— Понятно, что неплохо, — сказал я по-русски, захлопывая заднюю дверку фургона и поворачиваясь к ним. — Мне тоже нравится.
Парни чуть смутились, но не сильно. Тот, что с «браунингом», стриженый «под полубокс» и с длинным носом, спросил:
— Здесь живете?
— Проездом, — покачал я головой. — А вы?
— Тут, в Ден Хельдере, — ответил он. — Это порт к северу отсюда, много народу живет.
— Еще земляки есть? — спросил я об актуальном.
— Ну… есть, — как-то сбивчиво сказал второй парень, который с двустволкой, светловолосый, курносый и кудрявый как барашек.
— А что так неуверенно? — немного удивился я.
— Ну, мы не очень вместе вроде как, — ответил тот. — Одни к одной компании прибились, другие к другой. Там всяких хватает.
— То есть не кучей держитесь?
— Нет, — мотнул он головой.
Это тоже по-нашему, и за границей особенно проявляется — русские стараются друг от друга подальше держаться. Не всегда и не все, но большинство. И Большой Песец, похоже, эту привычку не изменил.
— А сюда что занесло? — спросил я их.
— За товаром приехали, — сказал третий, чернявый и малость цыганистый. — Чуть приторговываем, живем помаленьку. Вы здесь долго будете?
— Не знаю, как получится, — пожал я плечами. — До завтра точно пробуду. А что?
— Да нет, так, ничего, — ответил он, чуть растерявшись. — Тут вечером все по кабакам собираются, мы в «Де Лопере» будем. Это бар на ближнем острове, идти в сторону моря до самого конца. Не ошибетесь, он в старом бастионе или чем-то таком.
— Понял, учту, — кивнул я.
Их взгляды шарились по мне, по грузу в фургончике, по оружию, по дорогой снаряге… такие взгляды, с завистью. Ладно, хрен с ним, что мне с их взглядов. А может я неправильно эти взгляды и оценил, у меня вообще с прозорливостью дела пока так себе обстояли, сколько уже нарывался.
На этом и расстались. Компания отправилась по базару дальше, а меня водитель фургончика — молодой негр, постоянно что-то напевавший, повез на стоянку, где и помог разгрузиться. Оставил только из трофеев югославский «калаш», хоть и дурацкий малость, но все же надежный. Мало ли, вдруг когда пригодится, хотя мне им пользоваться не слишком хотелось. А так все, излишки проданы, все переведено в самый ликвидный товар — патроны. Если сложить их все вместе, то по прикидкам мне этого должно хватить очень надолго.
Другое дело, что вес штабеля уже такой, что вынуждает хорошо думать при выборе транспортного средства. Да и светить таким богатством нужно аккуратней, не одни албанцы в этих краях алчны и способны на любую подлость.
Не удержался, попытал охрану стоянки на предмет полной сохранности груза, они даже оскорбились. После этого поверил, пообщался с навестившим стоянку котом, затем пошел в город оглядеться, раз уж основное дело сделано. А надо бы еще глянуть, что здесь за военные. Военные мне и нужны.
Городок навевал покой, хоть вообще не покидай это место. Нет, какие-то следы нового времени были видны: тут следы пуль на стене, тут смятая гусеницами бронетехники легковушка, там следы пожара — но все уже такое, словно отошедшее в прошлое, в разряд местных преданий. Ходят люди, из открытых окон магазинов слышны голоса, в проливах между островами стоят рядами лодки и баржи. Лодки трех типов в основном — или небольшие моторки, или большие баркасы, или просто парусные яхты — все не то, что мне бы хотелось найти.
За причалами рядами выстроились огромные лодочные сараи, маленькие верфи, мастерские, какие-то конторы, склады. Суета была видна и здесь, причем здесь ее было даже больше — разгружались баржи. Сновали погрузчики, мельтешили люди, из барж вытаскивали мешки, коробки, бочки — что угодно, затаскивали в эти самые сараи. Все верно, путь водой до недалекого Амстердама куда как безопасней, вот и тащат оттуда что удается именно так — водой.
Дальше был замок, и этот самый замок поразил. Это был именно самый настоящий замок, как с картинки: стены с зубцами, башни, вырастающий прямо из воды посреди пруда. К красным воротам вел мост, длинный и узкий, с еще одними воротами посередине, по которому никакой враг в былые времена не прорвался бы. Вот тут да, от любых зомби можно было запереться. Над башней вился трехцветный голландский флаг, на мосту разместился за укреплением из мешков с землей патруль с пулеметом. На площадках вокруг замка и на прилегающем полуострове выстроилось рядами немало бронетехники, возле которой возились солдаты в комбинезонах — служба шла, значит, и это хорошо.
