не говорите ничего важного. Мы не одни.
Зена растворилась в темноте. Ее подруга круглыми глазами уставилась на Гомера, тот вообще потерял дар речи. Он тоже услышал предупреждение воительницы и, быстро опомнившись, поддержал разговор:
— Отличная идея, Габриэль! И про ноги тоже загадай: сначала на четвереньках, потом на двух, а в старости на трех, помнишь? И, может быть, еще про…
Юноша продолжал сыпать словами, как из рога изобилия, поджидая, пока Габриэль очнется и поможет ему сотрясать воздух. Аталанта смотрела на них, как на сумасшедших.
Тем временем Зена подошла к ручейку. В нескольких шагах от него она вдруг резко свернула и скрылась во мраке ночи. Оказавшись в лесу, она беззвучно поставила котелок и, дугой обойдя тропу, повернула к мерцавшему сквозь чащу костру. Ее подозрения полностью подтвердились: за ближайщим дубом кто-то прятался, их было двое. Огромное старое дерево высилось шагах в десяти от огня, и слышимость была превосходной. Шпионы так увлеклись бормотанием Габриэль и Гомера, что не заметили, как к ним самим подкрался враг. Зена схватила одного из разведчиков за ворот рубахи, другого за доспехи и с силой стукнула бедняг головами. Раздался отвратительный треск, и вояки рухнули друг на друга.
Габриэль мигом вскочила; Аталанта принялась ползать на четвереньках в тщетной попытке нащупать оружие. Вспомнив, где оно хранилось, охотница выругалась в бессильной ярости, с потемневшим от злости взглядом посмотрела на Зену, вытащившую на поляну сначала одного, а затем и второго служаку. Мрачный толстяк все еще не оправился от потрясения. Другой, его полная противоположность, тонкого сложения смуглый живчик без левого уха, застонал и попытался сесть. Зена легонько пнула его, и он снова распластался на земле.
— Интересно было бы узнать, откуда вы явились и зачем, — заявила она, и мужчина открыл рот, чтобы ответить, но воительница покачала головой и передумала: — Впрочем, неважно. До завтрашнего утра вы никуда не пойдете. Молите Зевса, чтобы следующее ваше путешествие было не к берегам Стикса. Габриэль, помоги мне приготовить кляпы и привязать этих героев к дереву.
— Нас хватятся! — крикнул один. — Сфинкс взвалит вину на вас.
— Какое несчастье, — обманчиво нежно промолвила Зена. — Если хочешь, расскажи ему, как я вас застукала. Позор! Воинов Сфинкса поймали за деревом, они подслушивали в лагере певцов. Пожалуйся господину, но шанс тебе представится не раньше, чем окончится состязание.
Воительница грубо схватила его за плечи, тощий мужичонка попробовал вырваться, но только зря разозлил ее. Зена отпустила крепкое словечко и ударила жертву в подбородок. Глаза вояки закатились, а голова безвольно откинулась назад.
— Габриэль, помоги мне. Когда шпионы были крепко привязаны к дереву подальше от костра, Зена и ее спутница снова шагнули в освещенный пламенем круг. Воительница брезгливо вытерла руки о траву:
— Так-с, пока мы в безопасности, и все же советую говорить потише. И не вздумайте просидеть здесь всю ночь.
— Ты повторяешься, — недослушала ее Габриэль и пристроилась рядом с Гомером. — Значит, так. Мы даем Сфинксу простую загадку и заставляем поверить его в свои силы. Пусть потеряет бдительность. Напоследок оставим такую, что ему в жизни не отгадать, и наша взяла.
Юноша подвинулся поближе, и Габриэль перешла на еле слышный шепот.
* * *
Иксос, казалось, дремал, Аталанта невидящим взглядом смотрела на плошку с супом. Может, она и поела, но миска была полной. Еда успела остыть и стала уж вовсе непривлекательной, так что думать о добавке не приходилось. Зена уселась рядом с охотницей.
— Не пугайся, я пришла поговорить. Певцы разрабатывают стратегию, нам тоже не мешает это сделать.
— Ты видела, какой я стратег, — горько произнесла Аталанта.
— Да, видела. Твоя задумка была так сложна, что восхитила бы строителей лабиринта, и она могла сработать, — ответила воительница. — Ты неплохо разрабатываешь планы, но случайности тоже надо учитывать. И, пожалуйста, никогда не трогай детей!
— Я до смерти боюсь, — жалобно призналась Аталанта. Ее взгляд задумчиво остановился на спящем Иксосе; старый охотник тяжело дышал и хмурил брови. — Я пытаюсь казаться храброй ради него: он ведь не молод ион не воин. Теперь у него осталась только я. Если Иксос решит, что моя жизнь в опасности, о себе он не подумает. Я не хочу потерять его. Иксос и Ненерон были единственными, с кем я могла говорить, кто меня любил, — охотница метнула на Зену быстрый взгляд и тут же отвернулась. — Мне так страшно, что я не в состоянии пускать тебе пыль в глаза. Смейся: Аталанта боится!
— Ну, не так уж это заметно. Скажи, а почему ты так… странно относишься к еде? — охотница в изумлениивзглянула на собеседницу. — Я видела, как охотник упрашивал тебя проглотить хоть ложечку супа. Да, суп не слишком хорош, не помешала бы щепотка пряностей. Однако ты капризничала, как младенец. Мне доводилось видеть, как люди падали в обморок от голода. Поверь, ничего приятного! — охотница не отвечала и упорно отводила глаза; Зене пришлось заговорить снова: — Если ты не будешь есть, ты умрешь. Не понимаю, зачем морить себя голодом. Выбери другой способ: этот кажется мне долгим и нудным.
— Я нормально ем, — упрямо огрызнулась Аталанта. — А тебя это вообще не касается!
— Если б не касалось, я бы не спрашивала, — ответила Зена, — но завтра мне нужна твоя помощь.
Воцарилась гнетущая тишина. Охотница, у которой подрагивал каждый мускул, выдавая напряжение инеловкость, отводила глаза. Зена неподвижно ждала. Аталанта фыркнула:
— Да, я длинная, сухая а без малейших округлостей, но ничего плохого в этом нет! От меня того и ждут: я бегунья, охотница, стрелой. В одном ряду с Афиной и Артемидой. Толстая охотница? Это же посмешище! Я бы тогда носа на улицу не высунула… не говоря уж о теле.
— Так вот где собака зарыта! — воскликнула Зена. — Все дело в образе, который создали легенды! Ты моришь себя голодом, чтобы соответствовать чужим фантазиям?
— Я не морю себя голодом! — сквозь зубы прорычала Аталанта, — Я просто хочу оставаться такой, как я есть. Люди…
Воительница посмотрела на свои руки и вытянула их вперед. Под бронзовой от загара кожей играликрепкие мускулы. Зена пожала плечами:
— Большинству людей нет дела ни до кого, кроме самих себя и своих близких. Если ты избавишь их от гибели или опасности, они даже не заметят, что у тебя оба глаза на одном боку. Какая им разница?
— Между нами есть большое различие, — пробормотала Аталанта. — От тебя не ждут эфирной невесомости.
Повисло молчание. Иксос перекатился на другую сторону и слабо застонал во сне. Аталанта нагнулась поправить его плащ; Зена сменила позу.
— Ты позволишь другим выбирать,
