Я стал обреченно озираться, пытаясь найти хоть призрачную зацепку, позволившую бы надеяться на спасение. Может, Шест входную дверь не запер?! Я развернулся к выходу, но тут же получил сильный удар кулаком в грудь и отлетел к столу, падая вместе с подвернувшимся по пути стулом.
– Дима, осторожней, это ведь твое последнее тело, – Алиса с ласковым укором обратилась к Шесту, а моя рука тем временем нащупала желтый блокнот, и я незаметно заткнул его за пояс.
– Уважаемые твари, – я по-прежнему лежал на полу, но в моем голосе непонятно откуда появились чуть заметные нотки уверенности, – извините, что прерываю ваш милый разговор, но у меня возник один весьма важный вопрос, ответить на который будет исключительно в ваших интересах. – Алиса и Игорь Шест уставились на меня. Останавливаться было нельзя, я тут же продолжил: – Итак, из ранее услышанной мною душераздирающей истории, которую соизволили рассказать мне вы, Алиса, ах, извините, Анилегна, я понял, что вы некие загадочные гулу, которые переселяются из одного тела в другое. Я даже поверил вам, уж больно убедительно вы аргументируете свои доводы. – Мой псевдоакадемический язык производил на слушателей определенный эффект, по крайней мере, они молчали и внимательно меня слушали. – Так же я понял, что вы, Анилегна, сейчас неким загадочным образом вселились в тело Алисы, а вы, – я поднялся с пола и встал возле стола, – вовсе не мой друг Игорь Шест, а мой старый школьный знакомый Дмитрий Обухов. – Чем дольше я вел свой монолог, тем больше смелел и стал ходить по комнате взад-вперед, впрочем, держась подальше от обоих. – Сейчас вы собираетесь провести некий таинственный обряд, и Дмитрий Обухов по завершению процедуры предположительно должен переселиться в мое тело. Я все верно излагаю? – Я повернулся в сторону Алисы, судя по всему, именно она являлась главным организующим лицом.
– Несколько упрощенно, Витенька, но суть ты ухватил верно, – улыбнулась мне Алиса.
Вообще, за последние несколько часов ее постоянные улыбки и обращение «Витенька» стали меня откровенно раздражать.
– Замечательно, – манерно улыбнулся я. – Но неожиданно возникла одна маленькая, но исключительно принципиальная незадачка, моя тувинская принцесса.
Я с наслаждением увидел, как улыбка медленно сползла с лица Алисы.
– Не дерзи, Витенька, – проговорила Алиса все в той же вежливо-ласковой манере, но уже без своей осточертевшей улыбки, – уходить ведь можно по-разному, когда с муками, а когда и без них. Уход. Обухова тоже подменяла слово «смерть» уходом.
– Может, начнем, – это второй раз за все время отозвался Шест, если, конечно, не считать удара кулаком в грудь.
– Подожди, Дима. Витенька сейчас нам хочет рассказать про таинственную незадачку. Да, Витенька? – Алиса уже смотрела на меня. – Только я тебя попрошу, Витенька, не хамить мне, и, если тебе действительно есть что сказать, говори по существу. Хорошо, Витенька?
– Хорошо, Анилегночка, – я не смог удержаться, чтобы не передразнить ее.
Алиса на этот раз смолчала, но я чувствовал, что терпение у нее уже на исходе. Что касается Шеста, то ему, похоже, было все равно, что я говорю. Он откровенно скучал и ждал лишь знака от Алисы, когда начинать обряд.
– Так вот. – я сделал выжидательную паузу. – А я смотрю, вы, гулу, такие же обидчивые, как и нормальные люди, – я подмигнул Алисе, но, похоже, перегнул палку.
– Дерзость, Витенька, очень жестоко наказывается. Тебя, солнышко, уже поздно наказывать, это следствие неправильного воспитания тебя твоей мамочкой. Будет ей, Витенька, двойное горе. – Алиса махнула Шесту. – Начинаем, Дима, ему нечего нам сказать.
Шест двинулся ко мне, а я отбежал в угол и прижался к шкафу.
– Очень своевременно, тварь, ты вспомнила о моей маме. – Я смотрел на Алису, хотя ко мне со злобной гримасой приближался Шест. – Незадачка заключается в том, сука, – в мою шею впились грубые пальцы Шеста, и тут же стало тяжело дышать, – что меня зовут не Витя!
Я ожидал, что меня тут же отпустят, но ничего такого не произошло. Вернее, происходило необратимое: Шест по-прежнему продолжал меня душить, а я почти не сопротивлялся.
– Подожди, Дима, – Алиса таки переварила сказанное мною. Хватка Шеста ослабла, но он не сразу отпустил мою шею, по крайней мере, в его глазах читалось видимое сожаление. – Витенька, если ты врешь, а я подозреваю именно это, твой уход будет произведен третьим способом, самым болезненным и неприятным. От первого и самого приятного ты сам отказался, когда еще не было Димы. Поверь, Витенька, уход через удушье не самый страшный способ впустить в себя гулу. А теперь я хочу услышать очень четкое и аргументированное доказательство того, что ты только что произнес. – Алиса смотрела на меня внимательным пронзительным взглядом, она окончательно потеряла черты милой привлекательной девушки, и уже не только манерой говорить, но и даже внешне стала чуть походить на старушку.
– Аргументы хочешь? – я стал массировать шею. А вот аргументов у меня как раз и нет. – Аргумент у меня один. Назвала меня мама вовсе не Виктором, а другим именем. И запись в роддоме Г. была сделана, соответственно, другая. Но моя бабушка, весьма тираничный человек, ты,
Димка, должен это помнить, заставила переименовать меня в Виктора. И все бы было ничего, но вот крестили меня в шестнадцать лет именно под тем именем, которым меня мама назвала изначально, – я с выжиданием посмотрел на Алису.
В комнате образовалась затянувшаяся молчаливая пауза. Алиса принимала решение.
– Дима, держи его крепко. Мы сейчас очень быстро проверим, сказал ли он правду, – и Алиса быстрым шагом удалилась в соседнюю комнату.
По крайней мере, Витенькой она меня больше не назвала.
– Димон, Анилегна знает, как меня зовут. Она специально затеяла обряд, чтобы ты оставил маму без опеки, – быстро зашептал я Шесту на ухо. – Ты в опасности. Анилегна против тебя.
– Молчи, парниша, – Шест с такой силой вывернул мне запястье, что я взвыл от боли.
– Ты Соню видел? Ее также обманули, как обманывают сейчас тебя, она почти ничего не соображает. Ты хочешь стать таким же?
Шест ослабил свою хватку.
– Не разговаривай с ним, – из спальни раздался голос Алисы, она там чем-то хлопала, – я уже иду.
– Димон, ты помнишь, что ты вел дневник с восьмого класса? И как ты описывал в нем, что познакомился в Г. с девушкой? – Услышав про дневник, Шест окончательно отпустил мою руку и позволил мне выпрямиться. – Ты думаешь, откуда я про него знаю? Мне его вчера показала сама Анилегна. Она хочет, чтобы ты покинул тело Шеста, но в мое ты не сможешь попасть, потому что меня действительно зовут не Виктор. Как только ты погибнешь, она убьет Татьяну Александровну и займет ее тело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
