Разумеется верно, что и личная собственность, и личное своеволие коренятся в эгоизме, который, в свою очередь, является основанием чувства отдельности. В этом смысле дисциплина бедности является средством преодоления чувства исключительности, которым столь часто сопровождается владение личной собственностью. Аналогичным образом практика послушания предназначена для установления полного согласования с Божьей волей. Но субъективное изменение отношения к имуществу и воспитание личной воли может сочетать все достоинства буквальной практики бедности и послушания. Фактически в этой более тонкой форме дисциплина может стать гораздо более совершенной и представлять лучшую защиту от западни духовной гордыни или самооправдания, чем при более буквальной практике.
Что касается собственности, то строгий анализ покажет, что на самом деле нет такой вещи, как частная собственность в абсолютном смысле. Так, никто не располагает никакой внешней частной собственностью сколь-нибудь более, чем дозволит Смерть. Поэтому, невзирая на общественную полицию, все объективные владения - лишь временное утешение. Далее, хотя и верно, что собственность предоставляет определенные возможности в смысле потворства своим желаниям и действиям, однако в ещё большей степени она включает в себя ответственность. Чем более человек духовен, тем более возрастает фактор ответственности, и таким образом принятие этой ответственности имеет ценность подлинного аскетизма. Вдобавок аскетизм этот проникает глубже в душу человека, чем любое испытание бедностью. Для простого обывателя пределы бедности,- это голод, жажда и отсутствие крыши над головой. И хотя это действительно может повлечь за собой физические страдания, но все же не слишком глубоко задевает человека, если он достаточно силен. Когда же, напротив, человек чувствует, что его положение делает его ответственным за благополучие сотен, тысяч, а возможно и миллионов человеческих существ, он живет в дисциплине такой строгости, которая даже личное страдание делает довольно тривиальным. Это гораздо более геройская жизнь, чем та, которая достигается одной лишь бедностью.
Тот же принцип относится к проявлению решимости. Желание уклониться от ответственности в этом отношении является признаком настоящей слабости, а не силы. Что касается человека, Божественная Воля проявляется через волю человеческую. Универсальная Воля весьма значительно преобразуется через ум человека, действующего в какой-то конкретной сфере. В объективном смысле эффективность достигается прагматически. Таким образом, высшая смелость, которая отличает действительно сильного человека, проявляется в готовности принять ответственность за любые, в том числе и неблагоразумные решения. Если бы верный путь в любой ситуации всегда был ясен, то в этом мире не было бы нужды в подлинной смелости. Принятие ответственности за решение в таком случае является более высоким и гораздо более суровым аскетизмом, чем бесспорное послушание.
Лично я рекомендовал бы принять за основу образ жизни домохозяина как основной инструмент дисциплины до того времени, пока индивидуум не будет готов для специального обучения. Далее, это специальное обучение имело бы чисто техническое значение, приводя к определенной конкретной цели. Основное моральное воспитание обеспечивалось бы сочетанием проблем, возникающих из реальной жизни наряду с культивированием определенного отношения к этим проблемам. Я убежден, что, в общем, это лучший способ развить высшее смирение, по крайней мере, для людей, обладающих западным темпераментом. Я посоветовал бы ученикам не избегать искушения, а смело встречать его лицом к лицу, пока оно не перестанет быть искушением. Я полагался бы на культивирование добросовестности в сочетании с непривязанностью. Аналогичным образом я настаивал бы на проявлении действия по своему усмотрению и считал бы того, кто рискует, хотя бы и неблагоразумно, лучше тех, кто слепо повинуется.
Добросовестность отличается моральным достоинством бедности. Точно так же непривязанность имеет ценность послушания. Буквальное послушание имеет значение в связи с особым методическим воспитанием по причинам, которые достаточно очевидны, но для морального дисциплинирования действие по своему усмотрению отличается гораздо большей эффективностью. Люди - вот все, что нам нужно, и чем сильнее они, тем лучше. Нам не нужны одни медиумы. Иногда сила, даже соединенная с пороками сильного, предпочтительнее слабой доброты. Во всех людях это главная ценность, которая является важной, если сама суть здорова.
77. ВЫСШЕЕ СОЗНАНИЕ И УМ
В мистической литературе часто утверждается, что активность ума является серьезным барьером к Реализации Высшего Сознания, тогда как чувственно-эмоциональная активность считается препятствием меньшего порядка. Причина того, что умственная активность рассматривается, заключается в том, что, во-первых, явная активность как таковая производит эффект, сравнимый со значительным шумом, который заглушает слабое звучание Голоса Безмолвия. Во-вторых, умственная активность является преобладающей причиной эгоизма, а последний есть основа чувства отдельности. И логика, и мой собственный опыт не противоречат утверждению, что в объективном смысле и активность, и эгоизм суть барьеры. Но с барьерами можно справиться, преодолевая или же устраняя их. Следовательно, совершенное смолкание всей активности и полное искоренение эгоизма не являются абсолютной необходимостью, от которой зависит Познание. Если бы это было так, то казалось бы невозможным достигнуть Познания иначе, как в полном трансе и, таким образом, ценности этого Познания никак нельзя было бы низвести в личное сознание. Как уже отмечалось в начале этой книги, во время Перехода в августе ум и чувства были активны; я осознавал себя, а это означает, что эгоизм был снят не полностью. Однако и интеллектуальное и чувственное сознание было в принципе подчинено, а иное - более Универсальное Сознание - заняло доминирующее положение. Далее, перед значительно большим раскрытием сознания вечером 8-го сентября ум был очень активен. Но в этом случае тот более высокий энергетический уровень был настолько велик, что любая преграда, возникшая от такой активности, легко была бы сметена. На самом деле если бы ум не был столь активен, то мало вероятно, чтобы субъектно-объектное сознание смогло оставаться хотя бы свидетелем, и неизвестно, смог ли бы я в таком случае вернуться к объективному функционированию.
Я думаю, что мистики нередко преувеличивали серьезность тех или иных препятствий. Вероятно, многие из них делали это преднамеренно, по причинам скорее психологическим, но во многих случаях это могло быть и следствием недостаточно острой способности к интроспекции. Мы знаем, что склонность к преувеличению является весьма характерной для Востока, хотя именно в этом регионе мы находим наибольшее число подлинных мистиков. Далее верно, что у мистиков как таковых психологическим факторам уделялось гораздо больше внимания, чем логической и фактической точности.
Этим, однако, объясняются еще не все затруднения. Вообще мистическое и оккультное употребление слова "ум" не передает того же значения, которое придает этому термину, к примеру, западная философия или психология. Если вместо слова "ум" использовать слово "манас", то заявление мистиков сразу же станет вернее. "Манас" обычно переводится как "ум", поскольку для него в европейских языках нет более подходящего эквивалента. Но каково бы ни было первоначальное этимологическое значение слова "ум", смысл его, как он ныне определяется наиболее компетентным и авторитетным использованием, заключает в себе гораздо больше, чем подразумевают индийские философы и мистики, когда говорят "манас". Пока это тонкое различие остается непонятым, путаница почти неизбежна. Что касается меня, то эта путаница принесла мне несколько лет ненужных недоразумений. Все, что я читал, как будто противоречило тому, что я интуитивно ощущал как верное, в чем я и убедился впоследствии. Так что ошибались не философы-мистики, а переводчики и западные исследователи мистицизма и оккультизма.
Следует отметить и то, что в более глубокой и полной восточной философии "манас" имеет два аспекта: низший и высший. Так вот, низший аспект манаса называется еще и "разрушителем реального", и, таким образом, именно этот аспект следует победить тому, кто хочет достигнуть Высшего Знания. Низший манас соединен с желаниями, и потому является лишь главой органов чувств. Его даже зовут - "раджа чувств". Иными словами, подчинить низший разум значит "подчинить чувства через раджу чувств". Это явно важно, поскольку именно чувства составляют основу объективного опыта, порождая желание, направленное на объективное и, следовательно, - прочь от чисто Субъективного, на котором покоится вся объективная вселенная.
