— Спасибо!
— Завтра к десяти, как обычно.
— Но завтра же воскресенье!
— Ну да, отличный день, делает четверть всех недельных продаж. Выходной в понедельник отгуляешь.
— Но… — замялась Кэсси.
— Что-то не так? — прищурившись, посмотрела на неё Агнесс.
— Нет, всё хорошо, я приду.
— Тогда свободна, до завтра.
— До свидания, — попрощалась Кэсси и с ужасом подумала: “Как я объясню папе, где я целый день пропадаю в воскресенье?”
* * *
Кэсси всё проспала.
Она пришла домой с мыслью, что необходимо наконец поговорить с папой, но так устала за день, что прилегла на минутку, а когда проснулась, было уже за полночь.
На цыпочках она прошла по квартире, везде была тишина. В кабинете не горел свет, похоже, папа уже давно спал. Она вернулась в спальню и долго ворочалась в постели, переживая из-за предстоящего разговора. Сон сморил ближе к рассвету, и утром она проспала.
На часах было без двадцати десять, когда она открыла глаза. Она оделась за минуту и, непричесанная, выскочила выскочила из спальни. На кухонном столе её ждала записка: “Доченька, доброе утро, прости, но у меня срочная работа. Увидимся вечером.”
Листок, чтобы не улетел, был прижат коробкой с крошечными пирожными на один укус из самой дорогой кондитерской города. Кэсси улыбнулась, было очень приятно. И подскочила: уже и десяти минут не оставалось, чтобы добраться до салона!
Она позвонила швейцару и попросила вызвать для неё экипаж. Хоть и любила в центре города ходить пешком, но в этот раз времени у неё не было. А пирожные она прихватила с собой.
Кэсси, пока ехала, решала, стоит ли отпроситься сегодня пораньше? Отпустит ли её госпожа Агнесс? Ей не хотелось вызвать её недовольство. Непонятно, по какой прихоти госпожа Агнесс передумала и взяла её на работу, и Кэсси очень боялась, что та в любой момент может изменить своё решение, поэтому не хотела давать лишнего повода для недовольства.
Всё-таки она не успела, и госпожа Агнесс встретила её взглядом недовольно прищуренных глаз.
Кэсси протянула коробку с десертом:
— Не хотите ли выпить чашечку кофия? — спросила она.
— Ты опоздала, — недовольно ответила чаровница и ушла из зала в мастерскую.
У Кэсси опустились руки.
— Не забудь, мне без сахара и молока! — донеслось оттуда. — Себе можешь взять сливки в холодильном шкафу.
Кэсси побежала на кухоньку. Уже через несколько минут она принесла в мастерскую поднос с двумя чашками и своей чудесной коробочкой. Чаровница в этот момент ползала на коленях вокруг портняжного манекена, поправляя подол нового платья. Кэсси взглянула на него и чуть не выронила из рук поднос, настолько оно произвело на неё впечатление. Бледно-лиловое, без рукавов и лямок, лиф его был словно бутон розы, казалось, что он в самом деле состоит из лепестков.
Кэсси от греха подальше поставила поднос на столик и подошла к платью ближе. Агнесс, словно художник, наносящий штрихи на холст и делающий шаг назад, чтобы посмотреть издали, поправляла то одно, то другое на платье и отходила, придирчиво вглядываясь в свою работу.
— Нравится? — спросила она.
— О да, очень, оно потрясающее!
— Будет завтра на витрине. Где мой кофий?
Кэсси показала на поднос. Они, любуясь платьем, выпили напиток прямо тут, в мастерской.
— Ну что ж, иди в зал, — сказала после госпожа Агнесс, — готовься к приходу покупателей. Поправь вешалки, товары на полках, чтобы всё было ровно и аккуратно. Я пока закончу здесь.
Кэсси отнесла посуду на кухню и, пока её мыла, вспомнила, что хотела отпроситься пораньше. Потом подумала, что лучше сделает это позднее. А потом одна за одной в салон потянулись посетительницы. Уже и госпожа Агнесс вышла в зал, и они сбивались с ног. Кэсси, работая, не заметила, как пролетело время. Опомнилась только тогда, когда увидела на пороге отца и мужчину в мундире стража порядка.
