сделать хоть что-то, лишь бы выплеснуть эту бездну счастья и облегчения.
«Он живой! Он сейчас стоит передо мной!
… стоит
… передо мной
… сейчас
… здесь, в Крепость-граде
… где я скрываюсь под чужим именем…»
Тут-то и пришло осознание катастрофы, в которую я угодила.
Одновременно с этим Эган сделал шаг вперед и хрипло, отрывисто прошептал:
— Кайра…
Сколько в его голосе послышалось счастья и облегчения!
Вот только имя прозвучало не мое. Фальшивое. Как и то, под которым меня знали в Крепость-граде.
Эган шагнул ко мне, а я от него. Сглотнула и завертела головой в поисках путей отступления.
— Кайра… — Снова тихий шепот, от которого разрывалось сердце.
— Я… я… — выдохнула едва слышно, продолжая пятиться назад, пока не уперлась в стенку загона.
Дальше двигаться было некуда. Я сама себя загнала в угол.
«И что сказать, как объяснить свое присутствие, не рассказывая всей правды? Как уберечь нас обоих от беды?»
— Кайра… ты здесь…
Передо мной встал страшный выбор: позволить себя поймать или ударить. Ударить и попробовать сбежать, потому что все пропало.
«Моя легенда рухнула! Конец всему! Потом буду думать о том, куда отправлюсь. Все потом. Сейчас бежать. И как можно дальше. Подальше от этого хриплого голоса, от которого все дрожит, от взгляда, от самого его присутствия. От всего!»
Я приготовилась нанести удар, какую бы боль после этого ни испытывала. Однако мои планы нарушил Шрам. Внезапно оказавшись между нами, он требовательно рыкнул. Это привело в чувство. И меня, и зимородка. Мы оба словно проснулись ото сна, очнулись от этого наваждения.
Наверное, Эган… Рейнер — следовало называть его правильно! — прочел на моем лице что-то, заставившее его отступить. Даже не так, отшатнуться и медленно поднять руки.
— Я не трогаю… Кайра. Я… — тихий вздох и несмелая, но очень красивая улыбка, — я до сих пор не верю, что это не сон… это ты… ты здесь. Я…
Договорить ему не дали.
— Вижу, вы уже познакомились! — радостно провозгласил подошедший смотритель загонов.
Я сжалась, затравленно уставившись на Рейнера. Если он меня выдаст, всему конец.
— Познакомились? — переспросил зимородок, продолжая стоять спиной к Альберу Таресу и смотреть на меня. Так пристально, словно не мог насмотреться.
— Да. Это та самая Ирэн Иглич, которая смогла усмирить твоего зверя. Клянусь, Рейнер, если ты еще раз оставишь Шрама одного, я за себя не отвечаю. Он из меня всю душу вынул. Сначала огрызался, потом рычал, а после и выть начал. Ужасная зверюга.
— Значит, Ирэн Иглич… — протянул Рейнер, продолжая изучать меня взглядом.
Он все понял. Я по глазам видела, что догадался. Что я скрываюсь, что в бегах, что живу под фальшивым именем. Хотя и сам он в ЧИЖИиК поступил под чужим именем, притворялся студентом. Для чего? Планировал выведать какие-то тайны?
— Я так и сказал. Я ж тебе говорил про нее. Замена Патриши. Маг общей практики, — отозвался Тарес. — А в чем, собственно, дело?
— И как давно вы в Крепость-граде, Ирэн? — вкрадчивым тоном поинтересовался Рейнер.
— Три недели.
У меня даже получилось нормально ответить. Голос не дрожал, осип немного, но ничего не страшного. Сейчас главное было не вызвать лишних вопросов у Тареса, который уже начал коситься на нас с подозрением.
К счастью, Рейнер меня не выдал, и это радовало. Значит, оставался еще шанс сбежать. Пусть и совсем крохотный, но я не собиралась его упускать.
В серых глазах полыхнули молнии.
— Три недели, — медленно повторил Рейнер и улыбнулся. Только улыбка вышла такой жуткой, что мороз пробежал по коже.
— У вас все в порядке? — спросил Тарес. — Надеюсь, ты не собираешься отчитывать девушку. Она нам всем очень помогла со Шрамом.
— Со Шрамом? — Снова эта непонятная, немного грустная улыбка. — Выходит, ты подружилась с моим ирбисом?
— Да. Можно сказать и так.
Я нервно провела пальцами по шерсти Шрама, который продолжать стоять рядом, словно пытался защитить меня от своего хозяина. А еще ирбис предоставил мне место для маневра. Если очень постараться, я могла бы прошмыгнуть мимо Рейнера и исчезнуть.
Судя по взгляду, которым меня наградил зимородок, он подумал о том же. Слегка прищурился и неожиданно кивнул. Словно соглашался, давал понять, что позволит мне уйти.
Я даже растерялась. Серьезно? Вот так просто?
— Тарес, я должен перед тобой извиниться. — Медленно, словно с неохотой он повернулся к пожилому смотрителю. — Мне не следовало оставлять Шрама здесь. Он сильно проказничал?
Лишь только когда он отвернулся и отвел глаза, я смогла вздохнуть и начать движение. Сначала осторожно, словно боялась, что Рейнер преградит путь, но потом ускорилась.
Тем временем Тарес что-то ему ответил, но что именно, я не расслышала, да и не желала знать. Выскочила из загона, схватила пальто и торопливо зашагала прочь. И даже не заметила, что где-то по пути обронила шапку и шарф. Стоило оказаться на улице, накинула пальто, забыв его застегнуть, и бросилась в сторону общежития. Так быстро, как только могла.
«Криста ушла на обед, и мне никто не помешает», — билось в голове.
Я стремительно ворвалась в комнату и, не разуваясь, подскочила к шкафу. Достала из него одежду, документы и свалила все на середину кровати, после чего заметалась туда-сюда по помещению в поисках забытых вещей.
Где-то в глубине души меня одолевали сомнения в правильности такого поступка. С одной стороны казалось, что вовсе не обязательно бежать, можно все рассказать Рейнеру, постараться объяснить свое поведение, в конце концов что-то придумать. Ведь если он не выдал меня сейчас, то не выдаст и потом.
Однако с другой стороны я отдавала себе отчет, что если не покину Крепость-град, то не смогу остаться равнодушной. И так за прошедшие три недели группа изменила меня. А рядом с зимородком я совсем утрачу бдительность. И это могло стоить жизни нам всем.
Запихнув в мешок часть вещей, я резко остановилась. Не знаю, как это назвать. Наверное, предчувствие. Просто я внезапно поняла, что Рейнер близко. Еще немного, и войдет в комнату. Сбежать не получится. И все это зря.
Выпрямившись, я повернулась в сторону выхода и застыла в ожидании его прихода. Интуиция не обманула: буквально полминуты спустя дверь распахнулась, через порог шагнул Рейнер. В руке он держал мои потерянные шарф и шапку. Мужчина аккуратно положил их на полку, медленно обвел глазами тот бардак, что я сотворила, потом посмотрел на меня и тихо произнес:
— Поговорим,
