Клей тоже открыл банку пива и повел рассказ, начиная с тарвана и кончая дилофтом. До Джаррета доходили слухи об успехах сына, но газет он не читал и старался пропускать мимо ушей любые новости с материка. Чтобы переварить мысль о том, что можно иметь пять тысяч клиентов разом, старику пришлось выпить еще банку пива.
Цифра «сто миллионов» заставила его закрыть глаза и побледнеть, во всяком случае, кожа его приобрела чуть более светлый бронзовый оттенок, задубевший лоб прорезали глубокие морщины. Помолчав, Джаррет тряхнул головой, отхлебнул пива и начал хохотать.
Не обращая внимания на его реакцию, Клей продолжил, решительно настроившись завершить свое повествование до того, как самолет приземлится.
– Что ты собираешься делать с деньгами? – спросил Джаррет, все еще не пришедший в себя.
– Тратить напропалую.
В аэропорту Нассау они взяли такси, желтый «кадиллак» 1974 года выпуска, водитель которого курил гашиш. Тем не менее он благополучно доставил их сначала в отель «Сансет», потом в казино на острове Парадиз в бухте Нассау.
Джаррет с пятью тысячами в кармане, выданными сыном, сразу направился к столам, за которыми играли в блэкджек. Клей, намазавшись кремом для загара, устроился возле бассейна в ожидании солнца и девочек в бикини.
* * *
Яхта представляла собой шестидесятитрехфутовый катамаран, построенный лучшим в Форт-Лодердейле мастером. Капитаном-продавцом был эксцентричный старый бритт по фамилии Молтби, матросом – его закадычный дружок, тощий багамец. Пока они не покинули бухту Нассау и не вышли в залив, Молтби все время ворчал и суетился. Они направлялись к южной оконечности пролива. Пробное плавание под искрящимся солнцем по тихой воде должно было занять полдня. Джаррет считал, что это судно может принести ему реальные деньги.
Когда выключили двигатель и подняли паруса, Клей спустился осмотреть каюту. Здесь, судя по всему, могло разместиться человек восемь, не считая двух членов команды. Неплохо, хотя койки напоминали кроватки для подростков. Душевая тоже особо не давала развернуться. Каюта капитана была не просторнее маленького шкафа в его джорджтаунском доме. Словом – «жизнь на яхте».
Если верить Джаррету, заработать деньги рыбной ловлей было невозможно. Ненадежный бизнес. Если вкалывать каждый день, конечно, можно кое-что получать, но слишком уж тяжела такая работа. Матросы долго не задерживались, чаевые были мизерными, большинство клиентов оказывались приличными людьми, но попадались такие, которые способны были вообще отбить охоту к этому занятию. Он пять лет проплавал капитаном чартерной яхты, и это нанесло тяжелый урон его здоровью.
Настоящие деньги водились у тех, кто организовывал чартерные рейсы для небольших групп состоятельных людей, желавших работать, а не надувать щеки. Эдаких полупрофессиональных моряков. Имей большую яхту – собственную яхту, желательно не обремененную залоговыми обязательствами – и катайся себе по месяцу между Карибами. У Джаррета во Фрипорте был друг, уже несколько лет владевший двумя такими судами, так вот он зарабатывал солидно. Клиенты определяли курс по карте, выбирали время, меню и напитки и отправлялись в путь с капитаном, который на ближайший месяц становился их ближайшим приятелем.
– Десять тысяч за неделю, – говорил Джаррет. – При этом идешь себе без определенной цели, наслаждаясь морем, солнцем и ветром. Это тебе не рыбалка, где нужно, кровь из носу, вытащить гигантского марлина, чтобы клиенты не бесились.
Когда Клей выглянул из каюты, Джаррет стоял у штурвала с таким видом, будто управлял классными яхтами всю жизнь. Клей поднялся на палубу и растянулся на солнышке.
Они поймали ветер в паруса и заскользили по гладкой воде на восток вдоль залива. Нассау постепенно таял вдали. Клей разделся, оставшись в одних шортах, намазался кремом. Он собрался было вздремнуть, когда за спиной у него неожиданно материализовался Молтби.
– Ваш отец сказал, что у вас водятся деньжата. – Глаза Молтби скрывали непроницаемые солнцезащитные очки.
– Ну, вообще-то он прав, – ответил Клей.
– Эта посудина стоит четыре миллиона, она практически новая, одна из лучших. Ее построили для какого-то придурковатого коммерсанта, который потерял свои деньги быстрее, чем заработал. Таких пруд пруди, если хотите знать. В общем, мы с ней подвисли. Этот рынок не такой уж большой. Мы снизим цену до трех миллионов. А чтобы вас не обвинили в воровстве, зарегистрируем яхту в Багамской чартерной компании, тогда можно будет проделать кучу всяких трюков с налогами. Я не могу вам все объяснить, но в Нассау у нас есть адвокат, который все устроит. Если вам удастся застать его трезвым, конечно.
– Я сам адвокат.
– Тогда почему вы трезвый?
