Диана не успела ничего ответить матери, потому что ее отвлек звонок мобильного. Звонил отец Германа – сказать, что его сыну стало лучше. «Убедилась?» – спросила мама после того, как Диана поговорила по телефону.
Девушка пожала плечами, не говоря ни «да», ни «нет». Это могло оказаться просто совпадением. По крайней мере, ей хотелось верить в совпадения и не верить в то, что рассказала ей мама. «Погубишь парня, – сказала мама с тоской и какой-то обреченностью. – Погубишь, и ведь не простишь себе этого…»
Диана выскочила за дверь, поймала попутку и попросила отвезти ее в больницу.
Она шла по узкому коридору, в котором даже в дневное время горели лампы, отчего сутки казались целым яблоком, не распадающимся на половины день-ночь. И еще издали заметила родителей Германа, которые стояли обнявшись, словно слившись в одну фигуру, символизирующую отчаяние, надежду и мольбу. Диана замедлила шаг. «Погубишь парня, погубишь парня…» – слова мамы червем буравили сердце.
Девушка не стала подходить к родителям Германа, развернулась и торопливо, пока ее не заметили, покинула больницу.
Диана медленно водила лучом света по полкам этажерки. Светлое пятно выхватывало толстые запылившиеся корешки, но это были книги. Фотоальбома в комнате не оказалось. Диана разочарованно опустила фонарик и в этот момент услышала тихий, но отчетливый вздох.
– Кто здесь?! – выкрикнула она и, как пистолет, направила фонарик в ту сторону, откуда ей послышался странный звук. Луч осветил пустое кресло.
«Нервы», – отлегло от сердца.
Но в этот момент из коридора донесся отчетливый скрип приоткрывающейся двери и голоса.
* * *
Спускаясь в компании Алевтины и Евгения по лестнице на четвертый этаж, где проживала Диана, Илья с удивлением и неким восхищением думал, что этот подъезд – просто какой-то «цветник» странных особ. Одна из них, по имени Зинаида Львовна, – это комедийный и драматический театр в одном лице. Другая барышня непонятно почему решает покончить жизнь самоубийством. Третья посреди ночи выдергивает его из постели заявлением, что ей опять приснился кошмар, и при этом, когда Илья в компании плохо соображающего со сна Евгения приезжает к ней, встречает их радушной улыбкой и свежеиспеченными булочками. Просто сюр какой-то! Нет, ничего против булочек Илья не имел, умял четыре шутки и с большим аппетитом, а Евгений – тот и вовсе почти все блюдо, но такой прием с булочками на фоне непонятных телефонных звонков, зловещих голосов и таинственных шагов выглядел комично. Четвертая жительница подъезда мало того, что днем выдает себя за предсказательницу судьбы (и активно поддерживает этот образ – рядится в балахоны, потрясает амулетами и серебряными браслетами), так по ночам еще вскрывает чужие квартиры и что-то в них ищет. Интересные женщины его окружают! Если еще добавить сюда Лену с ее капризами и ультиматумами и Варвару, присягающую на таблице Менделеева и обвенчавшуюся с пробирками и колбами, то «букет полевых ромашек» получается даже чересчур оригинальным.
…Ночь выдалась необычной. Вначале Илью разбудила звонком Алевтина. И в голосе девушки было столько мольбы, страха и отчаяния, что Илья не колеблясь решил приехать. Хотя, уже ведя машину по полупустому шоссе, он не переставал удивляться собственной выходке. Переться в такую даль ради того, чтобы успокоить неинтересную ему девицу, которую напугали какие-то сны. И ладно бы один поехал! Так нет, еще соседа Женьку поднял и заставил собрать записывающую аппаратуру. Честно говоря, Илья думал, что Евгений после недавних событий пошлет его подальше, но нет, сосед покорно собрал сумку с техническими прибамбасами и, зевая на ходу, потопал к машине Ильи.
У Алевтины они наелись ванильных булок, которые на вкус оказались божественными. За чаем девушка и рассказала о своих снах, странных телефонных звонках и подозрительных звуках в квартире, в которой никого, кроме нее, не было.
Если в сны еще верилось – чего только, бывает, ни снится, то в телефонные звонки и уж тем более шаги – как-то не очень. Но делать нечего, надо было как-то оправдать и перед собой, и перед хозяйкой квартиры этот поздний визит. Евгений прикрутил к телефонной трубке какие-то записывающие штучки. Причем выполнял он свою работу с таким энтузиазмом, что Илья заподозрил парня в том, что тот надеется на второе блюдо с ванильными булочками. Под конец Евгений поставил на запись катушечный магнитофон, а Илья предложил час-полтора посидеть внизу в машине – для «чистоты эксперимента». Алевтина, чуть поколебавшись, согласилась, накинула на плечи узорчатую вязаную шаль и покинула следом за молодыми людьми квартиру.
На площадке она вдруг задержалась возле двери соседа – того самого пожилого мужчины, с которым Илье так и не удалось встретиться.
– Дверь открыта, – прошептала девушка, указывая на щель между дверью и косяком. – Надо бы разбудить Павла Ивановича, сказать ему об этом. Он очень рассеянный. Видимо, забыл запереть замок.
Но в квартире хозяина не оказалось, зато выяснилось, что в помещении находится девушка Диана, на этот раз расставшаяся со своими балахонами и звенящими браслетами.
Увидев их, Диана закричала, а следом за ней закричала и Аля. Пробормотав «извините», будто застукала неприличную сцену, ударившую по ее нравственности, Алевтина выбежала из квартиры, оставив в комнате Диану с Ильей и Евгением.
– Я вам все объясню, – пролепетала (именно пролепетала, а не пропела медовым голоском, как раньше!) Диана. – Это не то, о чем вы подумали! Это совсем другое! Пойдемте ко мне, и я все вам расскажу, обещаю!
Квартира Дианы вызывала интерес. Илья усмехнулся в сторонку, увидев, как удивленно озирается Евгений, попавший сюда впервые.
– Это просто антураж, – как-то уж очень недовольно произнесла хозяйка квартиры. Заметила, видимо, что глаза Евгения загорелись жадным интересом при виде одной из «африканских» масок. – Моя деятельность требует подобной обстановки, не могу же я принимать клиентов на кухне за колченогим столом, покрытым клетчатой клеенкой!
– Диана у нас гадалка и ясновидящая, – пояснил Илья, вспомнив, что Евгений не в курсе занятий девушки.
– А… – только и смог вымолвить парень и с уважением, смешанным со страхом, посмотрел на хозяйку квартиры.
Та при этом болезненно поморщилась, будто слова Ильи прозвучали для нее как насмешка.
– Рассаживайтесь, – пригласила она, указывая на кресла, затем ненадолго вышла из комнаты и вернулась, неся еще две маленькие табуретки. Молодые люди сели на табуретки, Алевтина опустилась в кресло. Диана осталась стоять.
– Чай будете? – поинтересовалась хозяйка.
