— Боря всё-таки мой родной брат, — чуть тише добавил Вал.
— Я… Я всё понимаю. Я тоже очень волнуюсь.
— Ты что-то хотела?
— Можно тебя кое о чем попросить? — я напряжено сжала в руке карандаш. Хорошо, что он гибкий, иначе точно уже давно сломала бы.
— Конечно.
— Когда эта встреча закончится… Если Боря с тобой свяжется после нее, дай мне знать, что всё хорошо, ладно? Для меня это очень важно, — я опустила взгляд в пол, продолжая пытаться успокоиться.
— Хорошо. Без проблем, — снова эта напускная бодрость. — Ты сама как? Нормально?
— Да. Вот пытаюсь работать, — я закинула в канцелярский стакан карандаш и выпрямилась.
— Понятно. Если что-то узнаю, свяжусь с тобой, — Вал первым завершил вызов.
Оставив смартфон в покое, я приступила к работе, практически нырнула в нее с головой. А вынырнула из нее лишь в тот момент, когда ребята собрались пойти и пообедать где-нибудь неподалеку от офиса.
— Злата, ты с нами?
— Да-да. Уже бегу! — я сохранила последние правки и выключив компьютер, поспешила к ребятам.
Иногда мы обедали в офисе, иногда выбирались в самый ближайший недорогой ресторан. Из-за эмоционального напряжения совсем не хотелось есть. Рассматривая красивые картинки с различными блюдами в меню, я пришла к выводу, что просто выпью зеленого чая.
Все, кроме меня и Кати заказали суп из морепродуктов.
— Новостей нет? — тихонько спросила меня Катя, пока ребята оживленно обсуждали рекламный проект, над которым мы сейчас работали.
— Нет.
— Это просто встреча. У Германна кишка тонка, ничего он не сделает.
— Мне всё равно не легче, — честно ответила я.
Когда принесли наш заказ, я с настороженностью посмотрела на суп из морепродуктов. Он выглядел почти так же, как и в меню, но аромат… Я взяла свою чашку с чаем и сделала несколько глотков, стараясь дышать ровно.
Катя быстро влилась в общий разговор. Я продолжала периодически проверять телефон, но он всё еще упорно молчал.
***
Борис абсолютно не боялся предстоящей встречи с Германном. Сидя за рулем любимой машины, Бабай неторопливо ехал к пункту назначения. Этим пунктом был стрип-клуб. Он работал под покровительством Германна вот уже третий год. Пёстрая вывеска, неоновые цвета, от которых резало глаза. Всё здесь было в духе Прокурора.
Надев очки, Бабай припарковался возле клуба и вышел на улицу. Холодный порыв зимнего ветра просочился в носоглотку, иголками рассыпаясь в лёгких. Подкурив, Борис привалился поясницей к капоту автомобиля и глубоко затянулся.
Тщательно анализируя последние события, Бабай прекрасно понимал, что это его последняя встреча с Германном. Во всяком случае последняя мирная встреча. Больше переговоров не будет. Ни с его стороны, ни со стороны Прокурора. Слова уже ничего не решат. Это была железная аксиома.
Выбросив, бычок в урну, Борис неторопливой уверенной походкой направился в клуб. Повсюду грохотала музыка. Она неприятно давила на барабанные перепонки и раздражающей вибрацией опутывала грудную клетку. Яркие неоновые огни истерично пульсировали, буквально фонтанировали изобилием различных оттенков.
Бабай в своем привычном черном цвете и с отсутствием каких-либо эмоций на лице казался на всеобщем фоне беснования инородной частицей. Почти иностранцем.
Германн сидел на огромном полукруглом кожаном диване. Руки лежали вдоль широкой спинки. Голова была чуть откинута назад, а глаза буквально сжирали своим голодным взглядом полуголую девушку, соблазнительно танцующую прямо на столе.
— Бабай собственной персоной! — с деланной патетичностью объявил Германн, наконец-то оторвав взгляд от девушки.
Борис коротко кивнул и присел в кресло. Стоило бы снять очки, но он не спешил этого делать, стараясь хотя бы минимально защитить свои уязвимые глаза от ярко бьющего света огней.
— Пунктуально, — отметил Германн и взглянул на золотой циферблат своих часов.
— Приступим к делу? — нейтральным тоном спросил Бабай, фиксируя всё свое внимание на бывшем друге.
