать животных для тренировки.
— А мне не по духу вообще убивать животных, — сказала хранительница, и, на сей раз, ее голос прозвучал с мистической грозностью, как у владычицы леса.
— Теперь я вижу лесную нимфу! — на восхищенном вдохе проговорил Автолик. — Что ж, вот тебе не только движущаяся, но и летящая цель!
Он поднял с земли медный диск, каким состязаются в метании и, широко размахнувшись, запустил между хранительницей и Марком. Марк не успел и проследить за летящим диском, как рука хранительницы взметнулась из-под ее одежд и выпустила кинжал. Тотчас звонкий звук удара стали о медь засвидетельствовал о точности попадания.
— Славно, славно, славно! — похвалил Автолик. — Теперь понимаешь, мой друг, как важно видеть цель внутренним взором? Кинжал сам делает свое дело.
Он поднял еще два диска, и в руках хранительницы появилось по кинжалу.
— А теперь напряги взор, Никтилена!
В этот раз хранительница подождала пока диски пролетят мимо нее и плавно, почти одновременно метнула кинжалы: один со звоном сбил летящий диск, другой же — тот, что был брошен левой рукой — пронесся мимо, ударившись в кирпичную стену.
Хранительница с досадой поджала губы:
— У меня не было возможности учиться. Кинжалы, которые мне достались от отца, украли из моего дома три года назад.
— Теперь учись хоть каждый день, — подхватил Автолик. — Всегда приятно видеть людей, знающих толк в этом деле. Ну что, Маркос, твоя очередь.
Марк тренировался целый день. Перед сном он с удовольствием выкупался в домашнем водоеме, размещенном с тыльной стороны дома. Проточная вода поступала в водоем из ближайшего родника по глиняному водопроводу. Такие приспособления в жарких землях Мелиса имели большую ценность — их могли позволить себе лишь богатые хозяева. Искупаться вечером в прогретом за день домашнем водоеме было очень приятно.
Марк вспомнил девушку-бассариду, осыпавшую его лепестками роз. Почему она так сильно запала ему в память? Почему ему хочется думать о ней снова и снова? Он попробовал отбросить этот образ, но ее лицо вновь возникало перед глазами, и безумно, до невозможности захотелось побыть одному.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