Оба жизнерадостно рассмеялись.
– А как уменьшить расходы, связанные с покупкой?
– Трудно, очень трудно, но опять же это ваше, адвокатское, дело. Я всего лишь моряк. Кажется, вашему старику посудина нравится. Эта яхта способна совершить безостановочный переход от Бермудов до Южной Америки и приносить хорошие деньги.
Это были слова моряка, притом, видимо, не самого лучшего. Но Клей мечтал лишь об одном: если он купит отцу эту яхту, чтобы она оказалась хотя бы не убыточной, а не превратилась в «черную дыру». Молтби исчез так же незаметно, как появился.
Через три дня Клей подписал контракт на покупку яхты за два миллиона девятьсот тысяч. Адвокат, который, надо сказать, был не совсем трезв оба раза, когда Клей с ним встречался, зарегистрировал ее в Багамской чартерной компании на имя Джаррета, Клей не упоминался вовсе. Это был сыновний подарок, авуар, спрятанный на островах, как и сам Джаррет.
В последний свой вечер в Нассау, когда отец и сын сидели в глубине захудалого салуна, набитого драгдилерами, неплательщиками налогов и алиментов сплошь американского происхождения, Клей, разламывая крабовый панцирь, задал наконец вопрос, который мучил его уже несколько недель:
– Может случиться, что ты вернешься в Штаты?
– Зачем?
– Чтобы заниматься юриспруденцией. Стать моим партнером. Опять охотиться за нарушителями закона и надирать им задницы.
Джаррет улыбнулся. Старая мечта: семейная контора. Клей хотел вернуть ему эту мечту, предоставить респектабельное занятие. Мальчик еще жил под сенью темного облака, которое для Джаррета давно рассеялось. Впрочем, учитывая недавний успех Клея, можно было сказать, что облако значительно скукожилось.
– Не думаю, Клей. Я сдал лицензию и пообещал держаться подальше.
– Но тебе хотелось бы вернуться?
– Может быть, чтобы защитить свое доброе имя, но не для того, чтобы снова заниматься юриспруденцией. Слишком тяжелый у меня багаж и слишком много врагов, которые продолжают шнырять вокруг. Мне пятьдесят пять. Поздновато начинать все сначала.
– А что с тобой будет через десять лет?
– Я так далеко не заглядываю. Не верю я в календари, расписания и списки запланированных дел. Намечать себе цели – дурацкая американская привычка. Это не для меня. Я стараюсь жить сегодняшним днем, ну, может быть, пару дел загадывать на завтра, не более того. Чертовски глупо планировать будущее.
– Прости, что спросил.
– Живи настоящим, Клей. Завтрашний день сам о себе позаботится. Сейчас у тебя, насколько я понимаю, карманы полны.
– С этими деньгами я буду занят по горло.
– Не профукай их, сынок. Знаю, это кажется невероятным, но ты удивишься: новые друзья будут вырастать вокруг тебя как грибы. И женщины станут падать с неба.
– Когда?
– Подожди немного. Я когда-то читал книгу – «Золото дурака» или что-то в этом роде. Сборник рассказов об идиотах, имевших огромные состояния и по глупости пустивших деньги на ветер. Занятное чтение. Поищи эту книгу.
– Думаю, я смогу устоять.
Джаррет закинул в рот креветку и сменил тему:
– Ты собираешься помогать матери?
– Наверное, нет. Она не нуждается в помощи. Если помнишь, у нее богатый муж.
– Когда ты говорил с ней в последний раз?
– Одиннадцать лет назад, папа. Почему это тебя волнует?
– Просто любопытно. Странно: женишься на женщине, живешь с ней двадцать пять лет... Иногда интересно узнать, что она теперь делает.
– Давай поговорим о чем-нибудь другом.
– О Ребекке?
– Проехали.
– Тогда пойдем сыграем в кости. У меня еще осталось четыре тысячи.
* * *
Получив толстый пакет из адвокатской конторы Дж. Клея Картера-второго, мистер Тед Уорли из Верхнего Мальборо, штат Мэриленд, немедленно вскрыл его и нашел большое количество документов, касавшихся соглашения по дилофту и сопровождавшихся письмом от адвоката. Он с почти религиозным рвением следил за ходом дела по Интернету в ожидании момента, когда можно будет получить деньги с «Лабораторий Акермана».
Письмо гласило:
Уважаемый мистер Уорли!
Примите наши поздравления: по коллективному иску к «Лабораториям Акермана» в окружном суде Южного округа Миссисипи достигнуто соглашение, Вам, как истцу первой очереди, причитается 62 000 долларов, В соответствии с контрактом, заключенным между Вами и нашей фирмой, оплата адвокатских услуг составляет 28 процентов этой суммы. Суд также утвердил сумму в 1400 долларов в качестве оплаты процессуальных издержек. За всеми вычетами, Вам полагается 43 240 долларов. Пожалуйста, подпишите приложенное соглашение, заполните анкеты и без промедления вышлите их обратно в прилагаемом конверте.
