Юродивый
Николку маленькие дети обижают…Вели их зарезать, как зарезал тымаленького царевича.
Так было в Москве. На Украине, куда вступил самозванец, все было хорошо подготовлено. Тамошний народ, многие князья и воеводы не любили «москалей» и Бориса, так что Лжедмитрий I быстро набрал силу. С переменным успехом, с боями, продвигался он к Москве; к весне 1604 года его войско было в Путивле, и положение Бориса Годунова стало, видимо, безнадежным.
13 апреля 1605 года утром он был еще жив и здоров, а вечером умер, приняв яд, — такова версия Конрада Буссова [6]. Но здесь он, возможно, ошибается. Годунов последние годы был сильно болен и умер, скорее всего, от апоплексического удара. В тот день, после торжественного приема датских послов, у него, едва он встал из-за стола, открылось сильнейшее кровотечение из носу, рта, ушей. Врачи тщетно пытались помочь. Через два часа он скончался, успев постричься в иноки под именем Боголепа [17].
Борис владел царским престолом с 1 сентября 1597 по 13 апреля 1605 года, неполные восемь несчастных для России лет. H престоле остался Федор Борисович, сын Годунова. Измены в московских войсках усилились; стало очень неспокойно в самой Москве.
3 июня 1605 года посланцам Лжедмитрия I удалось выступить с обращением к горожанам с Лобного места на Красной площади. Толпа ворвалась в Кремль, Годуновых (Федора, его жену и мать) схватили и взяли под охрану. В тот же день была послана самозванцу повинная грамота: умоляли простить город, придти и царствовать. Лжедмитрий был уже совсем рядом со столицей, в Серпухове. Он ответил, что не придет прежде, чем будет уничтожена вся предавшая его семья Годуновых. Его послание было получено 10 июня, в тот же день Годуновы были убиты в своих покоях. 16 июня самозванец встал лагерем на лугу под самой Москвой. 20 июня пришли к нему боярская и другие делегации, — в том числе от немцев, ранее верно служивших Грозному, затем Годунову, теперь готовых так же верно служить новой власти.
Самозванец принял дары, всех простил и в тот же день, при огромном стечении народа и всеобщем ликовании, въехал в Москву и вошел в Кремль. 29 (по Д. Иловайскому — 21) июня Лжедмитрий I короновался в Успенском соборе согласно всем русским обычаям и церемониям. Важно подчеркнуть, что он был помазан на царство в полном соответствии со всеми законами России, и с того дня являлся ее законным царем, кто бы он ни был на самом деле.
Недолгое правление Лжедмитрия I все историки описывают как полезное и благодетельное для России, но явно на польский манер. Известно, что он предпринял также ряд крупных дипломатических акций для союза с европейскими монархиями против Турции. Римский папа Павел V одобрял его инициативы и написал ему несколько писем, увещевая также вернуться в католическое вероисповедание. Образ жизни новый государь вел веселый, даже разгульный. Менее чем за год он потратил на увеселения огромные деньги из московской казны.
Известный историк XIX века, упомянутый ранее Д. Иловайский, в «Новой династии» писал:
Но в чем особенно сказались крайняя распущенность и легкомыслие сего польского исчадия, так это в необузданном любострастии… Самые монастыри не были пощажены, многие молодые монахини впали в число его жертв. Говорят, после смерти Лжедмитрия оказалось до тридцати женщин, которые по его вине готовились сделаться матерями… И это за неполный год, до приезда невесты, Марии Мнишек. Если это правда, то, по скромным подсчетам, в начале XX века в городах России могли жить до тридцати тысяч потомков Лжедмитрия… [17].
Как он выглядел? Описания оставили многие современники; одно из подробных — французский наемник, капитан Жак Маржерет:
Ему было лет около двадцати пяти; бороды совсем не имел, был среднего роста, с сильными и жилистыми членами, смугл лицом; у него была бородавка около носа, под правым глазом (по другим свидетельствам — еще одна на лбу); был ловок, большого ума, был милосерден, вспыльчив, но отходчив, щедр; наконец, был государем, любившим честь и имевшим к ней уважение [22].
Лжедмитрий быстро и, похоже, успешно начал наводить порядок: для чиновников весьма суровый (против взяток); для купцов, ремесленников и прочих людей дела, и для всех иноземцев — весьма либеральный; отменил многие церемонии, правил просто. Через несколько месяцев Россия начала оправляться от страшных лет голода и чумы. Однако Лжедмитрий I наводнил Москву поляками [14] и чуть не демонстративно нарушал вековые обычаи русских царей.
