— Если вы обещаете мне полное сотрудничество, сержант, — сказал дядюшка Артур, — я лично сделаю все, что в моих силах, чтобы вы сохранили свой пост, в Торбэе до глубокой старости. Кто эти таинственные «они»?
— Единственные, которых я знаю, это капитан Имри и два таможенника — Дюрран и Томас. Настоящее имя Дюррана — Квинн. Фамилий других я не знаю. Они появляются в моем доме с наступлением темноты. Два раза я был на «Шангри-Ла» для встреч с Имри.
— А что вы скажете о сэре Энтони Скаурасе?
— Вот этого-то я как раз не понимаю, — Макдональд беспомощно пожал плечами. — Он очень хороший человек, сэр. Великолепный!.. По крайней мере, я до сих пор так считал. Но если вы, сэр, говорите, что он замешан во все это… Любой может попасть в дурную компанию… Но все-таки это очень странно, сэр.
— Действительно. А какова была ваша роль, сержант?
— В последние месяцы тут делались странные вещи. Пропадали суда, люди, рыбаки находили свои сети порванными прямо тут, в гавани. Таинственным образом ломались моторы судов, стоящих на рейде. Все это проделывал капитан Имри, чтобы помешать судам оказаться в каком-то определенном месте в такое время, когда они были бы очень некстати для него.
— А ваша задача, как я понимаю, заключалась в том, чтобы со всей тщательностью, но без малейших результатов провести расследование? — спросил дядюшка. Артур. — В таком случае вы были для них совершенно незаменимым помощником, сержант. Человек в вашем возрасте, за спиной которого безупречная карьера, — вне всяких подозрений, Скажите мне, пожалуйста, так чего же они, собственно, добиваются?
— Богом клянусь, сэр, этого я не знаю.
— Вы действительно даже ничего не предполагаете?
— Нет, сэр.
— Так я и думал. Именно так работают подобные люди. И вы, конечно, не знаете, где находятся ваши сыновья?
— Не знаю, сэр.
— А что питает вашу уверенность, что они еще живы?
— Я видел их три недели назад на борту «Шангри-Ла». Оба хорошо себя чувствовали…
— Неужели вы так наивны, сержант, что верите в их благополучное возвращение к вам, когда все это дело закончится? А вы подумали о том, что ваши мальчики знают своих похитителей в лицо и смогут поэтому опознать их и выступать в качестве свидетелей против них?
— Капитан Имри заверил меня, что с ними не случится ничего плохого, если я буду работать с ними. И еще он мне сказал, что только кретины совершают ненужное насилие.
— Значит, вы убеждены, что эти люди не пойдут на убийство?
— На убийство? О чем вы говорите, сэр?
— Калверт! Угостите сержанта доброй порцией виски.
Когда речь шла об угощении за счет моих запасов, дядюшка Артур всегда проявлял исключительную широту души… Кстати, он не счел нужным предусмотреть для меня даже самого небольшого фонда на представительство… Я угостил сержанта двойной порцией виски, но одновременно, чувствуя, что мне грозит скорое банкротство, угостил и самого себя. Сержант быстро расправился со своим стаканом, и я, взяв его под руку, повел в машинное отделение. Когда мы вернулись, он без сопротивления принял следующую порцию виски. Лицо его было серым как пепел.
— Я уже говорил вам, сержант, что Калверт предпринял сегодня разведывательную акцию на борту вертолета, — продолжил как ни в чем не бывало дядюшка Ар-тур. — Я забыл уточнить только, что вечером пилот этого вертолета был убит. Не сказал я вам и о том, что в течение шестидесяти часов были убиты два моих лучших агента. А теперь вы видели Ханслета. И что, вы до сих пор полагаете, что мы имеем дело с благородными разбойниками, для которых жизнь человеческая священна?
— Что я должен делать, сэр?
На загорелом лице Макдональда постепенно появлялись краски, взгляд стал твердым и холодным, хотя одновременно в нем появились признаки отчаяния.
— Сейчас вы вместе с Калвертом отнесете труп Ханслета в ваш комиссариат, вызовете врача и распорядитесь провести вскрытие. Нам нужно официальное заключение о причине смерти. Для суда. Остальные трупы, скорее всего, никогда не будут найдены. Затем вы отправитесь на «Шангри-Ла» и сообщите Имри, что мы привезли вам Ханслета и какого-то итальянца. А также скажите, что слышали, как мы говорили о возвращении в Клайд за новым эхолотом и подкреплением. Скажите Имри, что у нас на это уйдет не менее двух дней. Кстати, вы знаете, где перерезан в проливе телефонный кабель?
— Да, сэр. Я сам его перерезал.
— По возвращении с «Шангри-Ла» отправляйтесь туда и восстановите связь. До рассвета. И также до рассвета вы, ваша жена и ваш старший сын должны исчезнуть. Если хотите жить, вас должно быть невозможно найти тридцать шесть часов. Вы меня понимаете?
— Я понимаю, что вы, сэр, ждете от меня, но не понимаю, почему я должен это сделать.
— Прежде всего вы должны исполнить приказ и ни о чем не спрашивать. Да, еще одно. У Ханслета нет семьи… Мало кто из моих людей имеет семью… Его можно похоронить в Торбэе. Вы должны устроить все, чтобы похороны произошли в пятницу пополудни. Мы с Калвертом хотим принять в них участие.
— В пятницу? Но ведь это… послезавтра!
— Именно послезавтра. К этому времени все должно кончиться, и ваши мальчики снова будут дома.
Макдональд долго смотрел на дядюшку Артура и наконец спросил:
— Откуда у вас, сэр, эта уверенность?
— Я вовсе не могу сказать, что полностью уверен в этом. Но посмотрите на Калверта — он уверен. К сожалению, сержант, закон об охране государственной тайны никогда не позволит вам рассказать своим приятелям, что однажды вы работали вместе с Филиппом Калвертом. Все, что сделать невозможно, Калверт сделает наверняка. Я верю, что и в этот раз он добьется успеха. Во всяком случае, я очень ему этого желаю.
— Мне остается только присоединиться к этой надежде, сэр, — ответил Макдональд, опустив голову.
Еще бы! Я тоже желал себе этого и вовсе не испытывал той уверенности, о которой, говорил адмирал. Но атмосфера была так заряжена отсутствием веры, что я решил отказаться от идеи подливать еще масла в огонь. Я соорудил на своем лице улыбку, полную уверенности в самом себе, и повел Макдональда в машинное отделение.
Ночь со среды на четверг: от 22 ч. 40 мин. — до 2 ч. утра
Их прибыло трое — наших убийц. Не в полночь, как мы ожидали, а в двадцать два часа сорок минут. Если бы они явились на пять минут раньше, то наверняка реализовали бы свои намерения, поскольку в это время мы еще стояли у пирса. И виноват в этом был бы только я, ибо это именно я, после того как мы отнесли в комиссариат тело Ханслета, настоял на том, чтобы нанести визит единственному в Торбэе аптекарю. При этом мне обязательно нужно было иметь при себе Макдональда, так как аптекарь ни за что не хотел совершить маленькое мошенничество. Макдональд тоже не пришел в восторг от моей идеи, так что мне пришлось потратить по крайней мере пять минут на уговоры, угрозы и прочее, чтобы наконец получить от аптекаря маленькую скляночку с зеленой наклейкой и надписью: «Таблетки». К счастью, ветер дул мне в спину, и я успел явиться на «Файркрэст» ровно в двадцать два часа тридцать минут.