— А куда нам торопиться? — Германн удивленно приподнял брови. — Смотри, что у меня есть, — он собственнически провел ладонью вдоль ноги танцовщицы. — Новенькая. Вот думаю, годится ли она для работы в этом клубе. Что скажешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Борис взглянул на девушку. На вид ей было столько же, сколько и Злате. Правда яркий макияж и выкрашенные в черный цвет волосы визуально делали танцовщицу значительно старше. Бабай по глазам понял, что она совсем еще молоденькая.
— Ты здесь хозяин. Ты и решай, — с абсолютным отсутствием интереса ответил Бабай.
— Борь, — Германн чуть скривился, — ты всегда был скучным. Ты повнимательней посмотри, какая сочная девка, — он отвесил звонкий шлепок по ягодицам танцовщицы. — Обслужи моего гостя.
Девушка изящно спустилась с низкого столика и приблизилась к Борису.
— Верх сними, — приказал Германн. — Пусть он тебя хорошенько рассмотрит. Заведёшь его, работа будет твоей.
— Ты тоже ни капли не изменился, Геша, — с едва заметной улыбкой произнес Борис.
Вся деланная патетика тут же слетела с Германна. В глазах блеснула злость. Он нервным движением провел ладонью по виску. Бабай лениво расстегнул пуговицу на своем черном пальто. Геша — это было обращение из прошлого. Никто и никогда Германна не воспринимал всерьез. Он всегда сатанел от злости, когда к нему обращались с этим идиотским сокращением. Борис был Борисом, позже стал Бабаем. А он, Германн, долго не мог избавиться от этого унизительного Геши. Это сейчас все его зовут Прокурором, и никто не рискует вспоминать прошлое. Никто, кроме Бориса.
— Я изменился. Очень изменился, — Германн потянулся за стаканом.
— Всё играешься и баб тискаешь, — Бабай пересилив себя, снял очки.
Девушка продолжала усердно танцевать прямо у него на коленях, демонстрируя красивую небольшую грудь с темно-розовыми сосками.
— Одна из привилегий власти, — самодовольно отметил Германн и осушил стакан.
— Что насчет разговора?
— А что тут говорить? — Германн закурил и удивленно посмотрел на Бориса. — С тобой я никаких дел вести не хочу. С Валерой — да. Но не с тобой.
— Почему это? Рожей не вышел?
— Видишь ли, нам с тобой в одном городе будет слишком тесно. Ты всегда как кость в горле был, Борь. Меня это не устраивает, — Германн выпустил дым прямо в спину танцовщицы.
Девушка не собиралась отступаться, поэтому пошла еще дальше, сняв с себя полупрозрачные блестящие трусики.
— Твои варианты решения проблемы?
— Либо ты валишь нахрен отсюда, либо я разверну такую войну против тебя, что ты взвоешь, — Германн исподлобья посмотрел на Бабая. — Сейчас у тебя есть последний шанс всё переиграть, Борь.
Танцовщица взобралась повыше на колени к Борису. Ее танец уже больше напоминал имитацию секса. Она тёрлась голыми ягодицами о его пах, изо всех сил пытаясь возбудить. Бабай по-прежнему был полностью сфокусирован на разговоре.
— Ты ведь знаешь мой ответ. Зачем настоял на встрече?
— Думал, что ты достал из задницы свои мозги и поместил их туда, где им самое место, — раздраженно ответил Германн.
— Мои мозги именно сейчас встали на правильное место, — спокойно произнес Бабай. — Жизнь оказалась прекрасным учителем.
— Слушай, ты под чем-то? Почему это ты такой спокойный? — Германн чуть прищурился.
— А может это ты под чем-то? — Борис иронично улыбнулся. — Слишком ты какой-то перевозбужденный. Или всё дело в девочке? — он с того момента как танцовщица взобралась к нему на колени впервые открыто посмотрел на нее.
— Послушай, Борь. Я тебя сейчас прибить не могу, но потом всё может поменяться. Оно тебе надо? Свали просто отсюда и не нервируй меня, — Германн стремительно начал терять терпение. За одной сигаретой сразу же последовала и вторая. — Всё дело в тебе, сечешь или нет? У меня куча бабок. И твои эти дохлые телодвижения, связанные с казино, отелем и портом погоды не делают. Ты мне мешаешь. Конкретно ты. Из-за тебя я могу свободно порешать всё твое окружение. Оно тебе надо? Не надо.