Конрад Буссов приводит некоторые нарушения: не отдыхал после обеда; почти никогда не осенял себя крестом и не дозволял опрыскивать святой водой; ходил по городу без церемоний, а иногда и один — так что даже не знали, где он; на богомолья ехал не в карете, а скакал верхом, да еще на самом резвом коне; рисковал на охоте и отказывался от помощи бояр; предпочитал польские блюда [6].
Вскоре новому государю стали строить козни, распускать о нем слухи, — не русский! Заговор был раскрыт. Виновных стрельцов отдали их невиновным товарищам на растерзание (такого способа казни в Москве еще не было); главу заговора, старого лиса Василия Шуйского, приговорили к смерти, однако отходчивый государь простил его — себе на погибель… Вроде бы все примирились с новым царем.
1 мая 1606 года в Москву прибыла царская невеста, Мария Мнишек, — ее встречали десятки тысяч человек, специально одетых для этой церемонии. Невеста ехала в карете, запряженной восемью лошадьми, серых в яблоках, с выкрашенными в красный цвет гривами и хвостами; за ее каретой следовали десятки карет фрейлин невесты и польских гостей. Их сопровождали 300 польских гайдуков в невиданных на Руси латах, в полном вооружении; всего же прибыло до пяти тысяч поляков. Московский люд призадумался… Поляков в России никогда особо не любили. Василий Шуйский начал новый заговор, гораздо более обширный и тайный.
8 мая 1606 года состоялось бракосочетание Димитрия и польской панны Марии Юрьевны Мнишек, и в тот же день на нее был возложен венец царицы всея Руси. Она была помазана на царство так же законно, как и самозванец. Теперь их будущие дети становились законными наследниками российской короны. В народе же говорили: «Взял девку латинской веры и, не крестив ее, венчался». Это сразу сильно подорвало доверие к самозванцу.
В Москве в то время жило около ста тысяч человек. Поляков («ляхов») в те дни было примерно пять тысяч — немало! Димитрий, похоже, потерял голову от счастья. Марине и ее свите он разрешил ходить везде в польских платьях; поляки три дня пили и начали бесчинства по городу — были драки, грабежи, изнасилования знатных особ, женщин вытаскивали прямо из карет.
Конрад Буссов, бывший в это время на службе нового государя, рассказывает:
В субботу 10 мая, на третий день свадьбы, царь приказал приготовить в кухне все по-польски и среди других кушаний — вареную и жареную телятину. Когда русские повара увидели это и рассказали всем, в царе стали сильно сомневаться, и русские стали говорить, что он, верно, поляк, а не московит, ибо телятина считается у них нечистой и ее не едят… [6].
12 мая в народе стали открыто говорить, что царь — поганый. Тотчас государю об этом было доложено, но он, уверенный в себе и в силе пяти тысяч поляков, продолжал веселиться. Василий Шуйский сотоварищи тем временем наметил точный план и сумел довести его до тысяч горожан.
17 мая в третьем часу утра, когда царь и польские вельможи только начали отсыпаться на девятый, пожалуй, день похмелья, все колокола Москвы ударили в набат, почти три тысячи церквей в тысяч двадцать (не меньше) колоколов! Сотня тысяч горожан поднялась на ноги, тысячи вооруженных (кто копьями, кто топорами, кто саблями и ружьями) заговорщиков ворвались в Кремль. Началась кровавая заутреня. Димитрий сопротивлялся бесстрашно и отважно, сумел даже прорваться сквозь ряды стрельцов и скрыться через потайной ход, затем, преследуемый, спрыгнул из окна высоченной башни, подвернул ногу и был схвачен стрельцами Шуйского.
Как свидетельствует Конрад Буссов, восставшие «разыграли с бедным Димитрием действо о муках страстных нисколько не хуже, чем евреи с Иисусом Христом» [6]. Били, переодели в чучело, издевались; требовали признаться в самозванстве, однако он молчал. Затем князья и бояре там же, в Кремле, зарубили его саблями и проткнули пиками и сбросили с высокого царского крыльца.
Царствовал Лжедмитрий I с 29 июня 1605 года по 17 мая 1605 года, неполных одиннадцать месяцев. Множество поляков погибли в тот день в Москве. В следующую ночь наступили небывалые в мае холода, продлившиеся восемь дней, которые погубили все хлеба, многие плодовые деревья и даже траву на полях. Эти сведения можно найти в «Записках» Жака Маржерета, французского наемника, бывшего на службе сначала в войсках Бориса Годунова, а затем у обоих Лжедмитриев.
