Призываемая на этой камее северо-славянская Гела есть строго возвышенная богиня смерти Венедов и Сорбов, к которой как повелительнице подземного мира обращались с мольбой о даровании блаженной кончины и которая, подобно Немезиде и польской Ние, давала умершим примирительное оправдание; а потому её не должно смешивать с скандинавским ужасным адским чудовищем - Гелом (Hel).
Первые две строки сверху составляют начало первой надписи; за ними следует третья, доколе она идёт в прямом направлении включительно до буквы Л, а потом на четвёртой её продолжение и заключение; эта надпись изображена отдельно на таблице под литерой «а»; она составляет рифмованный триолет с однозвучием в первой строке. Первые две строки суть трохеи, а последняя - ямбы.
1. В подлиннике:
Ани дверри отверри;
Ей тене ехан неби;
Нехей ме Хела мти.
2. По-русски:
Отнюдь дверей не отворяй;
Ея тень съехала с неба;
Пусть! меня Гела отмстит.
Если отнимем в третьей строке после первого слова проектированный мной знак восклицания, то смысл этой строки изменится и будет означать: Пускай за меня Гела отомстит.
За этим следует краткая приписка, означенная на моей таблице буквой b, расположенная позади «чумы», отвесно.
1. В подлиннике:
Бедами оводеiен.
2. По-русски:
Бедами окружена.
За сим следует надпись под буквой с, находящаяся подле возницы и колес.
1. В подлиннике:
Амфони теме ваявiя.
2. По-русски:
С амвона этого объявляет.
Надпись над лежащим трупом и под ним, означенная у меня буквой d, указывает на этого мертвеца и есть продолжение предыдущей.
1. В подлиннике:
- его мieнe иноме
и все инне мiлоi его.
2. По-русски:
- Его имение иному
и всё иное милое его.
За этим следует (буква е) на краю камня вышеупомянутое имя богини жизни, на левой стороне её изображения.
1. В подлиннике:
Ето Iфунна.
2. По-русски:
Это Ифунна.
Прочее, с другой стороны богини, на её груди и ногах, на таблице буквою f означенное, говорит относительно покоящихся в песках, умерших чумой. Это выражение замысловато и трогательно.
1. В подлиннике:
Унi ураен песех немне тiхо.
2. По-русски:
Они орают песок немо, тихо.
При этом возгласе мысль невольно обращается к Горациеву: «Pallida mors aequo pulsat pede pauperum tabernas Regumque turres».
Об употреблении в этих надписях греческого алфавита нечего говорить, потому что многие Славяне, а именно в России, Сербии и Молдавии, употребляют и по сие время эти письмена, и мы имеем, кажется, полное право спросить: Славяне ли заимствовали у греков или последние у Славян эти письмена?
Необходимые звуки у и в, которых недостаёт в греческом алфавите, заменены в этой надписи через оv; а также кое-где латинским простым v и двойным w. По северному употреблению q отвечает здесь за Д, Т и Ф и бывает перечёркнута произвольно - горизонтально или вертикально; в древнейших греческих надписях мы находим её даже крестом перечёркнутою. Также О в ромбоидальной форме встречается здесь несколько раз с точкою или чёрточкою в центре, что также очень часто встречается в самых древних надписях, почему я и считал себя вправе приписать камее большую древность. Ещё помещено здесь перечёркнутое О как монограмм за ДО или ОД, потому что помещение в центре О точки или черточки даёт ему вместе с тем и значение Ф. Наконец, упомяну ещё о Ф, который употреблён здесь вместо Т, что в славянском нередко встречается, например, Теодор-Феодор; вообще русские Ф и Ф произносятся совершенно одинаково. (Речь идёт о буквах дореволюционного алфавита: Фертъ и Фита. - Прим. ред.-издателей.)
IV. РУССКИЙ ТАЛИСМАН. Т абл. II, № 4
Я нахожу эту камею изображённою в Montfaucon T. LXXXI. №1. Суеверие востока приписывало влиянию и силе невидимых исполинских духов (подобных северным Азам) все нечаянные явления в природе, как то: смерчи на море, вихрем поднятые пылевые столпы в песчаных степях, ниспадение аэролитов, уродливости и разные несчастия и вооружалось против них талисманами, которым приписывались тайные силы. Подобные амулетные камни против нападения невидимых исполинских духов встречаются нередко в археологических сборниках или музеях и как Athanasius Kircher, так и Gorlaus изобразили в своей Dactyliothek несколько таковых «истребителей гигантов ».
