- Я хотел бы когда-нибудь увидеть вас в одном из них. Но только не сейчас.
Селия прекрасно понимала: ей следовало сказать ему, что он должен удалиться. Ведь она не приглашала его в свою спальню… Но она не знала, как сказать ему об этом - не находила слов. А уж если честно, то она не хотела, чтобы он уходил; ее уже снова к нему влекло, и так происходило всякий раз, когда они оказывались рядом.
Тут Джонатан вдруг нахмурился и, приблизившись к столу, взял лежавшее на нем письмо. Прочитав его, он еще больше помрачнел и, повернувшись к Селии, сказал:
- Вы не сделаете этого. Во всяком случае - в ближайшие дни.
О Господи, неужели он сейчас начнет ее отговаривать? Но у него нет на это никаких прав! Она сама знает, как ей устроить свою жизнь.
- Я сделаю то, что решила сделать, - заявила Селия. - Я вам уже сказала об этом сегодня днем. И не вам меня осуждать, мистер Олбрайтон, какое бы решение я ни приняла. Между прочим, вы сами несколько раз говорили, что не станете осуждать меня, разве не так?
- Я вовсе не осуждаю вас, Селия. Я только говорю, что вы сейчас не примете предложение этого дурака. - Он кивнул на письмо.
- Как вы смеете?! Я не позволю вам…
Джонатан бросил письмо в камин, и бумага тотчас же вспыхнула. Селия же, насупившись, пробурчала:
- Очень красивый жест. Но совершенно бессмысленный. Кроме того, вы ничего не понимаете. То есть не понимаете, почему я приняла именно такое решение. Имейте в виду, я не так глупа, как вы думаете. Я не из тех, кто принимает скоропалительные решения. Я раздумывала над этим более пяти лет. И сейчас так поступаю вовсе не потому, что мне вдруг захотелось приобрести новые наряды.
Он внимательно посмотрел на нее. Сейчас глаза его были такими бездонными и такими страстными, что у Селии перехватило дыхание. А Джонатан внезапно привлек ее к себе и взял ее лицо в ладони - как в тот первый вечер в саду.
- Селия, еще раз повторяю: я вовсе не осуждаю вас, - проговорил он почти шепотом. - Я просто не хочу, чтобы вы связывались с этим человеком.
В следующее мгновение Джонатан поцеловал ее, и Селия тотчас же почувствовала, как ее захлестнули чудесные, ни с чем не сравнимые ощущения. Колени ее подгибались, и ей казалось, что она вот-вот забудет обо всем на свете и здравый смысл окончательно ее оставит.
«Нет- нет! -мысленно воскликнула она. -Я не должна!… Не должна этого допустить! А если я сейчас сдамся, то это будет даже хуже… чем идти к Энтони».
«Всегда делай так, чтобы они спрашивали разрешения, Селия, - вспомнились ей наставления матери. - Не забывай об этом даже при первом поцелуе».
Но Джонатан Олбрайтон не просил разрешения. И судя по всему, не собирался этого делать.
И все же было так приятно в его объятиях… И с каждым мгновением ей все сильнее хотелось большего. Да, она страстно его желала и ничего не могла с собой поделать, хотя и понимала, что должна взять себя в руки, должна образумиться…
Но Джонатан все крепче прижимал ее к себе, и казалось, что от тела его исходило жаркое пламя, сжигавшее ее волю почти так же, как пламя камина сожгло тот листок бумаги.
И вот наконец Селия почувствовала, что больше не в силах бороться с искушением, не в силах противиться сжигавшей ее страсти. Она сдалась - и тотчас же сердце ее радостно подпрыгнуло в груди. Когда же поцелуй Джонатана наконец прервался, она снова прижалась губами к его губам; теперь она поняла, что с ее стороны было бы глупо себя сдерживать, поняла, что надо хоть однажды испытать то, что испытывает женщина, предаваясь любви с тем, к кому ее влечет.
«Ты должна держать все под контролем. И должна сохранять достоинство», - снова вспомнились ей советы матери. Но у нее сейчас не осталось ни достоинства, ни самообладания. Рядом с этим мужчиной она ничего не могла контролировать. И, если уж честно, не желала себя контролировать - желала совсем другого…
Чуть отстранившись от Джонатана, она обвила руками его шею и развязала узел на шнурке, стягивавшем на затылке его длинные черные волосы. Волосы тут же упали ему на плечи, и Селия снова к нему прижалась; все мысли вылетели у нее из головы, и сейчас ей хотелось только одного - слиться с этом мужчиной воедино, стать с ним одним целым.
«Ах, как чудесно, как восхитительно!» - воскликнула она мысленно. И все же ей хотелось большего, хотелось того, ради чего он пришел к ней. В какой-то момент Селия услышала громкие стоны и тут же поняла, что стоны эти вырываются из ее груди. «Джонатан, ну что же ты медлишь?» - подумала она. И в тот же миг, словно услышав ее мысли, он осторожно, но настойчиво подтолкнул ее к кровати. И Селия вдруг обнаружила, что на ней уже нет халата - каким-то образом получилось так, что теперь она была в одной лишь ночной рубашке. «Как странно… - промелькнуло у нее. - Неужели я сама его сняла? Или это он как-то умудрился?…» Впрочем, сейчас все это не имело значения. Потому что перед ними была кровать, и через несколько секунд он наконец-то уложит ее… и заполнит мучительную пустоту, терзавшую ее тело. Она отчаянно желала облегчения, и ей казалось, что ожидание вот-вот сведет ее с ума.
Но Джонатан вдруг отступил от нее и уселся на кровать. Селия уставилась на него в изумлении. А потом поняла, что он снимает ботинки. «Ах да, конечно… - подумала Селия со вздохом. - Ведь он полностью одет. Но почему же он все так медленно делает?»
А Джонатан, стащив ботинки, снял сюртук. Затем привлек девушку к себе, и она села к нему на колени. Селия была абсолютно уверена: Джонатан желал ее так же страстно, как она его. И все же он явно не торопился, сдерживал себя.
«Ах да, конечно, «ритуалы»…» - вспомнила Селия. Мать, поучая ее, часто говорила о необходимых «ритуалах», иногда доставлявших даже большее удовольствие, чем все, что следовало за ними.
«Но не сидеть же так всю ночь…» - подумала Селия и потянулась к галстуку Джонатана. Развязав галстук, она отбросила его на стоявший рядом стул, потом занялась жилетом и рубашкой Джонатана. Она расстегивала пуговицу за пуговицей, а он тем временем поглаживал ее ноги и бедра, и каждое его прикосновение все сильнее ее возбуждало. Когда же его рука приблизилась к ее самому интимному месту, у нее перехватило дыхание и она замерла на мгновение. Но пальцы Джонатана тут же снова скользнули к ее бедру, и Селия, расстегнув до конца все пуговицы, принялась стаскивать с него жилет и рубашку. Бросив их на стул следом за галстуком, она вдруг почувствовала, что Джонатан осторожно проводит кончиками пальцев по ее ночной сорочке, причем по спине, - казалось, он что-то искал. Селия взглянула на него с некоторым удивлением, потом, сообразив, что он ищет, подсказала:
- Она застегивается спереди.
