Роммат прочитал и выдавил из себя:
— Это честь для меня.
Он так не думал, по правде говоря. В первую секунду содержимое свитка испугало его, как и любого другого, окажись он на его месте. Роммат даже заподозрил, не является ли это все подстроенным ради его разоблачения. Но в этот миг из-за ширмы в глубине шатра появился сам принц Андуин. Он действительно был здесь, в шатре Вождя Орды, а на другом конце Азерота его отец сражался ради его свободы.
Стоило Роммату увидеть принца, от сердца отлегло. Конечно, это задание никак не связано с его разоблачением. Он маг и к тому же единственный в Редуте такого ранга, к которому мог обратиться Вождь Орды. И он никогда не давал повода усомниться в своей верности, не так ли?
Гаррош сказал:
— Принц хотел бы, чтобы на твоем месте была Джайна Праудмур, но я настоял, чтобы это был кто-то из Орды. Ты ведь понимаешь, Роммат, почему это так важно?
Роммат понимал. Он прикрепил ножны к собственному поясу, чтобы освободить руки. Андуин тем временем собственноручно скрепил свиток восковой печатью и передал его Роммату. Роммат увидел шрамы на правой ладони. Следы того самого огня. Принц никогда не забудет дня преображения Бенедикта.
Роммат принял свиток из рук наследника Штормграда.
— Отправляйся, Роммат. Дело не терпит отлагательств, — на прощание сказал Гаррош.
Роммат по правде не спешил осуществлять то, что было написано в свитке, адресованном королю Штормграда, но и деваться ему теперь было некуда. Роммат откланялся, как можно учтивей. При этом пришлось придержать рукой уродливые ножны, скроенные из грубой кожи. Он успел заметить тоску, с какой принц Андуин, будто прощаясь, взглянул на кинжал.
Роммат прочел заклинание. Гаррош и стоящий рядом с ним принц переглянулись. Поведение этих обоих не похоже на отношения заложника и надзирателя, промелькнуло у Роммата.
Но глаза уже слепила раскаленная дуротарская пустыня. Резкий горячий ветер обдал зноем, запутавшись в полах алого плаща.
Вдали в дрожащем воздухе виднелись неподвижные стяги Штормграда, выгоревшие на солнце за время осады. Множество палаток и шатров в окружении осадных орудий.
Прищурившись, Роммат поглядел вверх, на крепостные стены Оргриммара. Даже с этой высоты ему показалось, что он увидел несколько высунувшихся голов. Орки, несомненно, различили герб Луносвета на его плаще, иначе в его сторону полетели бы стрелы.
Роммат сотворил защитный барьер на всякий случай и взмахнул переданным Гаррошем белым флагом парламентера. Постоял какое-то время, чтобы его заметили в лагере Альянса, и смело зашагал вперед, придерживая рукой ножны.
Если Роммату суждено и дальше отсутствовать в Гранатовом Редуте, значит, он избежит бойни на передовой, а то, что сражение превратилось в безжалостную бойню, сомневаться не приходилось.
Похоже, ему действительно везет.
***
Андуин заметил, с какой неприязнью эльф крови коснулся сшитых Миллирой ножен, когда закреплял их к собственному поясу из разноцветной кожи. Андуин был уверен, Миллира выбрала лучшие лоскуты из тех, что у нее были. Но, так или иначе, все они были отрезами, приготовленными для крыши или уже побывавшие там. Грубо обработанная, крепкая, плотная кожа. Орчиха-провидица проделала в них дыры каменным шилом и сшила две половинки грубыми стежками кожаной ленты.
Андуин впервые увидел ножны со стороны. Они совершенно не подходили к шелковой одежде эльфа крови. С другой стороны, думал Андуин, сам он не собирается рядиться в красный шелк и отпускать светлые локоны ниже плеч, как у верховного магистра Луносвета. Расставаться с ножнами не хотелось. Они о многом напоминали ему. Когда ножны и клинок к нему вернутся…
Андуин подавил тяжелый вздох. Один Свет знает, что произойдет дальше.
Когда со всем было покончено и все слова сказаны, эльф крови изящно поклонился Вождю и пробормотал заклинание. Затем он растворился в воздухе. Вместе с его кинжалом, тоскливо подумал принц.
Без оружия было непривычно. Андуин почувствовал себя ребенком, который взял на время отцовский клинок, а теперь ему пора возвращаться к своим деревянным мечам. Похоже, он здорово нервничает. И это нормально.
Заложив руки за спину, орк мерил шагами шатер. От одной холщовой стены к другой. Похоже, нервничал не он один. Гаррош то и дело поглядывал на вход в шатер, хотя Андуин понимал, прошло слишком мало времени.
Вождь, почувствовав его взгляд, остановился.
— Там в лагере что-то происходит, — сказал он. — Сходим?
