Как жемчужина в своей раковине, лежала Лолита, окутанная безмолвной тьмой, укрытая звездным покрывалом. И ему казалось, что этот сон, этот совершенный в своей красоте покой, — единственное, что имеет значение в этом мире в эту ночь.
— Я не сплю, я не сплю, — повторял юноша. Эти слова рвались из тайников его вдруг возмужавшего сердца, победно неслись ввысь, растворялись в безмолвном покое, царившем в обители недремлющего владыки неба…
Но была и еще одна мысль, которая не давала ему покоя во мраке безлунной ночи: «А Гора эту ночь проводит в тюрьме!» До сих пор он делил с Горой все его радости и печали. Впервые это было не так. Биной понимал, что для такого сильного человека, как Гора, заключение в тюрьме не представляет ничего страшного; но с начала и до конца этой истории, имевшей большое значение для его друга, Биной не принимал в ней никакого участия и был далек от Горы. Когда разделившиеся потоки их жизней сольются вновь — можно ли будет заполнить пустоту, образовавшуюся вследствие этой разлуки? Не положит ли она конец их редкой дружбе, такой безупречной и бескорыстной! Так, в одну и ту же ночь ему было дано ощутить полноту счастья и тоскливую безысходность. Биной стоял неподвижно, пристально вглядываясь в темноту и словно ощущая близкое дыхание разрушительного и созидающего начал жизни.
Если бы Биной лишь по чистой случайности не участвовал в путешествии, предпринятом Горой, и только поэтому не смог разделить злоключений, выпавших на его долю, их дружба, возможно, и не пострадала бы. Но паломничество Горы, так же как и участие в спектакле Биноя, не было случайностью. Поток жизни Биноя вырвался из русла их прежней дружбы. И разрыв поэтому стал неизбежен. Но другого выхода не было! Что делать, Биной уже не считал единственно правильным путем для себя — путь Горы.
Но неужели столь длительная привязанность погибнет только оттого, что разошлись их пути? Эта мысль заставила Биноя содрогнуться. Он знал, что Гора все, что бы он ни делал, подчиняет намеченной цели. Великий Гора! Человек с несокрушимой волей, которую он сумел сделать законом для всех. Он победоносно пойдет вперед, покоряя сердца людей, — ведь недаром всевышний одарил его царственным величием!
Когда извозчик остановился у дома Пореша-бабу и Лолита вышла из коляски, Биной увидел, что она дрожит и что ей стоит больших усилий взять себя в руки. По правде сказать, она до сих пор еще не отдавала себе ясного отчета в том, насколько серьезно преступление против законов приличия, так опрометчиво совершенное ею. Она знала, что отец никогда не будет ее бранить, и больше всего остального боялась именно его молчания. Биной терялся в догадках, как ему поступить. Опасаясь, что его присутствие только усугубляет ее беспокойство, он нерешительно сказал Лолите:
— Пожалуй, лучше будет мне уйти?
— Нет, нет! — поспешно ответила девушка. — Зайдемте вместе к отцу.
В душе Биной был несказанно рад такой настойчивой просьбе. Значит, его долг по отношению к Лолите не ограничивался тем, что он доставил ее домой. Значит, благодаря этому неожиданному происшествию, его судьба окажется теперь странно связанной с ее судьбой. Он чувствовал, что должен твердо — тверже, чем прежде, — стоять за нее. Мысль о том, что Лолита ищет его поддержки, взволновала Биноя до глубины души; у него было чувство, будто она схватила его за руку, прося о помощи. Если Пореш-бабу будет сердиться на Лолиту за ее необдуманный и неприличный с точки зрения общественной морали поступок и начнет ее бранить, он возьмет всю вину на себя, надежным заслоном встанет между Лолитой и отцом и, не дрогнув, примет все упреки.
Но Биной неверно понял, что таилось за просьбой Лолиты. Она не любила ничего скрывать и теперь хотела, чтобы Пореш-бабу знал во всех подробностях, что с ней произошло. Она готова была принять любое наказание, которое отец пожелал бы наложить на нее.
С самого утра Лолита сердилась на Биноя. Она сознавала, что он не давал ей повода к этому, но, как ни странно, это сознание не уменьшало, а, наоборот, увеличивало ее досаду. На пароходе у Лолиты было совсем иное настроение.
С детских лет у нее нередко бывали приступы раздражения, за которыми следовали самые нелепые выходки; но на этот раз дело обстояло гораздо серьезнее. Оттого, что в этой истории оказался замешан Биной, Лолита испытывала тайную радость, вроде той, что доставляет людям запретное удовольствие.