Глава 22
Алессандро вернулся домой раньше обычного, к обеду, всё-таки было воскресенье, к тому же вечером их с дочерью ждали на званый ужин. Дом встретил его пустотой. Алессандро немного удивился, но решил, что Кэсси гуляет в парке. Однако, наступило самое знойное время, когда солнце наиболее беспощадно, но дочь не вернулась. Прошёл ещё час, и это уже перестало походить на обычную прогулку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Алессандро не на шутку взволновался. К сожалению, у экономки был сегодня выходной, и она не могла сказать, куда ушла Кэсси. Он позвонил швейцару. Тот только вышел на смену и ничего не знал. Нашли работника утренней смены, он сообщил, что Кэсси вышла из дома еще в десять утра. Алессандро, не смотря на жару, прошиб холодный пот. Прошло больше шести часов. Он не знал таких подруг, у которых дочь могла бы провести столько времени. И если бы Кэсси куда-то собралась, наверняка бы предупредила. В связи с накалившийся ситуацией с заговорщиками можно было предположить самое страшное. Алессандро вызвал Стифгейла.
Офицер прибыл через пять минут и расспросил еще раз швейцара, тут же выяснив, что Кэсси уехала из дома на служебном автомобиле. Алессандро не понял, как сам не догадался спросить об этом. Срочно вызвали водителя. Он назвал адрес, который показался Алессандро смутно знакомым. Они с офицером немедленно отправились туда. Это оказался какой-то дамский салон. Кэсси, конечно, любила наряжаться, но вряд ли она могла провести в нем целый день. Тем не менее, продавцы могли её вспомнить и что-то рассказать.
Каково же было изумление Алессандро, когда Кэсси обнаружилась в салоне, и она не просто покупала сумочку, она нахваливала сумочку какой-то полной даме. Дочь не сразу заметила его, бросила мимолётный взгляд и отвернулась. Лишь спустя мгновение до неё дошло, и она выронила сумку из рук. Развернулась к нему, покраснела, принялась теребить воротник блузки. Алессандро подошёл к ней.
— Что. Ты. Тут. Делаешь? — выделяя каждое слово, спросил он.
К ним подскочила чаровница. Кажется, он видел её когда-то раньше.
— Господин Эльконте, — склонилась она в реверансе, — господин Стифгейл, приветствую вас в моём салоне.
Алессандро даже не посмотрел на неё, молча стоял, не отводя взгляда от дочери.
— Господин Эльконте, это госпожа Агнесс, хозяйка салона, — представил чаровницу Стифгейл.
— О, вы господин Эльконте, — воскликнула полная дама, — тот самый? Знаете, я за вас голосовала.
Алессандро, при всей своей привычке работать с электоратом, не нашёл в себе силы, чтобы улыбнуться ей и сделать дежурный комплимент. Он сосредоточил все свои силы на том, чтобы не начать орать на дочь прямо сейчас, при посторонних.
— Господин Стифгейл, — повернулся он к своему спутнику, — спасибо за содействие, думаю, ваша помощь мне больше не требуется.
Офицер сделал короткий кивок головой ему, пожелал приятного вечера дамам и удалился.
— Госпожа Ковальска, — обратилась чаровница к полной даме, — надеюсь, вы определились с выбором, потому что салон закрывается.
Дама с жадным любопытством бросала взгляды на Алессандро и уходить явно не хотела, но хозяйка салона подхватила её под локоть, отвела к кассе и принялась упаковывать выбранную сумочку: сначала в мешочек, потом мешочек в коробку, коробку перевязала яркой лентой, положила в бумажный пакет с буквой “А” и впихнула в руки госпоже Ковальской. Кэсси в это время с виноватым видом смотрела на стену. Чаровница проводила покупательницу, повесила табличку “ЗАКРЫТО” на дверь и закрыла её.
И только после этого Алессандро сорвался.
— Какого чёрта, Кассандра! — заорал он. — Что происходит? Почему я должен тебя разыскивать со стражами порядка? Что ты делала целый день? Почему я об этом ничего не знаю?
Дочь закрыла лицо ладонями и заплакала. Но он уже даже ничего не чувствовал при виде её слёз. На мгновение ему стало стыдно за вспышку гнева, но только из-за того, что чаровница стала её свидетелем.
— Собирайся, поедем домой, — сказал он.