Остановился в раздумьях. Что все же делать? Продолжать свою войну, у меня уже и план дальнейших действий есть, или все же заявить об албанском анклаве военным? Получается, что у меня вроде как мою месть отберут, не рассчитаюсь я за друзей. С другой стороны… там где-то людей держат, и голову на отсечение — не в санаторных условиях. С этим как быть? Подождут, у меня свои дела? Вот и выбирай теперь. Думай голова, думай, шапку куплю… Откуда это, из какой книжки? Не помню, из детства что-то, а где оно теперь, то детство…
Военные албанцев по голове гладить не будут. Вот уверен я в этом, если честно. Еще недавно бы гладили, а теперь не станут, недаром тут проговорились про полное искоренение воровства. А это значит, что результаты их я тоже в актив своей мести занести смогу, наверное. Нет, надо идти, разговаривать с ними, нельзя так, там ведь действительно люди.
Увлекся я что-то, берега терять начинаю, а так нельзя. Пока пределы блюдешь — ты человек, а как раздвинул их беспредельно — так уже и нет, животное какое-то.
Решил так решил, надо идти. И пошел. Дошел до поста, где меня и остановили. После обмена приветствиями перешли на английский. Молодой белобрысый боец с малопонятными для меня лычками спросил о цели обращения к командованию.
— Сообщить о большой банде, которая держит в заложниках местное население, — с военной же точностью сформулировал я ответ.
Хватило. Тот аж подскочил и сразу схватился за рацию, быстро заговорив в нее по-фламандски. А затем, махнув рукой, сам повел меня в ворота замка.
Признаться, внутри я и вовсе опешил, даже тормознул. А красиво, черт возьми, удивительно просто. Г-образное здание, вписанное в квадрат стен крепости, высокая острая крыша под красной черепицей. Камни старые, местами мхом поросли, но все ухоженное, видно что заботились.
Правда, современного тоже хватает: на одной из башен целый лес антенн, к которому тянется толстый моток кабелей. Несколько генераторов в углу двора. Двое солдат в камуфляже под навесом.
Белобрысый провел меня внутрь здания, повел по темному коридору, постучался в дверь, пропустил вперед.
Интересно, что было в этой комнате раньше? Сейчас кабинет какой-то забавный — средневековый интерьер и зеленые раскладные столы, какие в штабных палатках расставляют. За столом высокий, худой, светловолосый, усатый, в камуфляже вроде нашего «камыша» — он тут за стандартный. Лет сорок с виду. Рядом с ним еще один, помоложе, крепкий, тоже рослый, в полицейской форме, насколько я понял, но не в обычной, патрульной, а спецназовской, темной, с нашивкой «Politie DSI». Глядя на них почему-то вспомнилось, что у голландцев самый большой средний рост в Европе. Крупные дядьки.
Подход тоже понравился. Без скептицизма, без подначек, без вопросов в стиле: «А тебе зачем и чего с того?» — просто спросили что, где, откуда знаю. Ответил честно.
— То есть у вас война с ними? — уточнил тот, что в полицейской форме.
— Получается что так, — подтвердил я.
— Мы к этому относимся неодобрительно, — сказал тот. — Пытаемся восстановить закон. Закон не предусматривает частные войны.
— Когда восстановите — не будет таких банд, — пожал я плечами. — И как следствие, не будет таких войн. А пока албанцам плевать на ваш закон и ваши взгляды на его восстановление. Такие заявления следует подкреплять действием. Они убивают людей, в том числе погибли все мои товарищи. Вот и подкрепляйте.
Не возмутились, выслушали такую мою филиппику спокойно. Военный что-то пометил карандашом у себя в блокноте, кивнул, сказал:
— Мы постараемся. Скрытный подход указать можете?
— Смотря для каких сил, — чуть удивился я вопросу.
— Отправим с вами разведчиков, ответил он. — Для них.
— Без проблем. Даже база есть.
— Это хорошо, — спокойно кивнул он. — Они обеспечат все остальное. У нас сейчас совсем немного сил и все задействованы, не можем сразу в атаку броситься, — добавил он, словно оправдываясь. — Надо время подготовиться, собрать силы.
Ну да, это понятно. Уверен, что проблема дезертирства у них не слабее чем у американцев. Недаром улицы какой-то «фольксштурм» патрулирует. А полиции, по логике, вообще больше всех должно было достаться, вместе со «скорой помощью», как, кстати, в Америке и произошло.
Кстати, порадовало и то, что они не изъявили желания подержать меня в изоляции до окончания операции, тоже ведь могло такое запросто случиться. Хотя понятно, если бы они сразу в битву кинулись, то так бы и было, а вот для разведки я все же там нужнее.