Их пребывание в Гранатовом Редуте уже ни для кого не было секретом. Андуин с поспешной готовностью согласился:
— Конечно!
— Держись рядом, — приказал Гаррош, когда они вышли наружу. — Потому что дело плохо… — протянул он, оглядывая всполошенный лагерь.
Кажется, Вождь вот-вот пожалеет, что они покинули шатер, подумал Андуин. Гаррош зашелся в кашле, у Андуина тоже запершило в горле. Факелы тонули во тьме и в сером дыму, они почти не давали света. По лагерю метались неразличимые тени, множились стоны и крики о помощи. Андуин различил сияние заклинаний лекарей и жрецов.
Дело плохо, иначе и не скажешь. Вождь о чем-то спрашивал караульного у входа в шатер, естественно, на орочьем и изредка кивал.
— Что произошло? — тихо спросил Андуин.
— Бойня на передовой, — коротко ответил Вождь. — Сейчас туда отправили драконов. Сожгут всё к саргерасовой матери. Последнее средство.
— А поможет? — прошептал Андуин.
— Здесь много драконов, — уклончиво сказал Гаррош. — Говорят, сегодня еще десятка три прибыло. Из синей стаи, кажется. Ну, не заставит же Королева смертных идти в это пекло?
— Наверное, — неуверенно согласился Андуин.
Грим-Батол еще покажет себя, думал он, не может это соперничество окончиться так просто. Андуин рефлекторно коснулся пояса, но кинжала, понятное дело, не было.
— Кости Маннорота, — процедил Гаррош. — Какая неслыханная наглость!
Андуин повертел головой.
— Что?
— Там орки в фиолетовых плащах Культа! — закипал Гаррош. — Я могу понять людей, эльфов, гномов, даже троллей. Но орки! Это позор для всего Оргриммара!
Андуин тоже увидел фанатиков Сумеречного Молота, несомненно спасенных кем-то из Редута. Они стояли на вершине холма, полукругом возле небольшого костра, воздевали руки к темному небу. Андуин слышал те же песни, когда они вместе с Гевином, сменившим свой обычный плащ на атласный красный, шли к подземелью Н-Зота, огибая по дороге горящие костры. Культисты до сих пор не теряли надежд.
Один из них был ниже обычного роста, наверное, гном, выделялись двое или трое покрупнее, но Андуин не брался судить о том, были ли они орками. Гаррош, однако, был уверен.
Почему они вообще сумели разглядеть их, удивился Андуин. Еще минуту назад все было затянуто дымом. Но теперь из-за их спин дул северный холодный ветер, понял принц, его резкие порывы уносили дым обратно на передовую.
Изрыгая проклятья, теперь уже на орочьем, Гаррош, позабыв о принце, устремился на холм к культистам. Ну да, подумал Андуин, что позволено людям, то не позволено оркам. Еще и на глазах Вождя Орды.
Небо стремительно очищалось от дыма, и Андуин теперь хорошо видел пылающий горизонт. Сожгли все к саргерасовой матери, как и сказал Гаррош. Поможет все-таки или нет?
Ветер дул. Старательно и в одну и ту же сторону, прочь от Редута, словно шаманы просили стихию об этом. Его порывы крепчали, срывая багряные листья с деревьев. Хлопали на ветру флаг Орды и флаг над шатром Королевы драконов.
И тогда в чистом небе прямо из тьмы возник невообразимо огромный черный дракон, закованный в металлические пластины.
— Смертокрыл, — прошептал орк гвардеец.
На всех языках Азерота это имя звучало одинаково.
Андуин остолбенел.
Смертокрыл опустился на равнину Редута. Следом, по обе стороны от него, приземлились красные драконы. Никто не бросился с криками прочь, градус паники в лагере не возрос ни на йоту. Андуин не понимал, что происходит. Он оглянулся на Гарроша, но тот слишком увлекся нравоучениями. К слову, они возымели определенное действие — оба орка стояли перед Вождем на коленях, пристыжено опустив головы. Другие члены Культа поглядывали на них с неодобрением.
Андуин снова поглядел на Смертокрыла. Он бережно опустил крыло. Андуин ахнул. Ноги сами понесли его вперед.
Он миновал ночных эльфов и обогнал гномов. Черный дракон возвышался впереди, он видел сколы на пластинах металла, впаянного в его чешую. И видел светлые локоны, рассыпавшиеся по черному крылу.
Неожиданно чья-то твердая рука задержала его, больно сжав плечо. Он оглянулся. Над ним возвышался Малфурион. Друид покачал головой.
Толпа вокруг нарастала, люди, эльфы, орки, все они вдруг перестали страшиться черного дракона.
— Джайна… Это Джайна… — скорбным ветром разносилось по Гранатовому Редуту.
