– Эй, ты чего говоришь-то? – подскочила Надежда.
Тетка жевала бутерброд, глядя на нее пустым взглядом.
– Из-за таких вот, – повторила она.
Надя хотела ей сказать много чего, чтоб у тетки аппетит навсегда отбило, но вдруг подумала, а Димке-маленькому эти нервы нужны? Он только что апельсинов налопался, йогуртом закусил, ему отдыхать положено.
И Надя легла, отвернувшись к стене…
«Ничего, пусть от злости лопнет, если до смерти не обожрется», – подумала она про соседку.
Ночью она сделала еще одну попытку дозвониться до Димы. Может, вчера он просто спал или был занят?
Вдруг услышит ее и заорет радостно: «Надька! Куда ты пропала?! Я тут чуть не умер! Я с ума схожу!»
Но он не заорал, он снова не взял трубку. Вместо него бесстрастный женский голос невозмутимо сообщил:
– Абонент в сети не зарегистрирован.
– Как не зарегистрирован?! Эй! Вы чего?! – Надя потрясла трубку, словно могла добиться объяснений от автоответчика. – Эй!!!
Прибежала Нина, вырвала телефон, закричала:
– Кто тебе разрешил?! Тут больным не положено! Тут у меня лекарства! Счас проверю, может, что пропало!
От медсестры несло легким перегаром и куревом.
– Да заткнись ты! – Надя отпихнула Нину, и та чуть не упала, еле устояв на нетрезвых ногах. – Тебе тоже на дежурстве пить не положено!
А утром ее выписали из больницы.
В никуда.
– Не можем же мы тут тебя вечно держать, – с сочувствием сказала пожилая нянечка. Она выдала Наде одежду – разорванный и окровавленный пиджак, грязные брюки и босоножки со сломанным каблуком и разорванным ремешком.
Надя примерила все это перед зеркалом, поймав в отражении жалостливый, но немного брезгливый взгляд нянечки.
Одежда болталась, будто была с чужого плеча – Надя похудела размера на два. На лбу до сих пор красовалась ссадина, а волосы, которые за все это время ни разу не удалось помыть, утратили свой солнечный цвет и висели тусклыми прядями.
Ничего, прорвемся, решила Надежда и, гордо подняв голову, походкой модели вышла из больницы.
Возле ворот ее догнал доктор.
– Кудряшова! Больная Кудряшова!
– Я уже здоровая, – огрызнулась Надя, остановившись. – Что вы все «больная», «больная»?
Врач по-прежнему выглядел очень усталым, но вместо раздражения в этот раз в его глазах читалось сочувствие.
– Вас без меня выписывали. Вы о своем положении помните?
– Да где уж забыть! – вздохнула Надя. – Помню.
– У вас десятая неделя. Период наиболее опасный для плода в плане самопроизвольного выкидыша.
«Сам ты самопроизвольный выкидыш», – со злостью подумала Надя, а вслух сказала:
– Ах, вы об этом!
– Вам нельзя нервничать, никаких физических нагрузок и побольше витаминов.
– Понятно… Спасибо.
– Подождите! – Доктор пошарил в карманах, достал мятые десятки и полтинники, сунул их Наде в руку. – Берите, берите! У вас же сумку украли. Это на дорогу.
Надя бы не взяла, но Димка-маленький категорически не хотел тащиться неизвестно куда, да еще пешком…
– Спасибо, – она сунула деньги в карман грязных брюк.
– Вам же домой? – с беспокойством уточнил доктор.
– А куда же еще… Спасибо.
Теперь, в таком виде, с мятыми полтинниками в кармане, предстояло начать все сначала… Впрочем, почему же сначала?
У нее есть Ольга, которая не бросит ее в трудную минуту. Надя встряхнула головой, расправила плечи и пошла к троллейбусной остановке.
Плевать, что от нее шарахаются прохожие, плевать, что она хромает из-за сломанного каблука, плевать, что нет документов, – ничего нет, – главное, у нее есть Димка-маленький, а ради него она горы свернет, горло перегрызет, ну, и так далее…
Короче, ничего невозможного для нее нет.
Дверь Ольгиного дома открыла высокая девица в лосинах и в переднике Нины Евгеньевны.
– В чем дело? – брезгливо осмотрев Надежду, спросила она.
– А ты угадай с трех раз! В чем дело, если человек в дверь звонит! Ольга мне нужна, она дома?
– Нет. Ольги Михайловны нету.
– А кто есть?
– Никого. Уехали все.
Девица в переднике попыталась захлопнуть дверь, но Надежда успела подставить ногу.
– Господи! Ну, а когда будет? – взмолилась она.
– А вот этого я не знаю.
– Ты что, так и собираешься меня тут держать? Я подруга Ольги Михайловны! Близкая подруга.
Девушка посмотрела на Надю так, что та поняла – никакие доводы не докажут этой прислуге, что Ольга ее близкая подруга. Оставалась одна маленькая надежда.
– А где Нина Евгеньевна? Няня где?
– Я няня.
– Дай хоть воды, пить хочу.
– Ага! Разбежалась! Старый фокус. Тебе воды, а ты дом обчистишь!
– Дура! Господи, ну и дура!
Надя сделала отчаянную попытку прорваться в дом, но новая няня без труда вытолкала ее за порог.
– Сейчас милицию вызову! – пригрозила она.
До Нади вдруг дошло, что для милиции она лакомый кусочек – без документов, без денег, грязная, окровавленная… Посадят в обезьянник до выяснения личности, и будет Димка-маленький опять баланду хлебать.
– Скажи Ольге, что Надежда приходила, слышишь? Пожалуйста.
– Как же! Скажу обязательно! – фыркнула няня и захлопнула дверь.
Чувствуя, что валится с ног от усталости, Надя отошла от дома несколько шагов и села на корточки, привалившись спиной к дереву.
«Прорвемся», – вяло подумала она и достала из кармана смятый клочок бумаги.
«Мало ли что» – так, кажется, сказал Паша, передавая записку со своим адресом.
«Мало ли что» настало.
Димка-маленький хотел есть, спать, ему нужно нормально развиваться, не нервничать и не терпеть лишений в утробе матери.
Надежда с трудом поднялась и пошла к станции.
Дом оказался старой сталинской пятиэтажкой. В подъезде воняло кошками и канализацией. Надя поднялась на третий этаж и, сверив номер квартиры с записью на бумажке, неуверенно позвонила.
Дверь открыла полная женщина лет пятидесяти в цветастом халате, с распаренным, красным лицом.
Пахнуло кипяченым бельем, кислыми щами и гуталином…
Женщина посмотрела на нее с негодованием, и Надя поняла, что перед ней сейчас снова захлопнут дверь. К горлу подступила тошнота, голова закружилась…
В этот момент из-за плеча женщины выглянул Паша. Веснушки, голубые глаза, пшеничные волосы…
Паша что-то жевал и был в форменной рубашке и брюках.
– Здрасьте! – радостно закричал он, но, увидев, что Надя медленно съезжает по стене, подхватил ее, затащил в квартиру.
– Мама! – закричал он. – Быстрее! Воды!
* * *
Ночью ей приснилась тюрьма.
Длинные коридоры, окна с решетками, серые стены…
Ей вдруг почудилось, что это новый офис «Солнечного ветра» после ремонта, и она побрела по бесконечному коридору, отыскивая кабинет Грозовского. Ужаса не было – только веселье – ну и «скреативил» Димка! Зачем офис под тюрьму сделал?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
