— Шелковую? Думаю, это какая-то девушка. Что в ней такого особенного?
— Прошу, мне очень жаль. Я никогда больше не восстану против тебя. Я…
Коля надавил на клинок и отрезал мизинец. Он упал на постель рядом с тяжело дышащим штурманом.
— Мы ведь оба не верим в эти клятвы верности. Так что избавь меня от этого. Мне просто нужны ответы на вопросы. Я ведь ясно выразился, верно?
Эврилох кивнул. Он боролся с болью. В глазах стояла паника. То, что он не стал кричать и умолять о пощаде, Коле понравилось.
— От какой другой части тела ты готов отказаться, штурман? Конечно, мы можем продолжить и с носом или ухом.
Губы Эврилоха дрожали, но он изо всех сил пытался сохранить самообладание. По решеточке тонких морщинок на его лице катились капельки пота.
Коля выпустил руку штурмана и мягко провел клинком по его щеке.
— Я мог бы взять и глаз.
— Другой мизинец, — выдавил штурман через стиснутые губы.
Друсниец усмехнулся. Нужно будет хорошо подумать, где использовать Эврилоха в дальнейшем. Штурман теперь будет ненавидеть его всю оставшуюся жизнь. Но он умен и тверд. С такими людьми можно строить королевство. Вместо того, чтобы получить еще одну рану, он собрался и сделал выбор.
— Оторви кусок от простыни и перебинтуй руку. А то ты мне тут все кровью зальешь.
Эврилох повиновался. Сделав крепкую повязку для руки, он затянул ее зубами.
Коля наблюдал за тем, как грязная ткань пропитывается кровью.
— А теперь расскажи мне о Шелковой.
Запинаясь, штурман заговорил. Он все еще пытался побороть боль.
— Никто не знает, откуда она, но она одна принесла нам за последние месяцы больше денег, чем все остальные девушки из наших лучших домов, вместе взятые. Она сама пришла ко мне и попросила взять под покровительство. Она не хотела охраны, не хотела попасть в один из наших домов. Ей просто нужно было, чтобы остальные сутенеры города знали, что она находится под нашей защитой. И за это она платит целое состояние.
— Откуда берется все это золото? Что в ней такого особенного? Неужели она так прекрасна?
Эврилох огорченно развел руками, и кровь из-под пропитавшейся повязки потекла по руке.
— Есть в наших домах и красивее. Но в ней есть что-то такое, что трудно описать. Когда она улыбается, сердце заходится. Взгляды ее пронзают душу до самого дна. Увидишь ее — и сразу хочешь. Хочешь быть в ее обществе. Хочешь ее внимания. Я слышал, что она говорит на семи языках. Живет в большом доме, расположенном в одном из самых удобных мест. У нее дюжины слуг, несколько паланкинов. И слава о ней достигает даже дворцов нашего родного мира. О ней мечтают самые богатые купцы. Говорят, сатрапы проходили над пропастью между мирами только ради того, чтобы провести с ней одну-единственную ночь. Она общается по меньшей мере с двумя из семи наместников, а также со священнослужителями высокого ранга. Говорят, она образованна и будто бы может как свободно рассуждать о философии, так и развлекать мужчину в постели самыми удивительными играми.
Коля рассмеялся.
— Завтра я посмотрю на этого чудо-жука.
Штурман покачал головой.
— Так не пойдет. Нужно просить о встрече с ней. Все дело в ее клиентах. Богатые и могущественные люди не хотят видеть таких людей, как мы.
— Ты хочешь сказать, что она дает аудиенции? — Друсниец расхохотался еще громче. — Только не мне. Она работает на меня, и я увижу ее завтра. Я сделаю ей подарок, от которого она наверняка не откажется. А теперь убирайся. Пришли мне девушку с Шелковой реки. Ее мне будет достаточно на сегодня, прежде чем завтра я овладею Шелковой, — смеясь, он покачал головой. — Шлюха, которая философствует. Хочу посмотреть на это. Через час я жду тебя за этой дверью с десятком ребят, что сражались на равнине Куш. И все вы явитесь в наших старых доспехах лейб-гвардейцев бессмертного Аарона. Нам предстоит нанести визит.
Затонувший лес
Этот новый мир казался Нодону жутковатым. Они оставили позади прибрежный кустарник и теперь снова шли через джунгли. Однако с тех пор, как Нандалее вступила в контакт с этими странными духами, все изменилось. Им больше не требовались клинки для того, чтобы прорубать себе дорогу сквозь густой подлесок. Продвигаться вперед стало легче, но эльф осознавал, что таким образом каждый их шаг направляет кто-то другой.
Нандалее уверила их, что в лесу для них опасности нет, если они будут использовать низшие заклинания. Поэтому одно-единственное слово силы принесло мгновенное облегчение: оно изгнало эту изнуряющую жару и создало приятный кокон прохладного воздуха, из-за которого их избегали москиты и другие мучители. И только с длинными пиявками, которые цеплялись к ним, не могли, похоже, справиться ни магия, ни трава.
Мастер меча оглянулся на небольшую колонну, которую вел. Нандалее временами менялась местами с ним и Гонвалоном. Они были самыми опытными путешественниками по непролазным местам. Сейчас Нандалее шла в двух шагах за его спиной. Взгляд ее казался устремленным вдаль, несмотря на то что в этом теплом тумане, укутавшем джунгли, было видно не дальше чем на десять шагов. В левой руке она держала лук. Тетива была натянута, несмотря на влажную жару. Погодные условия плюс постоянная нагрузка на тетиву приводят к тому, что она растягивается. Для такого поведения могла быть только одна причина: здесь существовала опасность, о которой Нандалее ничего им не сказала! Что-то, что в любой миг могло напасть на них из джунглей. Поэтому Нодон тоже не прятал меч в ножны. Он был готов, что бы ни произошло.
За Нандалее шла Бидайн, натянувшая капюшон своего плаща на лоб, чтобы скрыть свое изуродованное лицо. Нодон не понимал молодую эльфийку — она казалась непредсказуемой, и он буквально чувствовал, как внутри нее все бурлит. Она очень хотела что-то кому-то доказать. Зато ее наставница, Ливианна, казалась совершенно спокойной. Она внимательно оглядывалась по сторонам. Эльфийка напоминала Нодону змею. Прекрасную и в то же время смертоносную. Его тянуло к ней. Но он не проявит этого. В этом странном мире, запретном как для эльфов, так и для людей, разумнее не распыляться. Одно мгновение невнимательности, потраченное на влюбленный взгляд, может стоить очень дорого.
Только за последний час он заметил двух змей, которые показались ему ядовитыми. Маленькие, яркие, блестящие твари. Если здесь все не совершенно иначе, чем у них на родине, то именно эти мелкие пестрые змейки наиболее ядовиты. Он бросил мимолетный взгляд на Гонвалона, шедшего в самом конце отряда. Бывший драконник Золотого страдал невероятно. Он не мог защититься от удушающей жары с помощью заклинания. Кроме того, все москиты, которые не могли приблизиться к остальным членам отряда, набрасывались на него. Лицо мастера меча было искусано, веки опухли. Но он не жаловался. Он вел себя так, что это внушало уважение Нодону, несмотря на то что он презирал Гонвалона за его необдуманные привязанности. По его мнению, в их группе он был самым слабым звеном.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
