Я взглянул на свои ладони. Их кожа чиста и бела. На их фоне видны лишь сильно проступающие голубые и багровые вены.
Я снова смотрю в воду. Теперь там нет никакого отражения. На его месте поверхность воды покрыта листвой папоротника.
– Яника! – Снова кричу я.
Вокруг так тихо. Внутри меня царит покой. Я снова закрываю глаза. Мне кажется, что я падаю. Я чувствую воду. Как же она чиста. Наверное, я никогда раньше не чувствовал себя таким живым.
На сей раз, я проснулся раньше безмятежно спящей Яники. Всё её сознание в удивительном порой царстве сновидений.
Удивительно: что же всё – таки за силы смогли её так изменить? Сама природа приложила руки, бесспорно, но я не способен так легко осознать этот очевидный факт. Исключением был вчерашний вечер, вечер, в который я находился в другом мире, в том мире, который состоит из всего того, во что мне нужно поверит, даже когда я остаюсь в прежней реальности.
Мне не хочется будить её. Я ещё какое – то время любуюсь ею и только после решаюсь вставать На часах четыре вечера. Мы проспали приличное количество времени. Через час с небольшим наступит вечер. В этих сумерках случится самое необычное и волнительно событие моей жизни.
Этот вечер определенно отличается от всех других. Я пытаюсь запомнить его, мне хочется уловить каждый его миг. Как же он прекрасен и в то же время таинственен. Глядя на всё вокруг я не понимаю, кто из нас с кем прощается.
Какая же чёткая картина. Наверное, я ещё никогда раньше не воспринимал столь объемно всё то, что происходит вокруг меня: ветер снова творит чудеса. Он неустанно волнует всё на своем пути. Даже самая низкая, совсем молодая трава, которая растёт в самых дальних углах сейчас в его власти. А эти облака. Как же нежно и плавно он гонит их по бескрайнему небу. Вихри яркой листвы улетают с ним куда – то далеко, выделяясь своей яркостью на фоне сгущающегося местами тумана, а порой и на фоне серого неба, сквозь которое изредка проглядываются самые первые в сегодняшний вечер звёзды.
Я волнуюсь. Мне хочется закурить. Я полез в карман за сигаретами. Дверь тихонько заскрипела. На террасу вышла Яника.
– Ты хочешь покурить? – пренебрежительным тоном спросила она.
– Да.
– Тебе действительно хочется тратить последние минуты этой жизни на то, чтобы наполнять свои лёгкие этим отвратительным дымом?
Я не знал, что ей сказать. Она ушла в дом, так и не услышал моего ответа.
– Действительно. Какая же это гадость, – произнёс я сам себе.
Смятая пачка сигарет летит в мусорное ведро. Я возвращаюсь в дом.
Яника переодета. В её руках небольшой мешочек со всем необходимым для сегодняшних дел.
– Я знала, что ты поступишь именно так, – весело сказала она.
– Курить вредно, ведь так?
– Да, – она поцеловала меня в щёку. – Одень что-нибудь более тёплое. Возможно, тебе придётся немного вымокнуть.
– Ты имеешь представления, что сегодня произойдёт?
– Имею, но я не имею представления, как это будет происходить, – ответила она.
Мы на месте. Утёс, на краю которого, словно стол, лежит большой камень. Вообще странно, как он мог сюда попасть. В иной ситуации я бы как следует задумался над этим вопросом, но сейчас я быстро выбрасываю это из головы. За краем обрыва озеро, второй берег упирается в покатистый берег, местами поросший соснами. Его тёмная вода спокойна. Ветер совсем стих. Наверное, он занял своё место перед сценой и готовится к зрелищу.
Мы с Яникой подошли к камню.
– Тебе нужно будет стоять здесь, и по моей команде ты выпьешь содержимо пузырька, – она поставила его на камень. Рядом с ним она разложила небольшие ветки какого – то дерева, а сверху них она насыпала какие – то травы. – Как только они начнут хорошо гореть – задуй их и дыши их дымом.
– Это случится перед пузырьком?
– Да. Дым от горения всех этих трав подготовит твоё горло к приёму зелья, – сказала Яника.
– Хорошо, я всё понял.
– Любимый, всё будет хорошо, – скорее успокаивая себя, чем меня, сказала он подрагивающим голосом.
Неудивительно, что сейчас Яника нервничает больше моего. Перед ней огромная ответственность. В её руках моя жизнь. Мы оба надеемся на то, что я благополучно перешагну в её мир, в котором мы сможем полноценно быть вместе. И только так мы имеем хоть какие – то шансы на то, чтобы защитить себя от идущего по нашим стопам Гвида.
