Платон посмотрел на медведя.
Затем на козла.
Снова на медведя.
— Да как так вышло-то?!
— У меня к тебе тот же вопрос, — сварливо отозвалась я.
И мы быстренько обменялись нашими историями.
Чтобы после погрузиться в сложные размышления о том, как нам победить в этой неравной схватке. Да, со стороны мы были кучкой школьников, которые собирались побить пенсионерку, но, позвольте, это была не бабуля, а самый настоящий демон во плоти.
— Я вот что думаю, — сказал Платон после того, как даже втроем мы так ничего и не придумали. — В общежитие ведь нельзя с животными, так?
— Так, — кивнул Лукьян.
Платон глубоко задумался.
— Тогда предлагаю оставить этих двоих как есть, — наконец решил он и стукнул кулаком по ладони. — Уж в таком виде их гарантированно отселят!
— Это все, что тебя сейчас волнует?
— Дафнюшка, я стараюсь использовать все имеющиеся возможности по максимуму.
— На месте твоих соседей я бы уже сама от тебя давным-давно съехала.
Было ясно, с кем мы имеем дело.
Было ясно, что с этим всем надо что-то делать.
Единственное, чего мы не могли понять, так это — что.
Что именно мы могли предпринять, чтобы качнуть весы в свою сторону?
Я изо всех сил напрягала память. Но в романе ничего подобного не было. В романе студентов атаковали мороки — темные духи леса. Довольно слабые энергетические вампиры, разве что многочисленные. К тому же смертельно боящиеся огня.
Теперь же проблема была куда серьезнее. Ведь по словам Платона скелеты, призванные Иларионом, взятым под ментальный контроль призраком старухи, напали и на академию. А с такими высокоуровневыми умертвиями даже охотникам жандармерии справиться было непросто. К тому же они не знали и никак не могли знать об основном ее источнике. Они наверняка бросили все силы на уничтожение разбушевавшейся нечисти, но только мы находились достаточно близко к источнику призыва, чтобы раз и навсегда разобраться с ним.
Так что же собирались делать мы?
— У меня есть идея, — сказал Лукьян.
И я уже заранее знала, что мне она не понравится.
Лучшие планы терпели крах, а план Лукьяна был дырявым как решето. По правде говоря он целиком и полностью заключался в том, чтобы переложить все наши проблемы на плечи ректора Змеева.
Ведь наставники на каждом уроке говорят о том, что мы можем прийти к ним с любыми проблемами.
— Там точно что-то другое имелось в виду.
— Да какая разница. Сами мы все равно ничего не сделаем.
Но прежде, чем мы пришли к единому мнению, выбора не осталось. Потому что медведь и козел, наконец-то освободивший рога, вскинули головы, словно услышав какой-то зов, и вместе с армией скелетов нырнули в лесную чащу.
В академию, поняли мы.
И побежали следом.
Потому что, если Иларион и Гордей появятся в таком виде перед охотниками жандармерии без каких-либо объяснений, мечта Платона очень даже может сбыться. У него станет на два соседа меньше.
А потом у него станет меньше на целую голову.
Как и у всех нас, потому что император этого так не оставит.
Оставалось лишь надеяться на то, что в академии дела шли чуть лучше, чем у нас.
Глава 23
Кадры дальнейших событий выглядели так.
Пока мы гнались за нашими озверевшими сокурсниками, за нами гнались не теряющие надежду на триумфальную победу побитые жизнью скелеты и призрачные волки.
Платон попадал в цель в двух случаях из трёх.
Я и того меньше.
Единственным, кто мог рассчитывать на титул "Самый меткий убийца", был Лукьян.
Как правило, Платон был сосредоточен преимущественно на себе, но тут даже у него возникли некоторые вопросы.
— Я тебя с мечом видел ровно один раз. Когда Змеев им в тебя кинул, и тебя к дереву пришпилило. Так как же так вышло, что ты обращаешься с ним лучше меня?
Лукьян развел руками.
— Это удивительный заговоренный меч. Осторожнее!
Удивительный заговоренный меч пролетел мимо Платона, врезавшись в призрачного волка.
