– Чу! Слышите, как скачет! – произнес старик с облегчением, сам свободно вздохнув при этом.
Обе женщины выбежали навстречу Мариано. На опушке леса показался всадник, мчавшийся во весь опор, с развевающимися на ветру волосами, с мужественным и энергичным лицом, разгоревшимся от быстрой езды. Рядом с конем бежала собака, великолепная помесь волка с ньюфаундлендом – с мощной грудью и огромной мордой. Не отставая от лошади, пес то и дело поглядывал на нее своими умными и выразительными глазами.
– Vivo dios, дорогая токайя! – воскликнул Мариано, одним прыжком соскакивая с коня. – Как я счастлив, что застал вас! Я так боялся опоздать!.. Бигот, – крикнул он, бросая поводья собаке, подхватившей их зубами на лету, – отведи-ка лошадь в кораль!
Собака послушно направилась к загону, ведя коня за повод. " Мариано и обе женщины вошли в дом, где сын прежде всего поздоровался с отцом, поцеловав его в лоб и пожав ему руку. Потом подошел к матери и нежно обнял ее.
– Почему так запоздал, жестокий? – выговаривала ему мать.
– Не слушай ее, мальчик! – воскликнул старик. – Она совсем помешалась.
– Как не стыдно, отец! – вмешалась донья Марианна. – Лучше бы вы побранили Мариано. Я ведь тоже беспокоилась за него.
– Не сердитесь на меня, – отвечал молодой человек. – Мне никак нельзя было отлучиться раньше из лесу: я выслеживаю семью ягуаров.
– Это здешние ягуары?
– Нет, это бродячие звери; должно быть, их загнала сюда засуха. Тем они опаснее: не имея постоянного логова в наших краях, они охотятся где попало, там и сям, и следы их то и дело исчезают.
– Лишь бы только они не вздумали забраться и сюда поближе! – с тревогой заметила мать.
– Вряд ли, звери избегают близости человеческого жилья, Но все же будет благоразумнее, донья Марианна, если вы на некоторое время ограничите свои прогулки и не будете слишком углубляться в лес.
– А чего мне, собственно, бояться?
– Да, пожалуй, нечего; серьезных оснований для тревоги пока еще нет. Но лучше все же соблюдать осторожность: мы еще так мало знаем о повадках хищников, особенно пришлых хищников.
– Ха-ха-ха! – рассмеялась девушка. – Вы просто хотите напугать меня, Мариано!
– Ничуть. Впрочем, мы с Биготом проводим вас до самой асиенды.
Собака, вернувшаяся из кораля, услышав свою кличку, завиляла хвостом.
– Ни в коем случае! – отвечала Марианна, запустив свои тонкие пальцы в шелковистую шерсть собаки и трепля ее за уши. – Оставьте Бигота в покое. Я приехала сюда одна и уеду одна. И если только тигры не засели в засаду где-нибудь на моей дороге, пусть-ка попробуют они настигнуть моего Негро!
– Но послушайте, нинья… – начал было снова Мариано.
– Ни слова больше на эту тему, прошу вас! Я буквально умираю от голода. Мне кажется, что даже этим ягуарам, явись они сюда, не удастся лишить меня аппетита.
Глава XX. ЗАБЛУДИЛАСЬ
Сели за стол; завтрак вопреки стараниям доньи Марианны развеселить всех протекал в атмосфере натянутости и недомолвок.
Тигреро злился на свою молочную сестру за отказ взять его в провожатые. По существу, он только намекнул ей на возможность встречи с ягуарами при возвращении ее в асиенду; а ведь на самом деле опасность была куда более серьезной, чем он дал ей понять.
Воспользуемся случаем, чтобы в нескольких словах рассказать о ягуарах. Малоизвестные в Европе, эти хищники являются настоящим бичом Мексики. Индейцы и белые Северной Америки страшатся их более, нежели арабы боятся африканского льва. После льва и тигра ягуар – самый крупный зверь кошачьей породы. Кювье[68] называет его большой дикой кошкой. Ягуара называют также американским тигром, а иногда пантерой. Ростом и сложением своим ягуар достигает огромных размеров: длина его корпуса доходит до двух метров и двадцати сантиметров (из них семьдесят сантиметров приходится на хвост); рост его равен восьмидесяти сантиметрам. Ягуар замечательно красивый зверь. Его рыжая шерсть у самой головы расписана под мрамор, а на шее и по бокам разрисована черными почти округлыми мазками. Брюхо и ноги ягуара покрыты белой шерстью, также украшенной черными пятнами самых причудливых очертаний.
Редко какое животное в силах уйти от ягуара. Он неутомимо преследует лошадей, быков и бизонов и на всем скаку овладевает своей жертвой. Он не задумываясь бросается в воду и ныряет за рыбой, до которой ягуар большой охотник, вступает в бой с крокодилом и пожирает выдру. Мало того, он воюет не на жизнь, а на смерть с обезьянами, и не без успеха, ибо благодаря своей ловкости и цепкости он взбирается на вершины деревьев, достигающих высоты шестидесяти метров, и даже тех, кроны которых находятся почти на такой же высоте.
Как и все хищники, ягуар старается держаться подальше от человека. Впрочем, доведенный до отчаяния голодом или преследованием охотника, ягуар, не помышляя больше о бегстве, храбро вступает в отчаянный бой и с человеком. Вот уже добрых десять дней, как наш тигреро выслеживал этих хищников и все еще никак не мог добраться до них. Судя последам, их было четверо: самец, самка и двое детенышей. Теперь понятно, почему мысль о страшной опасности, грозившей донье Марианне на обратном пути в асиенду, приводила в такой ужас молодого тигреро. Но, слишком хорошо зная донью Марианну и не надеясь поэтому переубедить ее, он не возобновлял разговора на эту тему. Мариано решил незаметно следовать за ней на почтительном расстоянии, чтобы в случае опасности подоспеть к ней на помощь. А донья Марианна, заметив, что все словно нарочно молчат о ягуарах, сама снова заговорила о них. Она закидала своего молочного брата вопросами: допытывалась, как и когда появились они в этой местности, интересовалась бедами, которые они успели натворить, требовала подробностей о том, как думает он справиться с ними. Тигреро отвечал с неизменной вежливостью, но ограничивался скупыми ответами, не поддаваясь великому соблазну всех охотников рассказывать о своих охотничьих похождениях. Сдержанность тигреро в разговоре на тему, которой он сам только что придавал серьезное значение, невольно рассердила донью Марианну. Она начала подтрунивать над своим тезкой и в конце концов насмешливо заявила ему, что, по ее убеждению, никаких ягуаров вообще не существует; очевидно, он сам их выдумал только для того, чтобы посмеяться над ней.
Мариано отнесся добродушно к ее шуткам и даже признал, что не к чему нагонять на всех так много страха, а затем, желая переменить тему разговора, снял со стены гитару и начал бренчать какой-то танец.
Так в песнях, в разговорах и в смехе незаметно прошло несколько часов. Марианне пора было ехать. Тигреро отправился в кораль, оседлал лошадь молочной сестры, а заодно и своего коня.
