квартиры Данила, ванная комната у нас с мамой вызывала у меня нехорошее чувство.
Раньше я не замечала насколько у нас всё плохо и даже отвратительно. Эта шелуха от толстого слоя краски, эти тёмные пятна на потолке и эта пожелтевшая от нескольких десятилетий службы, ванна. Начать нужно было именно отсюда, а там как пойдёт и насколько хватит денег.
Мама мою идею одобряла частично. Плакалась иногда, сколько на это придётся угробить денег, и сколько на них можно было бы купить. Но я прекрасно понимала, что она хочет купить и всякий раз её осаживала.
Денег я ей почти не давала, потому что знала, как она может ими распорядиться. Я покупала продукты и считала, что даю достаточно, чтобы она не оставалась голодной, а на бутылку пусть не рассчитывает.
Валера, тут же к маме охладел. На что она всё время мне жаловалась. Когда вечером на кухне я ужина после работы, мама не забывала высказаться.
— Из-за тебя такого мужика потеряла.
— Мама посмотри на себя в зеркало, — возмущалась я, — ты — красивая женщина, а выбираешь каких-то хмырей. Он ходил к тебе только из-за того, что у тебя всегда есть бутылка, и ты наливаешь.
— Ну не говори такого, это не правда. Валера не такой. Он меня любит.
— Тогда почему, когда у тебя нечего выпить, его нет? Это что любовь у него такая? Мама, ну имей хоть какое-то достоинство.
— Он не приходит, потому что тебя боится, что вызовешь ментов, — обвиняла она.
— Правильно делает, и вызову. Знаешь мама, если бы он был нормальный мужик он бы меня не лапал. А так получается, тебя любит, а меня лапает.
— Да это ты всё наговариваешь. Ничего он тебя не лапал.
— Ага, и в комнату ко мне случайно зашел, за солью.
Мама обижалась, но честно говоря, я чувствовала, что слова мои доходят до неё, хоть и не целиком. Она вроде понимала, что говорю я правду, но никак не могла без мужика и очень от этого мучилась. Будто деть себя никуда не могла.
— А хочешь, я тебя к нам на работу устрою, уборщицей?
— Да ты что, ведро тягать, и шваброй махать? Я не привыкшая. И потом, это даже как-то унизительно.
— А с алкашом жить не унизительно?
— Да какой он алкаш, так, выпивает чуток.
— А ты с ним? Ты посмотри, пока его нет, ты опять на человека стала похожа, а то вечно лицо опухшее. Ты знаешь, говорят, женский алкоголизм не излечим.
— Что ты болтаешь? Ну какая я алкашка, ну какая?
И так по вечерам мы с ней спорили, но всегда я оставалась в этом споре победителем. И не без удовольствия наблюдала, мама моя начинает понемногу что-то понимать.
Глава 52
На девять утра Юлька была записана к врачу, так что мы торопились. Я старался не гнать, чтобы не растрясти жену, но она всё равно указывала:
— Не нужно так давить на педаль, не на пожар.
И я сбавил скорость, чтобы угодить ей, а скорее от того, чтобы она не пилила. В последние месяцы, я вообще стараюсь помалкивать и говорить ей только приятные вещи. Тщательно выбираю, что сказать, а если не выбрал, то и вовсе стараюсь промолчать. Потому что если что-то скажу, сразу получаю по первое число. Я уже мечтал, чтобы эта её беременность поскорее закончилась. Но ещё оставалось месяца два, май и июнь. Надеюсь, они пройдут быстро.
Я угождал ей во всем.
Только подошли к кабинету, тут же выглянула медсестра:
— Кузьмина!
— Я тут, — ответила Юлька и вошла в кабинет.
Я остался ждать. Прошелся по коридору, заглянул за угол и… замер.
Там, у окна стояла девушка очень похожая на Татьяну. Издалека я пока не мог понять, она это или нет. Только силуэт, юбка, обтянувшая бёдра, красные туфли на шпильке и маленькая кожаная курточка, словно влитая обтянула стройную талию. Её темные волосы в тугой косе. Вот она повернулась боком, и я увидел профиль. Щёки мои вспыхнули, то ли от страха, что выйдет жена, то ли от волнения, ведь я уже с месяц не видел Татьяну.
Она стояла у окна и читала что-то в тетради, которую держала в руках. Несколько секунд я решался подойти или нет. Чувствовал, меня потянуло к ней. Как тянуло всегда и я совершенно не мог сопротивляться.
Я подошел, она обернулась и резко, даже испуганно закрыла тетрадь. Теперь я рассмотрел, медицинская карточка, такая же как у Юли.
— Привет, — я улыбнулся, — что ты тут делаешь?
Глупый вопрос, но больше ничего не пришло в голову.
— То же самое что и все остальные. Тут ведь женская консультация, — улыбнулась она.
— Так ты пришла к врачу? — чем дальше, тем хуже.
Я начинал чувствовать себя идиотом.
— Ну конечно, что за вопрос? — снисходительно улыбнулась Татьяна.
— Тебя что-то беспокоит?
Она удивлённо сдвинула брови.
— А тебя точно это интересует?
— Интересует, раз спрашиваю.
— Да, меня что-то беспокоит, поэтому я пришла к врачу.
— Понятно. А я, здесь с женой.
— Я так и поняла. Без жены тебе тут нечего делать, — она снова улыбнулась.
Эта её улыбка, такая естественная, простая, заставила меня вспомнить все, что было между нами. И признаюсь, я захотел снова затянуть Татьяну туда, в мою квартиру, тогда уже я точно не выпущу её, ни за что. И непременно заставлю её полюбить себя.
И я тоже улыбнулся, но в тот же момент решил, что разговор на всякий случай пора заканчивать. Как бы Юлька не вышла, потом разговоров не оберёшься.
— Как ты живешь? — спросил я, перед тем как попрощаться.
Мне совсем не хотелось уходить, но волнение быть пойманным за разговором с девушкой, перекрывало это желание. Я просто не хотел проблем. Но моё — я, не пускало, держало возле Татьяны, и я