– Я люблю тебя!
– И я тебе люблю, Аксей, – очередной нежный поцелуй, после которого Яника начала отдалятся от меня, попутно утирая свои слезы рукавом кофты. Я сейчас больше грущу от слез Яники, нежели о том, чем эти слезы вызваны. Даже нависшая над моей жизнью опасность заботит меня намного меньше, чем её слезоточащие глаза.
Яника отошла на достаточное расстояние. Какой напряженный момент. Я стою спиной к обрыву. Стало так тихо, что я начал слышать звуки небольших волн, прибивающихся к скалам. Ветер понемногу начал давать о себе знать.
Яника, наконец – то зашевелилась. Закрыв мокрые глаза, она медленно подняла руки к верху и свела их ладони вместе. В этот же момент пламя охватило лежащие передо мной ветки. Спустя полминуты они разгорелись вовсю. Я задуваю их. Вместо огня вверх начал подниматься густой дым. Я дышу им. Он слегка вскружил мне голову. Я поднимаю взгляд на Янику. Дым режет мне глаза, но, несмотря на это я вижу, как она показывает мне, что пора выпить содержимое пузырька. Я мигом открываю его. Последний выдох. Пустой пузырёк летит в сторону. Я снова смотрю на Янику. Во всю рыдая, она стоит на коленях, хватая руками сырую землю, а по её щекам медленно текут слёзы. Она мне что – то кричит, но я совсем ничего не слышу.
А вам это знакомо? Не думаю, что вы когда – то испытывали на себе что – то подобное.
Безумие разрывает голову. Я такой авантюрист, что готов поставить свою подпись под чем угодно, пусть даже это будет признание в убийстве. Пора раскрывать карты.
Мне холодно. Я пытаюсь найти хоть что-нибудь, чем я смогу хоть как – то укрыть своё промерзшее тело. Мне здесь не нравится. Самое страшное в этом месте – пронизывающий холод.
И ветер здесь безумен. Я же слышу, что он и шумит не так, как прежде. Почему с ним это произошло?
А почему это произошло со мной? Почему? Как я здесь оказался?
Снова этот звук. Колокол. Но как в него можно так бить, когда он повален? Край здравого рассудка где – то близко, а страшно то, что я сейчас нахожусь на стороне здравости. Скоро ей придёт конец.
Умирать так умирать, пусть тогда с музыкой. Пусть это даже и простой звук непростого колокола.
Я наконец – то нашел свои ноги. Теперь можно и шагать. Я медленно преодолеваю расстояние.
Ну что это так ноет внутри? Меня всего крутит, но мне от этого не больно. Это будто легкая ломка.
Разум, не покидай меня. Господи, дай мне сил. Дай мне сил идти.
Ну где же ты, моя ночная моя комета? Ну лети же ко мне, лети. Освети мне эти темные тропы. Не дай мне упасть вначале пути.
Кажется, что я снова что – то слышу. Меня вновь тревожат эти странные звуки. Наверное, это всё лишь в моей голове.
Раскат грома. Далекий, приглушенный треск. И ветер стал спокойнее. Теперь он тоже пытается прийти в себя. Хорошо, то я тут не один.
Нужно идти, нужно идти. Если я остановлюсь – мне конец. Я буду пленником этой темной картины.
Это точно не галлюцинации. Я вижу свет. Здесь трудно понять, как он далёк от меня. Я ускоряюсь. Я так рад, что он появился. С ним внутри меня зародилась надежда на благополучный исход этого безумия.
Мне становится теплее. И мой рассудок, он крепнет. Я стараюсь думать. Что же со мной произошло? Как я сюда попал? Думай, парень, думай. Что же это за чертовщина такая?
Свет всё ближе, я бегу всё быстрее. Внезапно я спотыкаюсь и падаю.
Боли нет, я цел. Я на чем – то споткнулся. Раздался звук стекла, упавшего на каменистую поверхность.
Я держу в руках стеклянный пузырёк. Кажется, что я уже где – то видел точно такой же сосуд.
– Аксей! – в мои уши душераздирающий вопль врезался.
– Яника! – я рефлекторно закричал в ответ.
Это Яника. Я вспомнил её. Где она? Как мне её здесь найти?
Этот свет становится всё ярче и ярче. Он приближается ко мне, разрушая на своём пути весь тот мрак, который так плотно окутал меня. Вместе с этим крепнет мой рассудок.