Предстоящая нам камея из Монфокона принадлежит Руссам, как явствует из надписи, сделанной на чистом русском языке. Если нельзя с достоверностью отнести эту камею к временам дохристианским, то она всё-таки, наверное, принадлежит первым векам нашего летосчисления. Изображение оригинально. В мифологии мы встречаем людей с змеиными, вместо ног, хвостами, а здесь наоборот: туловище с головой змеиное или драконовое, но на человечьих ногах. Надпись чиста от всякой примеси, и каждому русскому совершенно понятна. Поэтому мне нечего выяснять её, кроме одного замечания о том, что поставленные в начале пятого слова две вертикальные черточки означают старинную русскую букву К, которая, разумеется, всем нам знакома и ещё на нашей памяти начала выводиться из употребления, но и по сие время не совершенно утратилась. Надпись читается так:
1. В подлиннике:
Луце дерiте меiне в кiцiде, даву Обрымов.
2. По-русски:
Лучше держите меня в кисе; давлю Обринов (Не решаясь теперь определить, миф ли составляли Обрины или Обри, упомянутые Нестором, или действительность, скажем только, что, кажется, во всяком случае этот талисман должен принадлежать Дулебам; ибо Нестор говорит: «Обре воеваху на Словенех и примучиша Дулебы, сущая Словены, и насилье творяху женам Дулебским». Далее Нестор говорит: «Быша бо Обере телом велици и умом горди». Это соглашает миф с летописью; в мифе подразумевались под Обринами великаны. Наконец, летописец говорит: «Есть притча в Руси и до сего дне: погибоша аки Обри, их же несть племени, ни наследка». Этим подтверждается, что Дулебы были Руссы; ибо только у Руссов упоминается об этой притче. Самоё же слово «притча» даёт повод заключить, что Обры действительно составляли только миф русский. - Примеч. перереводчика.).
V. СЛАВЯНО-ОСКИЙСКАЯ НАДПИСЬ Табл. II, № 5
Предлежащий камень изображён Моммзеном в «Unteritalische Dialecte» pag., 177. Taf. 8 № 14, также у Лепсиуса и других. Его нашли в округе Капуи в 1723 году, но теперь он снова затерялся. Моммзен справедливо полагает, что эта надпись старее аннибаловой войны и разрушения капуанской общины. Предположение его, что камень с левой стороны не цел, я не могу принять безусловно, ибо смысл надписи, кажется, нисколько не нарушен. Но если когда-либо подтвердится, что камень не цел, тогда, конечно, и моё объяснение должно будет понести ту же участь; - между тем, я её передаю так, как она есть, восстановив на ней наперёд некоторые буквы, стершиеся от времени.
1. В подлиннике:
Ека трiсiтiй мёд Капова сакра роже,
Ера амiiй нази зiмac.
2. По-русски:
Какой трисытный мёд Капува святая раждает;
Гера приятельница нашей земли.
Для объяснения этой хвалебной сентенции я замечу, что у древних Славян вино называлось мёдом, как это явствует из нубийских надписей, которые будут мной впоследствии представлены; позднее употребительное выражение «вино» заимствовано от латинского «vinum» .
Гера здесь не Юнона, но Церера, которая, по Павзанию, имела это придаточное имя. Кампания, которой столица Капуа, соперничествовала с Римом, считалась за самую плодороднейшую страну всего мира и потому получила название святой. Carolus Stephanus говорит об Капуе: - romanae urbis, agri autem bonitae nulli terrarum post-habendam, unde et divitem Capuam vocat, etc.
VI. НАДГРОБНЫЙ КАМЕНЬ. Табл. II, № 6
Этот треугольный надгробный камень, заимствованный мною из Моммзенова упомянутого сочинения (pag. 191 Tab. XXII, № 36), замечателен по ясности его красивой глубоко врезанной надписи. По Моммзену, который сам его видел, он найден в Анзи, в Базиликате, при скате холма и составляет частицу эдикули в роде капуанских надгробных камней, которые вверху на треугольнике заключают надпись, а на главной плоскости, между колонн, представляют фигуру умершего. Здесь ещё видна верхняя часть курчавой головы, принадлежавшей юноше или отроку по имени Алексею, как это явствует из самой надписи. Может быть, этот памятник украшал могилу отрока Алексея, которого отравил Алексей Муртилл?
Оба славянских гекзаметра классические, в них сделано даже уклонение от (hiatus) столкновения гласных слитием таковых.
Строительница этого памятника Маммея Яна, сестра несчастного (может быть, Маммеяна из времён Александра Севера?), избрала для надписи греческий алфавит, совершенно похожий на славянский, прибавив к нему только недостающее в греческом В, а Омеге дала значение как славянски акцентированному О, выговариваемому как У. Надпись читается так:
