просмотре видео, где за женщиной гонится насильник, но не бешеная собака (Бергнер, с. 115). Возбуждение вызывал именно сексуальный контекст.
Всё та же Эмили Нагоски предложила свою интерпретацию данных исследований, введя такое понятие, как "релевантные стимулы": якобы влагалище женщины автоматически увлажняется на стимулы, связанные с сексом, но это не значит, что сама женщина его хочет. При этом, правда, Нагоски не уточнила, почему же спектр "релевантных стимулов" у женщины куда шире, чем у мужчины.
Возвращаясь к теме максимального возбуждения от незнакомцев, эти данные подтверждаются и наблюдениями приматологов: самок обезьян также больше всего привлекают незнакомые самцы из других сообществ. "Единственный непреходящий интерес среди всех приматов — интерес к новизне и изменчивости", подчёркивают приматологи (Small, 1993, p. 153).
Важно отметить, что данный аспект (интерес к сексуальной новизне) характерен не только для самок (женщин), но и для самцов (мужчин), — этот феномен в целом известен как эффект Кулиджа: сексуальная активность особи ослабевает при давнем партнёре и усиливается с партнёром новым. Эффект Кулиджа продемонстрирован не только у самых разных видов животных, но и у человека: чем дольше мужчина и женщина состоят "в отношениях", тем реже занимаются сексом (по крайней мере друг с другом). У разных видов обезьян порой случается, что самец и самка образуют пару на некоторое время, но пара это не сексуального характера, а сугубо дружеского. Между ними образуются эмоциональные связи, но вот сексом же они занимаются как раз вне этой пары — со сторонними особями. Часто самки совокупляются вовсе с самцами из других сообществ — в 7 из 13 случаев шимпанзе беременеют от самцов из других групп (Райан, Жета, с. 110). На основании этого антропологи даже предположили, что "повышенная сексуальная привлекательность незнакомых особей является механизмом, способствующим включению пришельца в систему группы" (Файнберг, Бутовская, с. 126), то есть усиленное сексуальное влечение к незнакомцам может служить увеличению группы (подробнее о снижении сексуальной активности в устоявшейся паре поговорим в следующих главах). Другие приматологи предполагают, что усиленное влечение самок к незнакомым самцам увеличивает генетическое разнообразие в группе, так как самка каждый раз беременеет от разных самцов (Wolfe, 1986).
Социология и сексология показывают существенные трансформации в проявлении женской сексуальности. Хотя в конце XIX века и было принято считать, будто мужчины гораздо более страстные, чем женщины, "уже к 1920-м годам распространилось мнение, что женщины тоже испытывают влечение, сравнимое по силе с мужским, даже равное ему" (Ялом, с. 372). "30 % жён оценивали свое желание заниматься сексом как сравнимое с желанием их мужей" (с. 373).
Исследования этого вопроса, начавшиеся в середине XX века, и последующий рост феминистских настроений позволили разоблачить доминирующее знание сложившейся культуры и заговорить о том, что женщина может и должна быть полноправным носителем собственного желания. Во второй половине XX века проявилось резкое уменьшение поведенческих различий между мужчинами и женщинами в возрасте сексуального дебюта, числе сексуальных партнеров, проявлении сексуальной инициативы, отношении к порнографии и т. д. (Кон, 2004, с. 146). В странах северной Европы девушки теперь начинают сексуальную жизнь даже раньше, чем парни (Кон, 2006b, с. 365). "Сексуальное раскрепощение женщин везде и всюду способствует росту их сексуальной активности и удовлетворённости" (с. 366). Интернет-аналитика показывает, что всего за три года число женщин среди посетителей порносайтов увеличилось с 1/4 до 1/3 (Бергнер, с. 74).
С 1969-го по 1989-й число признаваемых внебрачных связей выросло, и особенно этот рост был заметен среди женщин: если в 1969-ом только 1/3 женщин признавали наличие внебрачных связей, то к 1989-ом их доля выросла до 1/2 (Golod, 1992). Ровно за те же два десятилетия число женских признаний в мастурбации выросло в два раза — и, вероятно, сложилось это в связи с изменением социальных норм (Кащенко, 2011, с. 83). Может, это и покажется смешным, но ещё в 2000 году 50 % вступающих в брак россиян не знали, что женщина должна получать удовольствие от сексуальной жизни (с. 69) — что является наглядной демонстрацией доминирующего по сей день знания ещё Викторианской эпохи, будто женщина в сексе совсем не заинтересована, а просто его терпит под натиском "животной природы" мужчины.
Снятие социальных табу с темы сексуальности делает её обыденной и будничной — и вместе с этим возникает такое новое явление, как сексуальная скука: утрата интереса к сексу при совершенно нормальных физиологических функциях (Кон, 2006b, с. 368). Что характерно — сексуальная скука «поражает» главным образом мужчин, не женщин. Наибольшая подверженность такой скуке свойственна в первую очередь молодым мужчинам (вопреки пику тестостерона), потом мужчинам пожилым и только затем уже пожилым женщинам и наименьший показатель — у женщин молодых (Watt, Ewing, 1996). То есть мужчины теряют интерес к сексу куда быстрее женщин.
Аналогичные данные получены в ходе большого французского исследования (Bajos, Bozon, Beltze, 2008): хотя по прежнему и принято считать, что сексуальное влечение мужчины сильнее женского, в реальности же в возрасте 18–35 лет мужчин, совсем не интересующихся сексом, вдвое больше, чем женщин (6,2 % против 3,5 %). А в возрасте 18–24 года таких мужчин и вовсе аж 1/5. Впечатляет, не так ли? Это то самое, что нынче принято называть асексуальностью. И волна эта распространяется главным образом за счёт мужчин, вот в чём нюанс.
Совсем недавнее большое исследование (General Social Survey) в США выявило всё то же самое: с 2008 по 2018 годы число людей 18–30 лет, ни разу за минувший год не занимавшихся сексом, выросло. И особенно сильно выросло именно среди мужчин и составило аж 28 %, то есть почти треть. В то же время число женщин в этой категории составило лишь 18 %.
Исследователи объясняют такую ситуацию развитием технологий: "Сейчас в 10 часов ночи предстоит сделать гораздо больше вещей, чем 20 лет назад — всякие социальные сети, стриминговые сервисы, консольные игры и т. д." Парни предпочитают порубиться в приставку, тогда как девчонки оказываются более консервативными и выбирают проверенные удовольствия.
Такая же картина и на Востоке, в Японии: там каждый третий юноша в возрасте от 16 до 19 лет не интересуется сексом (с 2008-го по 2015-й эта цифра возросла в два раза) и на каждые десять супружеских пар приходятся четыре пары, которые не занимались сексом месяц или даже более. "В Японии это уже настолько распространённый феномен, что таких асексуальных мужчин называют "сошоку данши" — то есть «травоядные», в отличие от «плотоядных», которым секс всё еще интересен" (Зимбардо, Коломбе, с. 43). Совпадение или нет, но якобы уже в 1990-е женский секс-туризм из