Принять покровительство человека постороннего, разделить его общество, и притом без всякой «охраны» в лицо родных или близких, — все это создавало опасное положение, и ей было о чем тревожиться. Но врожденная деликатность Биноя придала этому приключению оттенок чистоты и невинности, и она с особенным удовольствием отметила его удивительную внутреннюю скромность. Ей казалось, что она видит совсем не того Биноя, который бывал у них дома, делил с ними игры и забавы, болтал без умолку, весело шутил, смеялся и умел поддерживать приятельские отношения даже со слугами. Под предлогом заботы о ней Биной мог вести себя на пароходе гораздо свободнее, — но, стараясь держаться подчеркнуто на расстоянии, он сделался еще ближе сердцу Лолиты.
Всю ночь одолеваемая разными мыслями, Лолита ворочалась на своей койке и не могла заснуть. Наконец ей показалось, что начало светать. Осторожно приоткрыв дверь, она выглянула наружу. Напоенная росой предрассветная мгла еще лежала над чистым речным простором и окутывала прибрежные леса; дул свежий утренний ветерок, и по воде бежала рябь; из машинного отделения доносился шум — начинался трудовой день.
Выйдя из каюты, Лолита тотчас увидела Биноя. Он заснул в кресле на палубе, уткнувшись в теплый плащ. Сердце Лолиты дрогнуло. Значит, всю ночь Биной охранял ее сон! Так близко, и так далеко… Лолита быстро скользнула обратно в каюту и, остановившись на пороге, снова посмотрела на Биноя, мирно спавшего на фоне сумрачного речного пейзажа, и ей показа лось, что среди звезд, оберегающих покой земли, самым ярким светом горит его звезда. И пока она смотрела так на него, нежность затопила ее сердце и на глаза навернулись слезы.
Ей казалось, что бог, молиться которому научил ее отец, явился ей, что он простирает к ней руки, благословляя ее. И в ту священную минуту, когда на берегу, под сенью дремлющих деревьев, впервые обнялись разгорающаяся заря и уходящий сумрак, в огромном звездном чертоге вселенной прозвучал первый аккорд божественной в`ины, и в ее мелодии слышались безмерная радость и великое страдание.
В это мгновение Биной во сне пошевелился. Лолита тотчас спряталась в каюте и, заперев дверь, улеглась. Руки и ноги у нее совсем окоченели, и она долго не могла унять взволнованное сердце.
Постепенно мрак рассеялся, и пароход поплыл дальше. Биной проснулся от пароходного гудка, но остался лежать в кресле и, устремив взор на восток, ждал, когда блеснет первый луч восходящего солнца. Вдруг он заметил, что на палубу вышла Лолита и стала у перил. Он поспешно приподнялся и собрался было скрыться в своей каюте, но она окликнула его и поздоровалась.
— Боюсь, что вы плохо спали эту ночь, — сказала она.
— Да нет, что вы, наоборот… — смущенно ответил юноша.
Из-за горизонта показался краешек солнца, брызнули яркие лучи и зажгли золотые искры в капельках росы, осыпавших листья растущих по берегу бамбуков. Никогда в жизни ни Лолите, ни Биною не приходилось видеть такого восхода. Никогда еще не затрагивала их так сильно красота нарождающегося дня. Сегодня они впервые почувствовали, что небо, словно открытое око, смотрит вниз, безмолвно радуясь каждому новому проявлению мироздания. Все чувства их были обострены до предела, им казалось, что в этот момент они соприкоснулись с великой тайной вселенной. И поэтому ни один из них не мог вымолвить ни слова.
Пароход прибыл в Калькутту. Наняв экипаж, Биной усадил Лолиту, а сам сел на козлы с возницей.
Пока они ехали по улицам утреннего города, ветер настроения Лолиты неизвестно почему изменил направление и подул в обратную сторону. Теперь ее угнетала мысль, что в трудную минуту жизни на пароходе с ней оказался Биной, что он имел такое близкое отношение ко всей этой истории, что он, словно опекун, вез ее домой. Она не могла примириться с тем, что силой обстоятельств Биной получил какую-то власть над ней. Лолита и сама не отдавала себе отчета в том, почему так переменилось ее настроение. Почему мелодия прошлой ночи, столкнувшись с повседневностью, вдруг оборвалась на такой резкой ноте. И когда у дверей дома Биной смущенно спросил, не уйти ли ему, она рассердилась еще больше.
«Он, кажется, воображает, — думала она, — что я боюсь показаться на глаза отцу с ним вместе!» Лолита хотела как можно яснее дать понять ему, что она ни капельки не стыдится своего поступка и готова все рассказать отцу. Поэтому в ее планы отнюдь не входило потихоньку распрощаться с Биноем у дверей, как будто она и вправду была виновата. Лолита хотела сохранить свои отношения с Биноем по-прежнему простыми и ясными, какими они были раньше, и вовсе не была намерена унизить себя в его глазах и допустить, чтобы фантазии и колебания прошлой ночи все изменили между ними.