Дождавшись, пока волк истает и обратится тенью, Платон взял в руки этот меч. Пристально осмотрел его. Взвесил в руке.
— Это обычный меч. Обычный ржавый меч.
— Что ж, видимо, эффект благословения закончился. Надо попросить высшие силы о помощи. О, Джана, богиня войны и справедливой битвы…
— Богиню войны и справедливой битвы зовут Джанария, — подсказала я.
Сложивший руки в молитвенном жесте Лукьян приоткрыл один глаз.
— Я глубоко верующий человек, не упускающий случая помолиться. У нас с ней близкие отношения. Могу и чуть сократить.
— Молитвы ты, похоже, тоже сокращаешь, — кивнула я. — Полная молитва Джанарии занимает три с половиной часа, включает в себя два ритуальных танца и изготовление Ока битвы — символического триумфального венка.
Платон огляделся по сторонам.
— Я тут три часа, пока ты пляшешь и венки плетешь, торчать не буду.
И тогда, словно и без того было мало проблем, перед нами возникла уже хорошо знакомая всем нам женщина с ведром.
— Хи-хи-хи.
За ее спиной медленно поднимался из земли колодец.
Только тебя здесь не хватало!
У меня были большие претензии к госпоже Ехидиной.
И не у меня одной.
— Я вот что думаю, — глядя на нее до ужаса мрачным взглядом сказала Платон. — Нехорошо, если этот источник чудо-воды так и останется в лесу. Где каждый может решить попить водички, а по итогу превратиться непонятно в кого.
— А у нас есть какие-то варианты? — с сомнением уточнила я.
— Надо засыпать его, — решительно объявил Платон.
— С нашим вооружением, то есть я хотел сказать, с нашим отсутствием какого бы то ни было вооружения, мы туда можем разве что плюнуть, — заключил Лукьян.
— Но для начала кому-нибудь придется попить той водички и превратиться в верблюда, — поддержала я. — Чтобы наверняка.
— Сейчас все будет, — хлопнул в ладоши Платон.
И продемонстрировал невероятно полезное, очень редкое, сложное в исполнении и запоминании заклинание — призыв лопаты. Топ один среди огородников. Кладоискателей. И наемных убийц.
Платона, например, этому заклинанию научил капитан Раскатов. Потому что, если ты так удачно использовал меч, саблю или пистолет, что по итогу использования у тебя на руках безжизненное тело, с которым непонятно, что делать — лопата отличный вариант. Она поможет решить проблему быстро, незаметно и без посторонней помощи. А самое главное, что после призыва ее можно также легко отозвать. И никто не найдет ее. Никаких следов. Идеально.
Чем по жизни занимался капитан Раскатов в те дни, когда не учил Платона, мне даже думать не хотелось.
Вторую призванную лопату Платон торжественно вручил Лукьяну.
— Это мы сколько тут провозимся, — Лукьян с сомнением поглядел на инструмент. — Ты ещё помнишь, что нам надо попасть в академию?
Я подозревала, что Платон помнил. И именно поэтому не хотел попасть туда вовремя.
— Отправим туда Дафнюшку, — предложил Платон.
А как насчёт того, чтобы меня спросить, а? Я может лучше лопатой помашу, чем ещё пять километров спринтерским бегом пробегу.
И что насчёт моей безопасности? Тебе уже плевать?
Видимо, эти вопросы огромными неоновыми буквами были написаны прямо у меня на лбу, потому что Платон поспешил объяснить свое гениальное решение.
— Нечисть подчиняется призрачной старухе, так? Так. А старуха сторожит колодец, так? Так. Значит, она сосредоточит все внимание на нас с Лукьяном, и тебе будет проще добраться до академии. И в академии тебе ничего особо делать не придется, главное, найди ректора и расскажи, что его племянник теперь козел. А цесаревич медведь. Буквально. Только лучше воздуха предварительно набери в грудь побольше. А то, если прервешся где-то на середине проникновенной речи, ректор примется нудеть о манерах, и ровно в этот момент наша славная империя лишится будущего. Хотя какое там у нее будущее, если мы в любом случае говорим о Иларионе…
